Время шло, и я перемещался по игровой территории, как мстительный дух. Кай и Тео были недалеко о ...

Время шло, и я перемещался по игровой территории, как мстительный дух. Кай и Тео были недалеко от меня, но мы все же разделились, чтобы эффективнее преследовать нашу добычу. Лес наполнился паническими криками, симфонией страха, которая пела в моей душе дьявольски прекрасную мелодию, пронзавшая душу. Как лидеры Братства – я, Кай и Тео отдали приказ нашим темным приспешникам в мантиях сеять ужас среди Избранных, в целях загнать их к конечному пункту назначения нашей игры.

Святилищу.

Густая роща была овеяна непроглядной тьмой, покрытые мхом деревья скрывали три заветных яблока и окутывали любой звук своей жуткой тишиной. Именно в этом богом забытом месте мы соберем оставшихся пленниц – трех девушек, которых мы выбрали из университета Святой Марии.

Но в этой схватке, выживет только одна.

Остальные бесследно исчезнут в укромном месте запретного леса, принадлежавшего Братству, усиленно охраняемом и защищенном. В месте, где умирали тайны, а смерть скрывалась за каждым углом и нашептывала грозные обещания на ветру.

Я видел, как мои братья наслаждались нашей извращенной игрой, я не мог не испытывать сладостного трепета при мысли о том, какие ужасы ждут нашу Избранную. Этот проклятый лес – наш милый дом, наши владения. На этой земле мы были богами, королями положения.

Мила поглощала все мои мысли, и ее выживание стало для меня единственной целью. Я знал, что не могу вмешиваться в охоту, но это не означало, что я не буду внимательно следить за ней и делать то, что должен. Никто из Избранных не был в достаточной степени достоин, чтобы встать рядом со мной, кроме Милы, но я беспокоился о том, что возможно, ошибался. Может быть, тьма, которую я видел внутри нее, была всего лишь плодом моего воображения. Галлюцинация породила неодолимое желание и единственную надежду о том, что именно этой девушке суждено было спасти меня.

Она – мой темный ангел, спустившийся ко мне не с небес, а прямиком из ада.

Я направился по ее следам и наткнулся на одного из своих людей со сломанным носом, пытавшийся удержать ее, но она смогла вырываться из его хватки и сбежала.

На моем лице появилась легкая ухмылка от осознания того, что это моя девочка.

Я почувствовал манящий запах Милы на ветру, уже ставший для меня таким родным и мог с легкостью сказать, где она проводила больше всего времени. Я снова улыбнулся, увидев ее следы, ускользнувшие сквозь деревья.

Когда случайно наткнулся на мертвую девушку в маске бурундука – одну из Избранных Тео, я сжал кулаки.

«Это мог быть мой кролик», — я задумался на мгновение.

Кровь залила ее когда-то прекрасное лицо, теперь искаженное от смерти. Темные волосы были рассыпаны по холодной земле, и кто-то нашел время закрыть ее глаза – небольшой жест, от которого мое сердце заболело еще сильнее. Девушка умерла насильственной смертью – ее глаза были широко открыты от шока и осознания того, что это конец, пока мой маленький кролик не проявила милосердие, позаботившись о ней.

Но каждый раз, когда мне казалось, что я приближался к Миле, она ускользала у меня из рук. Мы находились недалеко от Святилища, но им пришлось бы пересечь реку, течение которой легко могло унести под воду, если не быть предельно осторожным, прежде чем добраться до безопасного места. Если участникам удастся пережить сильное течение, следующим препятствием будет избежать замерзания насмерть в ледяных водах.

Добравшись до реки, я увидел отблеск лунного света, отражавшийся от бурной поверхности. Вода проносилась с неоспоримой силой, ее ледяная хватка предупреждала всех, кто осмеливался перейти ее, о том, что лучше в нее не соваться, если хотите выжить. Я знал, что Мила будет осторожна – она обладала невероятным умом и находчивостью.

Но и я тоже.

