Глава 2

Кат

Эта цыпочка говорила, что она русская.

Она не была русской. Я знал это, потому что, во-первых, она серьезно притворялась с худшим акцентом в мире. Он больше походил на то, что она пыталась говорить по-австралийски с примесью немецкого колорита, и, во-вторых, если она думала, что я не помнил ее по колледжу, то она была чертовски чокнутой. Я знал, что она училась в Силварде, в том же колледже, что и я, потому что она переспала с моим лучшим другом в тот год, когда я там учился.

Он рассказывал мне все о девушке на одну ночь, с которой он хотел бы провести целый месяц, но он не стал вдаваться в подробности о том, почему не мог подвинуть ее «крайний срок». Это было его коньком. Он ставил своим девушкам «крайние сроки» относительно того, как долго он пробудет с ними. Они никогда их не знали, но я знал.

Я никогда не хотел этого знать.

Он просто много ныл из-за нее и жаловался на все то удовольствие, которое он мог бы получить с «как бы русской». Он сказал, что тогда у нее не было акцента, так что это было в новинку. У меня возникло искушение написать ему, сообщить, что его девушка на одну ночь вернулась, если он захочет еще разок? Какие бы ни были причины, они должны были истечь, раз уж прошло сколько? Четыре года после колледжа? Черт. Больше. Он сказал, что трахнул ее на первом курсе, но поскольку это был единственный раз, когда мы общались в Силварде, мне и в голову не пришло спросить его о последних новостях с его русской девушкой на одну ночь.

Поскольку я прошел драфт в следующем году в Канзас-Сити. А он последовал за мной и поступил в Университет Канзаса по бизнес-программе. Теперь он был клубным промоутером, что было для него идеально, так как мой мальчик любил вечеринки. Сильно.

Ее рука начал поглаживать мой бицепс вверх-вниз.

Определенно напишу моему парню.

Я доставал свой телефон, когда в нашу группу вошел еще один человек, остановился и улыбнулся «как бы русской» цыпочке, держа свой напиток и делая глоток.

— Ну, привет всем.

Франклин. Он встал рядом со мной и встретился со мной взглядом, зная, что я не собираюсь надирать ему задницу. Мои вкусы больше тяготели к девушкам, которые вряд ли бы попытались ударить меня ножом после того, как презерватив будет снят. Я избегал безумия любой ценой.

Я ухмыльнулся в ответ и едва заметно кивнул, давая ему добро.

Его ухмылка превратилась в улыбку, и он подвинулся, поставив свой бокал на стойку между нами, еще более втискиваясь между ней и мной.

Я отодвинулся, вполне довольный таким поворотом событий.

Кат: Твоя русская задница из Силварда здесь.

Чед: Где?

Я отправил ему адрес и убрал свой телефон. Если бы он мне не поверил, он бы все равно пришел. Чед не отказывался ни от одного мероприятия. Для него это было идеальное общение, особенно на таких мероприятиях. Здесь было много кутил, которым нравилось фотографироваться с игроками. Эта вечеринка была более неофициальной, так что выпивка расслабила почти всех, включая меня. У меня было правило выпивать два бокала, но мы надрали задницы на наших предсезонных играх, так что сегодня вечером я чувствовал настроение праздновать.

— Как тебя зовут? — Это был Франклин, делавший свое дело.

— Я Саша.

Я слышал, что она была в бешенстве. Она знала, что ее обманули.

Я отошел еще, прихватив с собой свой бокал.

— Что там происходит?

Хендрикс подошел к стойке рядом со мной, кивнув Франклину.

Я повернулся спиной к комнате.

— Франк делает свое дело.

— Я думал, ты взял ее номерок.

— Не-а. Знаю ее с колледжа.

— Что?

Я ухмыльнулся ему, подавая знак бармену налить еще.

— Она переспала с моим другом.

— Он придет?

Хендрикс и Франклин пришли в команду вместе со мной, так что они хорошо знали Чеда. Если только вы не были совершенным новичком в команде — а в этом году их было всего двое — все хорошо знали моего лучшего друга. Обычно я был более дисциплинирован в отношении вечеринок, что означало, что я мог посещать вечеринки, но не принимал в них особого участия. Чед был полной противоположностью. Он принимал участие… и принимал много. Он компенсировал мне пропущенные еще три года студенческих вечеринок, и меня это устраивало. Я бы расслабился дома, если бы хотел этого, но обычно в течение сезона (который был долгим и жестоким) я строго придерживался своих тренировок и режима питания.

— Она пришла с двумя другими цыпочками.

— Что?

— Она пришла с другими. — Он передвинулся, чтобы осмотреть комнату.

Я обратил внимание на заинтересованность в его тоне.

— Они горячие?

Он не ответил. Он все еще осматривался.

Да. Они определенно были горячими.

Затем он сказал:

— Все заметили, чувак. Ты бы тоже заметил, если бы не утащил тех двух светских девиц до того, как эта увидела тебя.

Я ухмыльнулся. Он не ошибался.

Это пришло вместе с работой. Иногда мне это нравилось. В других случаях я пытался избежать этого, но поскольку Хендрикс постоянно упоминал о них, я тоже повернулся.

— Эта. — Он указал своим стаканом. — Черные волосы.

Я увидел ее и наблюдал, как она приближалась к Кэсси, одной из наших физиотерапевтов.

Хендрикс понял это одновременно со мной. Он выпрямился.

— Черт.

Я начал смеяться.

— Думаю, тебе бы больше повезло, если бы ты подошел к Кэсси.

