Глава 27

Настасья

Было странно осознавать, что внутри меня растет маленький человечек. Я думала, что буду чувствовать себя как-то по-другому, но, возможно, это прийдет позже. Не знаю, что, как я думала, может произойти в тот день, когда я узнала, что беременна. Наверное, я предполагала, что мир будет выглядеть измененным. Возможно, цвета казались бы ярче. Что я могла бы быть поглощена счастьем, которого никогда раньше не чувствовала. Почувствовать оптимизм, который перевесил все сомнения.

Но когда я проснулась, пуская слюни на подушку все, что я почувствовала, была боль в животе.

Должна сказать, все это было довольно разочаровывающим.

И когда я тихо застонала, уткнувшись носом в сухую сторону подушки, я с мучительной болью осознала, что я все еще женщина, у которой нет плана, я в беспорядке, и, что хуже всего, без своего мужчины.

Все это, и от меня ожидали, что я буду чьей-то матерью?

Ад. Это не могло быть хорошо, верно?

У меня не было достаточно ясного ума, чтобы думать об этом. Прямо сейчас все, что я могла, это делать один маленький шаг за раз.

После первоначального положительного результата я, возможно, запаниковала, нырнув в ящик туалетного столика, чтобы достать пакет с тестами на беременность, которую Мина оставила у меня дома. Один за другим я окунала их, использовала пипетку, чтобы заполнить маленькое отверстие, а затем ждала, пока они проявятся, пока вся моя раковина в ванной не покрылась белыми пластиковыми палочками.

Один за другим все они давали один и тот же результат.

Положительный. Беременная. Смайлик. Две маленькие розовые линии.

Я сидела, ссутулилась, на закрытой крышке унитаза, жевала жвачку и смотрела в никуда.

Что касается планов, этот маленький сюрприз не входил в их число. Его даже не было на моем радаре. Черт, я даже не знала, хочу ли я детей. Но вы знаете, что они говорят. Когда жизнь преподносит вам лимоны, достаньте текилу и соль. Которые я должна была предложить своим друзьям, так как мне больше не разрешалось пить.

Мой лоб нахмурился, когда я стала жевать быстрее, и мое колено начало быстро подрыгивать, когда реальность этой ситуации поразила меня.

Я была беременна.

Черт возьми.

Чувак.

Принятие решения вообще не заняло времени. Вопросов не было. Я знала, что моя жизнь могла бы быть лучше. Я хотела бы предложить этому ребенку больше, чем разрушенный дом и несколько блестящих лакомых кусочков. Мне, вероятно, нужно было бы прочитать об этом книгу или две, но у меня был этот ребенок.

Мой разум уже работал с мыслями о том, как защитить это место для детей. Я вскочила с туалета и прошлась по длинному коридору наверху, решая, где будет детская. Как я хотела ее украсить? Нейтральный был беспроигрышным вариантом. Хотела ли я узнать пол или оставить это как сюрприз? Мой рот скривился. Я действительно ненавидела сюрпризы. Я уже начала искать лучшие радионяни и самые безопасные автокресла, какие средства для купания содержат наименьшее количество химикатов и какое значение имеет органический хлопок. Мой телефон в одной руке, пальцы другой прижаты ко лбу, беспокойно царапая кожу, пока я продолжала читать.

Это дерьмо было сложным.

Чем больше я читала, тем больше я беспокоилась о том, что куплю не ту присыпку или использую не ту марку подгузников.

Быстрая прокрутка некоторых родительских форумов заставила меня поднять брови до линии роста волос.

Оказывается, самыми суровыми критиками матерей были… ну, матери.

— Боже, — пробормотала я, когда мои глаза увидели абсолютное дерьмовое шоу, в котором мама использовала обычный шампунь известной марки для своих детей. Одна женщина сказала ей, что она явно не заботится о своих детях. Другая сказала ей, что ей должно быть стыдно за себя. Мои глаза расширились от шока, когда один плакат назвал женщину убийцей. Из-за шампуня. — Ну же. Где же женская солидарность и поддержка?

Очевидно, это не относилось к более святым, чем ты, матерям интернета.

И вот так, еще до того, как этот ребенок родился, я уже чувствовала, что облажалась по-королевски.

Но при мысли о маленькой девочке с ясными голубыми глазами Вика или о маленьком мальчике с фирменной леоковской ямочкой у меня сжалось сердце.

Я обнаружила, что нехарактерно эмоциональна, то и дело плача большую часть вечера. Вы знаете, люди говорили о том, насколько они были не готовы к любви, которую почувствовали, впервые встретив своего ребенка. В то время я, возможно, не понимала этого, но поняла сейчас. Эта маленькая фасолинка еще даже не родилась, даже не сделала первого вдоха, и я охотно убила бы за нее.

Я поклялась защищать этого ребенка всем, что у меня было, делая все, что в моих силах, чтобы уберечь его от опасности.

Мой разум мучил меня.

Как я собиралась сказать ему?

Будет ли Вик участвовать в этом процессе или нет, решать не мне. Он на это не подписывался. Предчувствия этого разговора было достаточно, чтобы заставить меня учащенно дышать. Я не могла хранить это в секрете вечно. Если мои расчеты были верны, а я была почти уверена в этом, то я была на шестой неделе беременности. И из-за того, что я понятия не имела, что делаю, я решила позвонить Поксу.