Мне потребовалось время, чтобы осмотреть местность в поисках каких-либо признаков ее присутствия. И вот он, слабый отпечаток на грязной земле у кромки воды. Мила была здесь, обдумывала свой следующий шаг. Мой взгляд остановился на стволе упавшего дерева, который тянулся через реку, ненадежный, но все же мост. Во мне загорелся проблеск надежды и гордости. Мила использовала его как путь к побегу.

Я перешел на другую сторону берега, покрытого мхом, и медленно направился дальше. Мой взгляд привлек кусок белой ткани, свисавший с острого сучка дерева, расколотого на тропинке. На ней виднелся отпечаток свежей крови, испачкавший белую материю. Я прижал пальцы к алой крови и поднес ее под маску, чтобы попробовать на вкус.

Это была Мила.

Металлический привкус захлестнул мои чувства, пробудив первобытные желания. Ее вкус вызвал во мне приступ пьянящего возбуждения, отчего мой член затвердел в штанах. Мила прошла здесь, коснулась этого места, оставив свой след на той самой тропе, которая вела к Святилищу.

Я знал, что еще немного, и я смогу догнать ее. Ее кровь, само воспоминание о ней, придавали мне надежду и заглушали все остальные мысли.

Я был одержим ею.

Самой идеей о ней.

Азартом погони.

Острые ощущения от охоты были почти такими же опьяняющими, как и ее запах.

Я увидел Милу, когда достиг окраины леса.

Но она была не одна.

С ней была девушка в маске лисы.

Блядь.

Не ожидал, что обе моих Избранных доберутся до Святилища. Я был настолько сосредоточен на Миле, что забыл о второй, которую выбрал на роль лисы. И она все еще была жива. Я надеялся, что девушка заблудится в лесу или утонет в реке, но эта чертовка не готова была сдаться без боя.

Мое сердце стало неумолимо колотиться в груди, когда я увидел, как лисица сняла маску и бросила ее на землю.

Лицо Милы побледнело, когда до нее дошло, что девушка в маске лисы – это та рыжая, с которой она поймала меня на кукурузном поле, – Эмили. Я видел, как ее пальцы крепко стиснули маску кролика, которая теперь свисала с ее тонкой руки.

Эмили ничего для меня не значила. Я выбрал ее только потому, что не думал, что она протянет так долго. Но видимо сильно недооценил ее решимость быть с членами Братства.

Со мной.

Я должен был увидеть знаки, которые она подавала мне. То, как Эмили преследовала меня по кампусу, настойчиво звонила в любое время суток. Но я думал, что она поймет мой намек, о том, что мне не хочется иметь с ней никаких дел. Эта рыжая бестия хороша лишь в постели и не более. Меня не тянуло к ней на подсознательном уровне, как это происходило с Милой.

Привезти сюда Эмили было серьезной ошибкой, которая могла стоить мне единственного человека, который когда-либо коснулся моей непроглядной темной души.

Пока я смотрел на происходящее из тени, яблоки все еще лежали нетронутыми на столе. Эмили стояла перед золотым – тем, которое я хотел, чтобы выбрала Мила. Но моя Избранная отказывалась отступать; она тоже хотела золотое яблоко. Между ними завязалось напряженное противостояние, когда Эмили угрожающе крутила нож в руке, насмехавшись над моим маленьким кроликом.

Во мне горела неконтролируемая ярость. Я бросился вперед, с намерением вмешаться в их потасовку, но от моего порыва меня удержали внезапно появившиеся рядом Тео и Кай.

— Ты знаешь, что нельзя нарушать правила, брат, — строго напомнил мне Кай.

Мои кулаки сжались от разочарования – он был прав, и я ненавидел его за это.

У Братства были строгие правила не просто так, ведь именно благодаря им мы являлись сильными и дисциплинированными. Проявление слабости или нарушение правил могло обернуться катастрофой для нашей семьи. И поскольку Охота Дьявола была испытанием для наших Избранных и нас, как лидеров Братства, я не мог рисковать, поставив под угрозу все, что мы построили.

— Блядь! — я зарычал сквозь стиснутые зубы. — Если что-нибудь случится с Милой, я вырву вам обоим глотки.