Эпилог

Шайенн

Я бы хотела сказать, что с тех пор мы жили «долго и счастливо», но это было неправда.

Мы были счастливы. Потом все пошло наперекосяк. Потом все снова наладилось. Потом было тяжело. Были трудности. Потом снова все наладилось. Счастливы. Радостные. Вернувшиеся к борьбе. Это была моя жизнь. Это была наша жизнь, моя и Ката, потому что так бывает с тему, у кого есть то, что есть у меня.

Каждый день — это борьба.

Но я могу сказать, что мы смеялись. Мы много смеялись.

Я могу сказать, что мы любили. Мы так сильно любили.

Я могу сказать, что мы были страстными. Блядь, да. Каламбур.

Так что, в общем, были и хорошие времена, и плохие, но хорошее затмевало плохое. По правде говоря, это не имеет значения. С какими бы трудностями ни сталкивался человек, для продвижения вперед крайне важно, чтобы у него были любовь и поддержка. Каждый может справиться с чем угодно, и это может быть не так страшно, не так мучительно, если кто-то протянет ему руку помощи. Иногда эту руку нужно будет крепко держать, а иногда — цепляться за нее.

В другие дни было достаточно мимолетного касания.

Я нашла это. Так что да, у меня было «долго и счастливо».

Прошло десять лет. Кат по-прежнему играл в хоккей. Мой подкаст стал настолько популярным, что в качестве гостей у нас регулярно стали появляться знаменитости. Но самые высокие рейтинги всегда были у нас троих: Мелани, Саши и меня.

Жизнь была прекрасна.

Мы с Катом поженились через два года после того, как он выиграл Кубок Стэнли.

Еще через два года у нас появился наш первый маленький мальчик. Затем маленькая девочка.

Затем брат и сестра.

Брат и сестра подростки.

Мы взяли на воспитание пятерых детей в возрасте от семнадцати до семи лет. И одному было девятнадцать. Он не был приемным, но жил с нами. Он был шестым в семье.

За эти годы мы усыновили четверых детей: Райн, Эмили, Брайана и Льюиса.

За эти годы мы также завели четырех собак: Каттера, Чедвика, Клитти и Сосунка. Райн назвала Клитти (Она хочет стать врачом). Эмили дала кличку Сосунку. (Она просто хочет добиться чего-то. Возможно, пойдет в строительство). Каттер и Чедвид появились вместе и получили свои имена, потому что Каттер не переставал приставать к ноге Ката. Чедвик, потому что он был в некотором роде придурком. Я никогда не думала, что собаки могут быть придурками, но он был. В доме ходила фраза «не будь Чедом». Это была приличная версия другой фразы — «гребаный Чед».

«Еда для всех» набиралась обороты.

Реба, Бумер и Гейл души не чаяли в детях и животных. Дин все еще был рядом, но я понятия не имела, как это произошло. Он провел еще несколько мероприятий, на которые не все согласились, и совет директоров был недоволен, когда я сообщила им об этом. Он получил выговор, и его попросили взять отпуск. Через три месяца он вернулся с более «командным» настроем. После этого у нас никогда не возникало проблем.

Он попросил снова воспользоваться моим сезонным билетом. Я сказала «нет».

Он просил еще несколько раз. Мне всегда доставляло удовольствие говорить «нет». Все мои попытки «подставить его» были единичным успехом, и я была рада, что мне больше не пришлось этого делать.

Потом мы познакомились с его девушкой, и новое поведение Дина стало более понятным. Она была милейшим созданием. Когда она приходила в «Еда для всех», она была заклинательницей детей и животных. Куда бы она ни пошла, они следовали за ней по пятам. Буквально.

Ее звали Санни.

Бип! Бип!

Я была в любимом месте в мире Мелани — в ванной. С тех пор как они с Кэсси поженились, она клянется, что ей там нравится еще больше. Это ее новое место для уединения. Правда, я была не в туалете. Я уже сделала все дела. Услышав сигнал будильника на телефоне, я выключила его и посмотрела на стойку. Я сидела на полу.

В кои-то веки в доме было тихо. Все дети были в гостях у мамы Элис. Они купили дом через три дома от нашего в качестве своего второго дома, который на самом деле был их основным домом, поскольку Дилан и Джеймисон оба жили в штатах, расположенных неподалеку от нас. Я не понимала, почему они сохранили свой первый дом, но мама Элис сказала, что это как-то с тем, что они не хотели уступать территорию некой Кэтрин Муму. «Etsy» процветал.

Я отвлеклась, потому что мне нужно было встать. Мне нужно было посмотреть на то, на что я не хотела смотреть, и мне нужно было подготовиться к свадьбе.

Я не могла пошевелиться.

У меня оставалось еще несколько лет до сорока, и я впервые в жизни делала этот тест.

Я не должна была нервничать. Но я нервничала.

Я не должна быть взволнованной. Но я была взволнована.

Мое сердце трепетало где-то в груди.

Мои ладони вспотели.

Мне пришлось сделать несколько глубоких дыхательных упражнений, прежде чем я оторвалась от пола.

Один шаг.

Я провела руками по штанам.