Покс был одним из тех людей, которые общались с такими мужчинами, как мои братья. Он был чрезвычайно умным человеком, который держался особняком, но также работал со многими сомнительными людьми. Из-за этого он многое упускал из виду. В конце концов, когда имеешь дело с мошенниками, сам становишься мошенником, и пока цена была подходящей, не было работы, которую он не сделал бы.

Я не знала его настоящего имени. Сомневаюсь, его знал кто-либо, кроме его семьи и нескольких избранных. Что я действительно знала о Поксе, так это то, что он когда-то был врачом, который участвовал в чем-то, что привело к тому, что он потерял свою лицензию. Я не знала, что он сделал, чтобы его лишили лицензии, но думаю, это не имело значения. Он больше не занимался медициной в традиционном смысле, теперь он продавал свои навыки фирмам, синдикатам, организациям и бандам по всему штату.

Ему доверяли настолько, что его номер был сохранен в телефонах некоторых из самых опасных людей в стране. Его прозвище произошло из-за рябой кожи на его щеках, и, хотя я не всегда чувствовала себя комфортно, называя его Поксом (прим. пер. — в переводе с англ. — оспа), он, казалось, никогда не возражал против этого.

Это был один из тех моментов, о которых говорил Саша. И пока я пролистывала телефонные контакты, чтобы найти его номер, я считала, что мне повезло, что у меня на побегушках есть такой осторожный человек, как Покс.

Быстрый телефонный звонок этому мужчине, и я записалась на прием к его сестре, акушеру-гинекологу, в тот же день. Все происходило так быстро. У меня не было времени слишком глубоко задуматься о чем-либо. Я не хотела ни о чем слишком глубоко задумывать. Нет, пока я не увидела доктора.

Я думала быть незаметной, но, когда я направилась ко Льву и Мине, чтобы найти дом, полный людей, мне было трудно вести себя правильно. Войдя внутрь, я крикнула:

— Алло? — но не получила ответа. Было достаточно легко понять почему, когда я услышала разговор, доносившийся из кухни.

Мой желудок перевернулся, когда я увидела его.

Отец моего ребенка, единственная настоящая любовь всей моей жизни, сидел там, не имея ни малейшего представления о том, как наша жизнь вот-вот изменится.

— Эй, вот и она. — Вик выпрямился на стуле. Я одарила его легкой улыбкой, мои пальцы скользнули по его плечу, когда я проходила мимо, с благодарностью в моем прикосновении.

Последовал ропот приветствий. Вик и Аника сидели за столом с Львом и Миной, а Саша стоял в стороне, рядом с тем местом, где Алессио сидел на табурете у стойки, держа на руках нашу маленькую пухленькую Лиди, которая выглядела готовой уснуть, положив голову на его плечо. Неудивительно, что Кара сидела рядом с ним на табурете, глядя на него с ярко сияющей в глазах любовью.

Алессио поймал ее взгляд и нахмурился, глядя на нее сверху вниз.

— Тебе что-то нужно?

— Нет. — Она широко улыбнулась. — Я в порядке. — Затем она положила голову на его свободное плечо, как будто это было ее Богом данное право.

Я не упустила из виду, что Алессио, хотя и казался раздраженным таким вниманием, позволил ей.

Когда я подошла, то легонько чмокнула его в щеку, и он выразил свою признательность, сказав:

— Слышал, прошлой ночью тебя везде тошнило.

Придурок.

— Меня не тошнило везде, большое тебе спасибо. Меня однажды вырвало, но я успела добраться до туалета, — пробормотала я, беря Лиди за кудрявую косичку и накручивая ее на палец. — И я чувствую себя намного лучше, спасибо, что спросил.

Рот Вика скривился.

— Ты сегодня не работаешь, да? — Прежде чем я успела ответить, он посмотрел на Сашу и спросил: — Ты не думаешь, что ей стоит взять выходной?

Саша скрестил руки на груди.

— Это решать Настасье.

Кара обвила пальцами предплечье Алессио и прижалась к его свободному плечу.

— По-моему, она выглядит нормально.

— К ней вернулся нормальный цвет лица. — Аника наклонилась, внимательно наблюдая за мной.

Мина оглядела меня с ног до головы, словно пытаясь понять, умираю я или нет.

— Может быть, стоит позвонить Поксу.

Лев, как всегда, сказал нужную вещь в нужное время.

— Ты съела банан?

Боже. Зачем я вообще пришла сюда?

Я подняла руки в знак капитуляции.

— Во-первых, я в порядке. Действительно. Во-вторых, нет, я не буду работать сегодня вечером. И в-третьих, я уже позвонила Поксу и назначила встречу с ним сегодня днем. — Мой скучающий взгляд остановился на встревоженной Мине. — Просто на всякий случай.

— Хочешь, я тебя отвезу? — ласково спросила Мина.

Я ответила также слащаво.

— Нет, потому что я хотела бы добраться туда целой и невредимой.

Ее лицо сморщилось.

— Я не такой уж плохой водитель.