“Бейли”. Он смотрит на меня умоляющим взглядом, "пожалуйста-не-делай-этого-со-мной".

Его эрекцию можно увидеть с соседних планет. Он явно возбужден и хочет поступить со мной правильно.

“Да ладно тебе. Мы оба знаем, что мы с тобой собираемся выебать друг другу мозги теперь, когда я больше не чопорный, а ты больше не мой влюбленный закадычный друг. С таким же успехом я мог бы воспользоваться нашим временем вместе, прежде чем я уеду в Джульярд, а ты отправишься играть в футбол в колледже, потому что ты слишком слабак, чтобы противостоять своему отцу ”.

Вау. Страдающая ломкой Бейли - стерва.

Лев не упускает этого из виду.

Он хватает мою ногу и кладет ее на свое твердое бедро, проводит холодной тканью по внутренней стороне бедра, дразня меня. “Во-первых, я никогда не был твоим закадычным другом по любви. Ты хотела с кем—то нянчиться — на ком-то практиковать свою заботливую натуру, - поэтому я потакал твоей заднице. Он останавливается прямо на стыке моего бедра и паха, зная, что сводит меня с ума от желания. “Во-вторых, ты под кайфом, если думаешь, что вернешься в ту школу. Поскольку мы с тобой оба знаем, что в данный момент ты трезв, мог бы также признать, что пришло время для плана Б.”

“Что!” Я визжу. “Конечно, я возвращаюсь. У меня практический экзамен через четыре недели”.

“Угу”.

“Хочу!” Я бью его в грудь.

Он хватает меня за лодыжку и сжимает. - Прекрати двигаться.

“Нет, ты прекрати говорить! Зачем ты это сказал?” А потом, поскольку, по-видимому, я оставила свои способности еще в Калифорнии и совершенно не владею собой, я начинаю безудержно рыдать. Я отстраняюсь от него, перекатываюсь по кровати, утыкаюсь лицом в локоть и плачу.

Я тоже не скрываю этого. Я плачу и подвываю, и я почти уверен, что дети, спящие в других комнатах, слышат меня.

Лев подтверждает мои подозрения, когда я чувствую, как его рука поглаживает мою спину. “ Ш-ш-ш. Бейлс, ты разбудишь Дэна и Сисси.

Близнецы дальше по коридору, но мои легкие демонстрируют хорошую способность разбудить и их тоже.

Как бы низко я ни пал, я все равно забочусь об этих ребятишках.

Поэтому я сдерживаю рыдания, вцепляясь в подушку. Теперь я рыдаю еще сильнее, но простыня впитывает мои слезы, сопли и слюну.

Интересно, достиг ли я наконец дна?

“Бейли. Как мне заставить тебя почувствовать себя лучше?” - Отчаянно спрашивает Лев где-то над моей головой, все еще поглаживая мою спину влажной тканью. - Скажи мне, что делать.

Но я слишком зациклен на своей голове. На своей паранойе неудачи.

В обжигающих, мучительных объятиях отчуждения. Во всех тех чувствах, которые я пытался сдерживать.

Я сворачиваюсь в клубок человеческих эмоций, все мое тело дрожит.

Внезапно я чувствую, что происходит что-то странное. Я проглатываю икоту, прежде чем успеваю понять, что это, мое лицо все еще прижато к подушке.

Он только что...?

Ага.

Лев засунул снег мне в трусики.

Взяла горсть белого пуха и втерла его в сердцевину. Мои всхлипы прекращаются, и я один раз икаю.

Дразнящее ощущение сырости и холода между моими ногами распространяется на другие области, и мои соски твердеют.

-Это то, что тебе нужно прямо сейчас, Голубка? Его хриплый тенор пробирает меня до костей.

Уверенные пальцы гладят щелочку моей задницы, спускаясь к моей киске сзади через мокрые трусики.

Когда он добирается до моего клитора, он отодвигает ткань в сторону и сдавливает пучок нервов снежинкой на кончиках пальцев. Я откидываю задницу назад. “Это помогает?”

Мой единственный ответ - громкий, отчаянный стон.

Лев отвлекает меня. Он делает то, о чем я его просила. Отвлекает меня от ломки, хотя мы оба знаем, что для него это пытка.

Он не хотел предъявлять на меня права сегодня вечером. Он хотел, чтобы мы сделали это по-другому. Часть меня хочет остановить это ради него.

Чтобы у него был шанс все сделать правильно. Но сейчас я слишком эгоистична. Слишком нуждаюсь.

Стоя на коленях и спиной к нему, я возвращаюсь к нему, предоставляя ему доступ.

“Нет”, - слышу я, как он растягивает слова, как бесцеремонный король. “Используй свои гребаные слова. Я не твой помешанный на любви напарник”. Ну что ж. Я собираюсь платить за это вечность.

“Тебе нужны мои слова?” Я смотрю на него через плечо, встречаясь с ним взглядом.

За этими изумрудами пылает пламя. Он обещает сжечь дотла всех и вся на своем пути, чтобы заполучить меня. “Хорошо, я отдам их тебе. Прямо сейчас я трезв — несчастлив, но, тем не менее, трезв — и нет ничего, чего я хочу больше, чем чтобы ты попробовал меня на вкус, трахнул меня, использовал меня и вошел в меня. Ты прав. Ты никогда не был моим закадычным другом по уши. Ты был парнем, которого я смертельно боялась, потому что знала, что у тебя есть сила разрушить все, над чем я работала. И когда я поступила в Джульярд ... ” Я колеблюсь, у меня перехватывает дыхание. “Я слишком боялась, что на самом деле решу остаться, просто чтобы быть рядом с тобой, поэтому вместо этого я разбила наши сердца обоим. Счастлива теперь, когда правда вышла наружу? Как тебе такие слова?”

