27

27

Джесси

— Все, отличная работа. На сегодня все. Не забывайте, что график репетиций увеличивается на следующей неделе перед премьерой в субботу, — режиссер встает со своего места в зале и аплодирует нам, когда мы выходим из роли, поворачиваемся и уходим со сцены, улыбаясь и поздравляя друг друга.

По дороге в гримерную Эшли сжимает мою руку.

— Боже мой. Я достаточно раз говорила тебе, какой у тебя потрясающий голос?

Я смеюсь. Она говорит мне это каждый раз, когда мы репетируем. Должна сказать, я до сих пор не устала это слышать. Такое чувство, что эта роль, черт возьми, была создана для меня. Я наполовину убеждена, что так оно и было. Я никогда и нигде не видела это шоу, а Сетос так не сказал нам, где он раздобыл сценарий.

Переодевшись, я хмурюсь, глядя в телефон. До заката еще как минимум три часа. Забавно. Раньше я любила лето, но чем дольше длится день, тем меньше часов я провожу с Уильямом. Не могу сказать, что мне это нравится.

С таким же успехом можно зайти и посмотреть, не находится ли поблизости Сетос. Я собиралась поговорить с ним.

Я рада, когда замечаю сфинкса в VIP-ложе с телефоном у уха. Он поворачивается, замечает меня и поднимает палец, давая мне знак подождать. Я могла бы закатить глаза, но это не сделает его менее высокомерным, поэтому я просто жду. Я могу позволить ему немного помыкать мной, пока не попрошу его об одолжении, о котором хочу попросить.

Несколько минут спустя он открывает стеклянную дверь и приглашает меня войти.

— Мисс Джесси. Что я могу сделать для моей сияющей звезды?

Я фыркаю.

— Вообще-то, я рада, что ты спросил. Ты можешь кое-что для меня сделать.

Он драматично вздыхает, но в уголках его рта играет улыбка. На этой неделе я явно на хорошем счету.

— Продолжай.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, как снять проклятие.

Сетос приподнимает ухоженную бровь.

— И что это за проклятие?

Я скрещиваю руки на груди.

— Проклятие горгульи.

Он долго смотрит на меня немигающими кошачьими глазами.

— Что заставляет тебя думать, что я что-то знаю об этом?

— Да ладно. Тебе известно все. Как обратить вспять окаменение, о том, что касается пары. Ты ведь знаешь, не так ли?

— Возможно. Чего это будет стоить тебе?

Я знала, что до этого дойдет. Однако я не валяю дурака, поэтому предлагаю свой лучший и единственный козырь.

— Твой эксклюзивный контракт.

— Продолжай.

— Я подпишу твой контракт, если ты скажешь мне, как снять проклятие с Уильяма.

Хвост Сетоса постукивает по подлокотнику красного бархатного дивана.

— Согласен. Завтра я попрошу адвоката составить измененный контракт.

Я жду.

— Что-нибудь еще? — он ухмыляется.

— Ты не собираешься рассказать мне сейчас?

— О нет. Сначала ты подписываешь. Потом я рассказываю. Вот как это работает.

Я хмуро смотрю на него.

— Нет. Сначала ты говоришь. Потом я подписываю. Или никакой сделки, — я встаю, готовая уйти. Сердце бешено колотится в груди, но я держу руки ровно. Это все игра. Просто нужно сохранять хладнокровие и надеяться, что он сломается первым. Сетос ничего не говорит, поэтому я поворачиваюсь, беру сумочку и направляюсь к двери.

Он рычит.

— Прекрасно. Садись-садись. Я расскажу тебе.



Уильям

Я открываю глаза и сразу же жалею об этом. Кто-то направляет мне в лицо ослепительный свет. Он невыносим. Он ярче любого сценического или неонового освещения.

Со стоном я прикрываю глаза рукой и сквозь пальцы смотрю на голубое небо.

Синий!

Солнечный свет!

Прошли столетия с тех пор, как я видел дневной свет, но как только это приходит мне в голову, я понимаю, что это произошло. Но как?

Я хватаюсь за перила балкона и смотрю на город внизу, восхищаясь тем, как солнечный свет отражается от лобовых стекол машины и согревает мою кожу. Кровь Господня, я скучал по этому. Даже поход в кино с Джесси и вид солнечного света на большом экране не сравнится. Ничто не могло.

Но что это значит?

Поворачиваясь, я толкаю дверь в гостиную и ищу, пока не нахожу старый телефон, который она мне подарила. Я несколько мгновений вожусь с крошечной штучкой, наконец мне удается включить экран.

— Сири, позвони принцессе.

Раздается звуковой сигнал телефона.

— Формальный способ обращения к принцессе — Ваше королевское Высочество. Все последующие…

— Нет, ты, чертова тупица. Позвони принцессе!

Еще один звуковой сигнал.

— Вызываю ресторан Prince Palace.

— Клянусь кровью Пресвятой Девы, ты тупая гребаная тварь! Позвони Джесси!

Жужжащий звук позади меня заставляет меня резко обернуться. Джесси прислонилась к дверному косяку. На ее милом лице ухмылка, а в одной руке она держит звонящий телефон.

— Ты становишься лучше, детка. На этот раз только три попытки.

Я не могу злиться, когда она одаривает меня убийственной улыбкой и, бросив вещи, бежит и прыгает в мои объятия. Ее губы прижимаются к моим, а ноги обвиваются вокруг моих бедер, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово. На несколько минут я полностью отвлечен.

Затем она вырывается.

— Это сработало!

Я прижимаюсь своим лбом к ее и собираю воедино беспорядочные мысли.

— Это сработало? — затем мой мозг приходит в себя. — Что ты сделала?

