Экран освещала фотография Кирана, которую он сделал сам в тренажёрном зале пожарной станции, на его красивом лице была усмешка, и боже... Как я не открывал эту фотографию и не смотрел на неё каждую минуту каждого дня с тех пор, как улетел?

Нет, я знал почему. Было слишком больно видеть его и знать, что я никогда не смогу его заполучить. Не всего. Какое-то время я мог бы быть тайным маленьким секретом, но в конце концов всё закончилось бы плохо, а я не мог этого допустить.

Но разве обязательно было быть таким невыносимо красивым?

Я поднял бокал к губам, проглатывая оставшиеся капли, а затем жестом попросил Шоу подать мне бутылку, которую он отодвинул. Когда он ничего не сделал, Лукас взял их бутылку и наполнил мой бокал, зарабатывая хмурый взгляд Шоу.

Лукас пожал плечами.

— Когда человеку больно, позволь ему заняться самолечением. Он никому не вредит. И давай серьёзно, это лицо, — он указал на Кирана на экране, — стоит самолечения.

«Ох, Лукас, — подумал я, накрывая его руку своей свободной и снова выпивая шампанское. — На этот раз ты абсолютно прав».