Глава 1

Если бы кто-то сказал мне, что этим летом я столкнусь лицом к лицу со смертью, как Ромео и Джульетта, я бы не поверила. Хотя стоит начать с того, что это лето с самого начала пошло не по плану.

Рекрутёр из Колумбийского университета сидела напротив меня, её тёмные густые брови поднимались так высоко, насколько только могли, пока она изучала моё заявление.

— Итак, Алекс, вижу, у тебя нет внеклассных занятий.

Я пожала плечами. Я сидела на одном из пластиковых жёлтых неудобных стульев в офисе школьного консультанта, желая просто испариться. Я была первой студенткой за всю историю средней школы Виннебаго, к которой лично приехал рекрутёр из университета Лиги Плюща. По тому, как она смотрела на нашу маленькую школу со старыми обшарпанными стенами и ржавыми замками, я поняла, почему прежде никто не желал приезжать сюда.

Я надеялась, что она не поймёт, как сильно я нервничаю, поэтому пыталась смотреть куда угодно, но только не в её остекленевшие глаза. Вместо этого я смотрела на один из глупых мотивирующих плакатов на стене за её спиной, на нем было что-то об успехах, которые измеряются неудачами в жизни, и мужчина, стоявший на вершине скалы. Ага, уверена, что этот парень успешный, ведь он очутился на плакате в маленьком городишке в офисе школьного консультанта.

— Я решила, что оценки для меня важней, чем занятие в какой-нибудь спортивной секции или что-то вроде того.

— Понятно, — сказала она, сжимая губы и царапая что-то на желтом записном листочке на столе.

Это был мой шанс попасть в колледж моей мечты, нужно соображать быстро. Я выпалила единственное, что мне пришло на ум:

— Но летом у меня будет стажировка в оперативном центре «Цирцея»!

— Правда? — Она положила ручку и, наклонившись, сосредоточила свой взгляд на мне.

— Да, это довольно засекреченное место из-за их дел с правительством, но я уверена, что насобираю достаточно информации для вступительного эссе.

Отлично, я даже не была в «Цирцее». Фактически я не общалась с моим отцом-военным, работающим в «Цирцее» с тех пор, как он развёлся с моей мамой.

— Значит, я с нетерпением жду, чтобы его прочитать. — Впервые с тех пор, как она вошла в здание, она улыбнулась, и я снова смогла дышать.

***

Так я и оказалась рядом с моим отцом в его служебном джипе военно-воздушных сил, пока мы ехали через пустыню Аризоны. Я не знаю, как ему удалось договориться, чтобы меня взяли в «Цирцею», но быть полковником довольно выгодно.

— Ещё раз спасибо, пап. Я, правда, ценю, что ты смог помочь мне получить эту стажировку. — Я пыталась краем глаза смотреть на него, но единственный ген, который достался мне от мамы — это ужасное зрение, поэтому у меня не очень получалось.

Он улыбнулся, похлопав меня по колену, словно не прошло семь лет с тех пор, как я в последний раз его видела, и словно наши отношения с ним были просто идеальными. Я не знаю слишком много девушек, у которых были бы очень близкие отношения с отцами, но я уверенна, что они видели своих отцов хотя бы на постоянной основе. Я с трудом узнала своего, когда он встречал меня в аэропорту. Казалось, словно годы сильно состарили его лицо, которое моя мама всегда сравнивала с Марлоном Брандо, когда он играл в фильме «Трамвай «Желание». Но на мой взгляд, со своими поредевшими волосами и морщинками в уголках его карих глаз сейчас он больше был похож на Брандо из фильма «Крестный отец».

— Тебе несказанно повезло. Как только Колумбийская комиссия узнает о твоей стажировке, тебе первой разрешат выбрать комнату в общежитии.

Он усмехнулся.

— Я на это надеюсь. У меня не особо много навыков, кроме как нянчиться с Элайджей и вести блог. Но не думаю, что это считается за внеклассное занятие.

Я заметила, как папа слегка поморщился при упоминании Элайджи — сына моей мамы и её нового мужа, Брайана. Мой отец не испытывал плохих чувств к моей маме или её новому мужу, но никому не приятно слышать о новых отношениях своих бывших, особенно если речь идёт о таком парне, как Брайан. Брайан увлекался моделированием самолётов в свободное время и всегда звал меня малышкой. Из-за него мы с мамой переехали в Виннебаго. Чтобы «нормально» воспитать меня не на военной базе или жить у родителей в подвале. Так она говорила, пока я не поняла, что мы переехали к Брайану и его кошкам.

Прелесть жизни в маленьком фермерском городишке в штате Иллинойс — это то, что ты знаешь всех, кто тебя окружает. Ужас жизни в маленьком фермерском городишке в штате Иллинойс — ты знаешь всех. Поэтому когда я стала единственной девочкой, которая не подходила под местные стереотипы с оливковой кожей, доставшейся мне от моего отца, и плохим зрением, доставшимся от моей мамы, на меня довольно быстро повесили ярлык странноватой девочки. Я привыкла к тому, что меня первую вызывают к доске, а спустя какое-то время поняла, что если сосредоточусь на своих оценках, то добьюсь внимания от колледжа моей мечты Лиги Плюща. Проблема заключалась только в том, что им нужны были больше, чем просто отличники.

— И так это не Цирцея из Одиссеи, да? Мы не застрянем там с некой соблазнительницей до скончания веков?