Второй шаг.

Я была на месте.

Ванная была не такой уж большой.

Я стояла прямо у стойки, и… я просто должна была это сделать.

Я посмотрела.

Тест на беременность был прямо там, смотрел на меня. Положительный.

Срань господня.

У меня почти подкосились ноги, и я схватилась за стойку.

Я была беременна. Мы были беременны. Я не знала, как это произошло. Я имею в виду, я знала, как это произошло, но мы приняли меры, чтобы я не забеременела. У нас было много разговоров, и я разрывалась. Кат не помогал. Он хотел от меня ребенка, но я… я не хотела приводить в этот мир кого-то, кто страдал бы так же, как я.

Страдала.

Это было ключевое слово, потому что все стало лучше. После появления Ката все стало лучше.

Но потом у нас появился Бенджи. Потом Амелия… и разговоры о беременность были отложены в сторону.

Но еще один Кат.

Вот почему я решила сделать этот тест, потому что миру нужен был еще один Катлер.

У меня сжалось горло, и я заплакала. Мои губы дрожали.

Я зарыдала навзрыд.

У меня будет ребенок, в котором течет наша с Катом кровь.

Черт.

Вау.

Ладно.

Черт.

Вау.

Ладно.

И повторила, потому что… вы уже догадались. Чертвауладно. Мое новое слово.

Ого.

Легкий стук в дверь, прежде чем:

— Шайн?

Шайн.

Если у нас родится маленькая девочка, ее вторым именем будет Шайн. Если у нас родится мальчик — Катлер. Я решила это прямо сейчас.

— Шайенн? Детка? — Теперь он был немного более обеспокоен. — Ты пробыла там довольно долго, но нам нужно идти, если мы хотим успеть сделать фотографии.

Верно. Потому что мы собирались на свадьбу Хендрикса и Саши. И, наконец-то, потому что этим двум придуркам потребовалась целая вечность, чтобы пожениться. Они продолжали встречаться и расставаться, встречаться и расставаться. Я чувствовала некую закономерность в Саше, но потом Хендрикс чуть не погиб в автокатастрофе, и Саша заявила, что ему нельзя умирать без нее. На следующий день они обручились.

Жутковато.

— Эй.

Дверь открылась, и он просунул голову внутрь.

Я передвинулась, загородив тест, и улыбнулась.

Он прищурился.

— Ты плакала, но ты улыбаешься. Ты даришь мне эту улыбку.

Я одарила его той широкой улыбкой, которую дарила каждый раз, когда собиралась сообщить ему, что мы собираемся взять на воспитание еще одного ребенка или спасти животное.

Его брови сдвинулись и опустились еще ниже.

— Нет. У нас и так полный дом.

Я была напугана. Конечно, я была напугана, но у меня была вера, и надежда, и любовь, и мне действительно нужна была только его любовь, чтобы знать, что мы со всем справимся.

Теперь он качал головой.

— Серьезно. Ну же. Шайн. Ни за что. Мы только что нашли дом для домашнего енота.

О, черт. Я забыла о Ракете номер один.

И о том телефонном звонке, который я получила сегодня. Он не знал, что у нас будет Ракета номер два.

Я скажу ему позже.

— Шайенн. Ну же.

Он ломался.

Сейчас.

Пришло время рассказать ему.

Я проглотила комок в горле, который образовался от волнения и счастья, и выдохнула.

— Мне никто не звонил по этому поводу.

Он расслабился.

— Но… — Я потянулась за тестом. Мой рука сомкнулась вокруг него. — Я сделала тест.

Я показала ему.

Он уставился на него широко раскрытыми глазами и вскинул голову.

— Ты…

Я кивнула.

— Да.

Десять лет.

Но прошло гораздо больше времени с тех пор, как я впервые влюбилась в Катлера Райдера.

— Блядь, Шайн. — Он привлек меня к себе, обхватив рукой за шею, и его губы прижались к моим. — Блядь.

Мои ноги обвились вокруг его, но затем он развернул меня, его руки потянулись к моим брюкам.

Его глаза были темными, горящими. Голодными.

Его руки были грубыми. Требовательными.

Сейчас было не время для разговоров.

Его брюки были спущены. Мои.

Он раздвинул мои ноги и устроился.

Дома никого не было.

Нам нужно было уходить.

Тем не менее.

— Положи руки на зеркало.

Меня охватил трепет.

Это нам нужно было больше.

Его голос был низким и грубым, и когда наши взгляды встретились в зеркале, он вошел в меня.

***

Я соврала. У нас было настолько «долго и счастливо».

У нас был второй раз перед свадьбой Саши и Хендрикса.

И еще один раз перед тем, как нам обоим пришлось произносить наши речи шафера и подружки невесты. Правда, я разделила свою с Мелани.

***

Почти девять месяцев спустя.

Родился Хантер Джеймисон Дилан Райдер.

Все три дяди были его крестными.

Элис теперь была Бабушкой Элис.

Мелани теперь была Тетей Мел.

Саша все еще оставалась Сашей.

***

Мы жили долго и счастливо.

По-настоящему.

КОНЕЦ