“Достаточно”, - отрезает он.

Он никогда не был так красив, как сейчас.

Эротичная и сильная, сплошные мускулы и голодные глаза. Лев переворачивает меня на спину, хватает за колени и тащит по матрасу.

Он останавливается, когда моя задница оказывается на краю кровати, паря в воздухе, и широко раздвигает мои ноги. Я слышу скрип его стула по паркету.

Он закидывает мои ноги себе на плечи. Я обнажена перед ним, и он может видеть всю мою киску, только ткань нижнего белья у меня между губ.

Лев набирает немного снега из миски и засовывает его в чашечку моего бюстгальтера.

Я откидываю голову назад и шиплю, восхитительный холодок по моей теплой коже вызывает дрожь по позвоночнику. Я промокаю все постельное белье, и мне даже все равно.

-Лев, ” прохрипела я, снимая лифчик, чтобы обнажить соски. — Пожалуйста, я...

-Заткнись, Бейлс. Если ты не будешь говорить, по крайней мере, я смогу притвориться, что это фантазия, и я на самом деле не делаю этого с тобой. ” Он хватает меня за подбородок и запихивает снег мне в рот — много снега, — чтобы я держала рот на замке. Я могла бы выплюнуть это, но сдерживаю стон, мои зубы чувствительны к холоду, когда он хватается за свернутый спортивный бюстгальтер и дергает меня вперед.

Он обхватывает ртом мой покрытый снегом сосок, посасывая холодный горячим ртом.

От этого ощущения я рассыпаюсь на триллион кусочков. Он хватает еще снега и начинает играть с моим соском. То он растирает его снегом, то облизывает еще сильнее. Я втягиваю воздух, пока он теребит мои сиськи.

-Я чувствую себя такой опустошенной, - стону я.

Он засовывает снег в мою киску.

Я вся дрожу, вот-вот испытаю самый сильный оргазм, который когда-либо был зафиксирован на планете земля.

Воздух наполняется звуком, отличным от нашего тяжелого дыхания, и когда я открываю глаза, то понимаю, что стул, на котором сидел Лев, косо стоит на полу, и он забирается на кровать прямо на меня, прикрывая мое тело своим огромным телом.

Его губы обрушиваются на мои. Из его груди вырывается безудержное рычание.

“Бейли”.

“Лев”.

Он хватает меня сзади за шею и трахает языком мой рот способом, который слишком грязен для парня, который помог мне разобраться, как чистить брекеты, когда я была моложе.

Кончик его языка холодный, но остальная часть рта горячая. И этим поцелуем он высасывает из меня сердце — целое, чистое, включая артерии, — так что все, что во мне осталось, - это пустое пространство и бесполезная информация, которой нас учили на уроках химии.

“Дарья спасла Пенн все ее первые моменты ... но ты, я хочу, чтобы у тебя были все мои секунды. Все мои последние. Все мое все ”.

“Они мои”, - рычит он.

Я чуть не задыхаюсь, когда он засовывает язык глубоко мне в рот, двигая бедрами между моих ног, позволяя мне почувствовать, что я делаю с ним.

Он толстый, твердый и огромный, и я не могу дождаться, когда он трахнет меня в лицо.

-Ты еще не отвлекся? он прерывает наш поцелуй, стягивая мой лифчик до упора.

От этого моя грудь приподнимается, и он отрывается от моего рта, чтобы провести языком по контуру каждого из моих сосков.

Он прикусывает мою бледную плоть, оставляя вмятину от своих идеальных зубов.

“Очень”. Я снимаю с него белую рубашку, затем обхватываю бедрами его талию, переворачивая нас так, что он лежит на спине, а я оседлала его. Я провожу пальцами по его груди.

Из-за татуировки Рози на его ребрах. И компаса на груди — дань уважения его любви к авиации, — когда я замечаю то, чего никогда раньше не видел. Прямо в его сердце.

“Что это?” Я провожу указательным пальцем по чернилам. Он шипит, как будто они еще свежие, затем отводит взгляд, краснея.

“Ты знаешь, что это такое”, - ворчит он.

-Два голубка, ” выдыхаю я. - Мы?

Наступает короткое молчание, прежде чем он наклоняет голову. - Мы.

“Когда ты это получил?”

“В тот день, когда ты мне отказал”. Наши пальцы находят друг друга. “И я знала, что это не имеет значения, потому что я все равно всегда буду твоей”.

Его член все еще пульсирует и подергивается у меня между ног.

“Ну, мне это нравится”. Я наклоняюсь и соблазнительно провожу по нему языком. “Талия видела это?”

Его ноздри раздуваются. “ Она это сделала. Даже если бы и не сделала, ты действительно думаешь, что ей нужно было знать о моих чувствах к тебе?

Нет. Потому что мы с Львом всегда были эндшпилем.

Мы оба были слишком горды, слишком напуганы, слишком склонны к перфекционизму, чтобы все испортить.

Мы оба знаем, что каждый человек, с которым мы связывались, был всего лишь пешкой. Побочная трата времени.

Он протягивает руку мне между ног, стягивая трусики так, что они исчезают в моей щели. Боль восхитительна, и мои пальцы ног обвиваются вокруг хрустящих простыней. “Каждую секунду, находясь внутри нее, я думал о тебе”.