Было слишком поздно забирать слова обратно, но я знала, что так о «Цирцее» отзывалась моя мама. «Цирцея» была соблазнительницей, которая увела её мужа из семьи.

Мой отец просто рассмеялся, качая головой.

— Ну по крайней мере я знаю, что твоё чувство юмора ещё при тебе.

После долгой поездки через кактусы в пустыне вдруг из ниоткуда появился огромный стальной забор. Он растянулся на все расстояние, которое позволяло увидеть моё зрение. Стена в разы превосходила джип моего отца, и казалось, будто мы подъезжаем к железному гиганту. Пара охранников смотрела вниз со сторожевых башен, которые располагались по обе стороны от огромных металлических ворот.

— К чему вся эта суматоха? Когда ты работал в Рандольфе, так не было.

Мои глаза округлились, когда отец приложил свой бейдж к маленькому компьютерному экрану на башне, отчего ворота со скрипом открылись. Я ожидала, что нас встретит огромная крепость, но увидела лишь ещё больше пустыни и большой горный хребет вдалеке.

— Ну, знаешь, эта база не похожа на другие, где меня размещали. Это более засекреченное место. — Он прищурился, не сводя глаз с каменистой дороги перед нами, когда ворота закрылись.

— Где мы вообще находимся? Я ничего не вижу кроме чертового песка и гор. Прошу, только не говори, что я буду жить в лагере. — Я выглянула из своего окна, но ничего не увидела. Абсолютно ничего кроме безжизненной пустыни.

Мой отец вздохнул, сжав свою переносицу.

— Алекс, ты не будешь жить в лагере. На самом деле «Цирцея» находится в горном хребте, поэтому мы располагаем большей конфиденциальностью, когда испытываем наше оборудование, что позволяет нам не беспокоиться обо всем воздушном пространстве.

— К чему такая скрытность? Это вообще законно? Я буду заниматься незаконной контрабандой для правительства?

Прежде чем мой отец успел ответить, джип со скрежетом остановился напротив горы. Мы подъехали так близко, что я подумала, мы в неё врежемся.

— Вот мы и на месте, — сказал отец, искоса улыбаясь мне, расстёгивая ремень и выходя из джипа.

— Эм, пап, ты же знаешь, что это просто большой камень, да? — спросила я, когда он достал мой чемодан из багажника.

— Я знаю. — На его лице по-прежнему была эта дурацкая улыбка, как будто мы не выглядели сумасшедшими, остановившимися у горы посреди пустыни.

Он протянул руку и толкнул огромный валун. Вся гора задрожала, и вдруг две глыбы раздвинулись. Я отскочила назад, когда заглянула в маленькую комнату без окон, обставленную зеркалами с пола до потолка.

— Поднимайтесь, — прогудел монотонный голос.

— Идём? — Мой отец протянул руку в сторону входа.

Я раскрыла рот глядя то на него, то на лифт.

— Что за?..

Мой отец рассмеялся, обняв меня за плечи.

— Если хочешь провести своё лето здесь, тебе определённо придётся привыкнуть к подобным вещам. — Он повёл меня к лифту. Когда мы зашли внутрь, глыбы тут же вернулись на место.

— Это была гора, а потом... — В голове крутились мысли, пока я расхаживала взад и вперёд от одной стены к другой. Я не понимала, двигаемся мы или по-прежнему стоим на месте. Я не чувствовала не малейшего движения, казалось, что ничего не колеблется возле меня.

Мой отец снова рассмеялся.

— Ох, Алекс.

Я остановилась и сузила глаза.

— Думаешь, это смешно?

— Вы прибыли в место назначения. Добро пожаловать в «Цирцею», мисс Бианчи, — прожужжал из колонки знакомый монотонный голос.

Я медленно повернулась к дверям лифта, когда они распахнулись. Меня встретил белый ослепляющий свет, отражающийся от ещё более белых полов и стен, которые, казалось, растянулись в бесконечный коридор передо мной. Люди в серебряных комбинезонах расхаживали, словно им ничего не мешало, разговаривали друг с другом или читали с электронных устройств.

— Да, Алекс. Добро пожаловать в «Цирцею». — Мой отец улыбнулся мне, когда мы вышли из лифта.

Я с трудом сглотнула. Я не могла ни думать, ни говорить. Я бывала на других военных базах, на которых работал мой отец, но ни одна из них не сравнится с этим. Высокие сводчатые потолки и яркий свет создавали ощущение, словно я иду по посадочному туннелю аэропорта, а не по военной базе.

— Винс, мой мальчик, ты вернулся. — Мужчина с седыми волосами и стрижкой ёжиком подошёл к моему отцу.

— Уолтер, старик. — Мой отец быстро пожал его руку, и они начали говорить о каких-то своих военных делах. — Эй, Алекс, ты же подождёшь минутку?

Отец глянул в мою строну и снова вернулся к своему разговору. Я закатила глаза и показала ему большой палец. Я не ожидала, что меня посвятят в курс дела, но было бы неплохо узнать, что происходит.

Пока я витала в своих мечтах, вглядываясь в белые стены, то почувствовала, что что-то ползёт по моей руке. Я попыталась стряхнуть, что бы это ни было, но холодная и скользкая рука схватила меня, развернув в сторону низкой морщинистой женщины, которая напомнила мне ведьму из мультика.