Кэсси была бисексуалкой, так что я не ошибался в своем утверждении, но Кэсси дала понять, что ее никто не интересует из команды, или администрации. Она жила по принципу «не гадь там, где работаешь».

Хендрикс застонал.

— А где другая? Она тоже была горячей. — Секунду спустя раздался еще один стон. — Черт. Она полностью поглощена этим парнем. Кто он?

Я искал. И не видел никого.

— Тебе нужно быть более конкретным. Кого я ищу… — Я искал, сканировал и бац. Я увидел ее.

Че-черт возьми.

Типа, серьезно, черт возьми.

Это было так, словно меня прижали меня, и они давали мне достаточно пространства, когда отходили от меня. Как вдруг остальные члены их команды, один за другим, начали проверять меня. Бам. Бам. Бам!

Вот как это ощущалось, потому что че-е-ерт во-о-о-озьми.

Это девчонка была по-настоящему сексуальна. Не просто горячей. Она была сексуально горячей.

Длинные подтянутые ноги под какой-то чертовой юбкой и ее топ… мне потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки. На минуту я перестал дышать. Я понятия не имел, что за перекрученный топ был на ней надет, но я знал, что он был из черной кожи и обтягивал так, что у меня заныл член. Я хотел быть этой кожей. Хотел снять с нее топ и наблюдать, как она кружится, пока я разматываю каждый слой, и обнаружить то секретное дерьмо, которое было на ней надето под ним. Боди? Ремешки? Ничего? Я хотел увидеть ее соски. Я хотел погрузить в нее три пальца в знак приветствия, затем прижать ее спиной к стене и накрыть ее рот своим. Именно так я хотел ей представиться. Тогда, может быть, я бы сказал ей свое имя, прежде чем спросить ее.

Парень.

Хендрикс сказал, что она разговаривала с парнем.

Что за гребаный парень?

Я ужа рычал, желая оторвать ему голову, кто бы это ни был.

— Чувак.

Это снова был Хендрикс, и его голос звучал так, словно доносился издалека.

Какая-то часть моего мозга наконец-то включилась. Я знал, что он все еще был рядом со мной, но у меня была такая реакция, какой я никогда раньше не испытывал за всю свою жизнь. Это был я, и мне было наплевать.

Эта девушка была моей. Всем остальным просто было уяснить это. И быстро.

Обычно я был очень хладнокровным парнем.

У меня были хорошие родители. Мой отец был редкой породы — умел обращаться с деньгами, но и дома не был засранцем. Хороший отец. Хороший муж. Моя мама была и остается домохозяйкой и безумно поддерживала меня. У нее был магазин на «Etsy», о котором она не хотела никому рассказывать, и она была не прихотлива. (примеч. Etsy — сайт электронной коммерции, который фокусируется на изделиях ручной работы и старинных вещах и материалах, уникальных товарах ограниченного выпуска) Любила пошутить с нами, выпить пива и посмотреть футбол. Два моих младших брата были такими же. Я имею в виду, у них были жизненные цели. А у каких подростков их не было? Они оба были хорошими спортсменами, симпатичными и получали свою долю приглашений на вечеринки и сообщений от девушек своего возраста, иногда старше.

Но их успехи никогда не ударяли им в голову.

Это был наказ наших родителей.

Наша мама с папой держали нас приземленными, так что я таким и был. Непритязательным. Самый большой багаж, с которым мне когда-либо приходилось иметь дело, исходил от моего лучшего друга, потому что, хотя в моей семье не было беспорядка, в его семье он был. Его семья была в полном дерьме, хотя его младший брат был чертовски крут.

Но, несмотря на все сказанное, в целом по жизни я был непринужденным, легким на подъем парнем.

За исключением хоккея.

Все это вылетало в окно, когда дело доходило до хоккея.

На льду я убивал. Я был гребаным животным, как только мои коньки касались льда, и такая же соревновательная натура была и в моей семье. На футбольном матче моя мама была тихой и аплодировала так же, как и все остальные. На катке моя мама взрывалась аплодисментами:

— ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, УБЬЕШЬ ЕГО, КАТ! МЫ НАЗВАЛИ ТЕБЯ «КАТ» НЕ ДЛЯ ХЕРНИ И СМЕШКОВ! ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗАСТАВЛЯЕШЬ ГОРДИТЬСЯ, КАТЛЕР РАЙДЕР!

Вся команда любила ее, но всегда — буквально всегда — когда появлялась «Хоккейная Мама» Элис Райдер. Эта часть моей мамы была тем, что я унаследовал, и что теперь выходило на поверхность, когда моя девочка сместилась… и тогда я увидел парня.

Я хотел оторвать ему голову прямо сейчас. Прямо, блядь, сейчас.

— Эй. О. Вау. Воу. Ладно.

Я двинулся вперед, но Хендрикс прыгнул передо мной. Он моргал, на его лице было растерянное выражением. Его напиток исчез. Куда он делся? Как и мой. Мне было все равно, но его руки были подняты, и он продолжал качать головой.

— Не могу поверить, что делаю это, никогда не видел, чтобы ты себя так вел, но возьми себя в руки. У тебя такой же взгляд, когда ты пытаешься разозлить тафгая. Сейчас. Успокойся, прежде чем отправишься туда… (примеч. Тафгай — игрок хоккейной команды, основной задачей которого является препятствование развитию успеха соперников силовыми приёмами, устрашение противника, драки на льду, «выключение» из игры наиболее опасных форвардов команды-соперника и защита самых ценных игроков своей команды)