— Как ты думаешь, сколько у нас времени, прежде чем хозяева вернутся домой? — спрашивает она.
Я вздыхаю, затем делаю долгий прерывистый вдох.
— Запахи в этой квартире старые. Их не было здесь неделями. Возможно, месяцами.
— Ха, — трусики валяются на полу вместе с лифчиком, и я сглатываю.
— Зачем ты это делаешь? Ты не обязана.
Две маленькие ручки обхватывают мои щеки и направляют лицо к ней, и я смотрю на нее. Боже Милостивый, она такая же потрясающая, какой я ее помню. Мои глаза не знают, какой изгиб обвести.
— Я знаю, но я хочу, хорошо? Потому что я не могу предложить тебе все и заставить тебя смотреть на меня так, как ты делал это на башне.
Я смотрю на нее, потрясенный, чтобы заговорить. Когда я, наконец, обретаю дар речи, он чертовски хриплый.
— Как смотреть?
— Как будто ты не хотел, чтобы я была рядом с тобой.
— Черт возьми, Джесси…
Она закрывает мне рот рукой.
— Просто ничего не говори. Ты можешь просто позволить мне сделать это?
Святой гребаный Христос! Я бы сошел с ума, если бы не сделал этого.