Она отстраняется и улыбается мне.

— Сняла проклятие.

Я пристально смотрю.

— Как? — мое сердце колотится в груди, а крылья расправляются, угрожая сбросить несколько предметов с кофейного столика. Если она сняла проклятие, почему я до сих пор так выгляжу? — Ты уверена? Посмотри на меня.

Я не должен быть таким неблагодарным. Мне повезло даже в том, что я нашел такую женщину, как Джесси.

Джесси проводит ладонью по моей щеке.

— Вообще-то, я рада, что это не изменило твой внешний вид. Я волновалась, что ты будешь выглядеть по-другому.

— Волновалась?

Она наклоняется и нежно целует меня в губы.

— Ты мне нравишься таким. Надеюсь, ты не возражаешь. Ты скучаешь по тому, чтобы быть человеком?

Я откидываюсь на спинку дивана и охаю, когда у меня подкашиваются ноги. Ей нравится, какой я сейчас?

— Принцесса, я был бы счастлив быть лягушкой, если бы это делало тебя счастливой.

Она хихикает.

— Давай остановимся на горгулье, хорошо?

Я киваю.

— Договорились.

Я провожу руками по ее талии и опускаюсь к сочной заднице, которую я так люблю. Джесси издает тихое урчание и прижимается ближе. Затем я останавливаюсь.

— Как ты это сделала? — спрашиваю я.

— Сделала что?

— Сняла проклятие.

— О! Ну, сначала я заставила Сетоса сказать мне, что нужно сделать.

Я поднимаю бровь.

— Что тебе пришлось сделать, чтобы заставить его рассказать это?

Она смеется.

— Я подписала контракт, в котором говорится, что я предоставляю Большому театру первую возможность нанять меня на все предстоящие шоу на следующие пять лет.

Я судорожно вздыхаю.

— Ты уверена, что это было мудро?

— Ну, я полагаю, Сетос хочет утвердить меня на главную роль, тогда я с радостью буду работать в Большом. Кроме того, я не хочу выступать в театре, который охраняешь не ты. Конечно, до тех пор, пока ты счастлив продолжать там работать.

Я ухмыляюсь.

— Оплачиваемая работа с лучшим видом в городе? Тебе лучше поверить, что я никуда больше не уйду, ангел.

— Видишь, это была неплохая идея.

— Но как ты это сделала? — я настаиваю.

Она ухмыляется.

— Я вернула кольцо. Мне потребовалось около месяца, чтобы разыскать семью, которой оно принадлежало. Приятель Мориса, антиквар, помог мне, и мы нашли их. Затем я связалась с ними онлайн, чтобы сказать, что отправлю его обратно, если они хотят. Отслеживаемая посылка прибыла сегодня, — она разводит руками, и ее улыбка становится шире. — И вот мы здесь.

Я притягиваю ее ближе и покрываю жгучими поцелуями ее подбородок и шею, затем все лицо.

— Ты гребаный гений. Так это все? Я не заперт на своем постаменте в течение дня? Я могу спать, когда ты спишь, и просыпаться, когда ты просыпаешься?

Она кивает.

— Сетос так думает. Если только семья не вернет проклятие, но они должны знать правильное заклинание.

Я осеняю себя крестным знамением. Забавно, что старые суеверные привычки возвращаются ко мне в самые странные моменты. Однако я не собираюсь рисковать.

— Давай молиться, чтобы этого никогда не случилось.

— Ммм. Эй, хочешь узнать, изменилось ли что-нибудь еще? Ты голоден?

Я обдумываю ее вопрос. Я не ел почти тысячу лет. Еда может подождать. Хотя мне чего-то хочется. Я улыбаюсь.

— Я мог бы поесть.

Джесси пытается подняться с моих колен, но я с низким рычанием притягиваю ее обратно.

— Я сказал, я мог бы поесть. Я не имел в виду еду.

Она смеется.

— О! Что ж, в таком случае, может быть, нам сначала стоит проверить, отличается ли это, а?

Я позволяю низкому рокоту сотрясти мою грудь.

— Возможно, нам придется проверить это не один раз. Я внезапно чувствую сильную потребность доставить тебе удовольствие.

Она стонет, пока я прохожусь поцелуями по ее шее и выпуклостям ее великолепных сисек. Затем она приподнимается на коленях и задирает облегающую юбку, которая на ней надета, обнажая намек на кружевные черные трусики. Мой член мгновенно становится по стойке смирно.

— Боже, я бы хотел, чтобы ты могла видеть себя, когда я беру тебя, — стону я ей в грудь. — Ты самое прекрасное существо в этом мире, когда кончаешь для меня.

— Ммм. Думаю, мы могли бы что-нибудь придумать, — она отстраняется. На мгновение я ничего не понимаю. Затем она берет меня за руку и ведет в спальню. Толкая меня, чтобы я сел в изножье кровати, она поворачивается ко мне спиной, глядя прямо в зеркало от пола до потолка на раздвижной дверце гардероба. О, эта женщина!

Я задираю юбку еще выше, обнажая крошечные трусики с высокими вырезами, чтобы облегать идеальные округлости ее задницы. Она выглядит так чертовски аппетитно, что я ничего не могу с собой поделать. Наклоняясь, я нежно прикусываю выпуклость ее плоти, пока она не начинает задыхаться. Затем мы оба срываем с нее одежду, в спешке раздевая как можно быстрее.

Притягивая ее ближе, я провожу большим пальцем вверх по внутренней стороне ее бедра. Она послушно раздвигает ноги. Мне требуется вся сила воли, которой я обладаю, чтобы удержаться от погружения в ее влажность, но я хочу растянуть удовольствие. Я хочу подразнить ее.