— Спасибо. Закроешь дверь? Я хочу переодеться.
Он заходит в комнату и закрывает дверь за собой. Пока я снимаю узкий топ и заменяю его мешковатой футболкой, Шейн наклоняет голову, в его глазах загорается искра соблазна.
— Хочешь, чтобы я пробрался сюда, когда все заснут?
Только что я думала о том, что нам не стоит заниматься сексом. А это значит, что ответ на его вопрос должен быть нет.
Однако, когда я открываю рот, из него вылетает неправильное односложное слово.
— Да.
Линдли празднуют годовщину в большом частном зале ресторана, который также используется как банкетный зал. Когда мы входим, нас встречает оживленный гул разговоров и манящий аромат итальянской кухни. Большой зал с мягким освещением, теплыми тонами и деревянной мебелью создает уютную атмосферу, которая вызывает у меня улыбку. В дальнем конце зала играет небольшая группа, исполняющая акустическую блюграсс-музыку.
Кажется, я влюбилась в Хартсонг, штат Вермонт.
Присутствует около шестидесяти человек, но Шейн успевает познакомить меня только с несколькими из них, прежде чем нас приглашают к столу на ужин. Все столы украшены простыми композициями, а нас усадили вместе с его родителями, сестрой, тетей Эшли (сестрой его матери) и бабушкой с дедушкой по материнской линии.
Как я говорила Шейну вчера, я не нервничаю на таких мероприятиях. Сегодняшний вечер не исключение, хотя, возможно, это связано с тем, что все здесь очень дружелюбные и радушные.
Пока сотрудники ресторана изящно передвигаются между столами, семья Шейна развлекает нас историями, от которых я едва не падаю от смеха. Оказывается, родители Шейна были влюблены еще в школе. Его бабушка рассказывает мне о том, как Эйприл впервые привела отца Шейна домой, чтобы познакомить его с родителями, как семнадцатилетний Райан так отчаянно хотел произвести хорошее впечатление на родителей своей девушки, что не захотел признаться, что его желудок не переносит острую еду. Поэтому, когда мама Эйприл подала ему на ужин острый перченый чили, он съел все до последнего кусочка и оказался краснолицым, сопливым, рвущим в их ванной на верхнем этаже.
Дедушка Шейна добавляет, что именно тогда он понял, что этот парень — хороший выбор. По словам отца Эйприл, ты знаешь, что мужчина действительно любит женщину, когда готов унизить себя перед ее семьей.
Не знаю, представляю ли я себе это, но, кажется, мне мерещится грусть на лице мистера Линдли, когда его родственники рассказывают эту историю. Он тянется к руке Эйприл, и на этот раз я уверена, что не воображаю, как она сжимает его руку, почти как предупреждение. Но когда их взгляды встречаются во время тоста её сестры, любовь, которую они испытывают друг к другу, становится очевидной.
— Тебе повезло, — шепчу я Шейну, пока персонал начинает убирать наши тарелки. — Я люблю свою мачеху, но иногда маленький ребенок внутри меня все еще хочет, чтобы мои родители остались вместе.
— Честно говоря, я даже не представляю, что бы я делал, если бы мои родители развелись. Всю жизнь они ставили для меня планку, понимаешь? Показали, какой должна быть настоящая любовь. — В нехарактерный для него момент уязвимости голос Шейна дрожит.
Это трогает меня. Приятно видеть, как глубокая любовь к родителям отражается в глазах Шейна. У меня возникает ощущение, что он гораздо более многогранен, чем готов показать. Что он не просто нахальный, раздражающий хоккеист, который хочет затащить меня в постель.
И, конечно же, он тут же портит момент, уставившись на мою грудь.
— Перестань пялиться на мое декольте, — укоряю его.
— Не могу удержаться. Как оно вообще вышло таким большим? У тебя же не такие большие сиськи.
— Нельзя комментировать размер женской груди. Это невежливо.
— Я же не сказал, что они мне не нравятся. Он облизывает губы. — Я не делаю различий. В Линдли Лэнде приветствуются любые формы и размеры.
— Фу. Шейн.
Он просто хихикает. Он неисправим.
Когда ужин заканчивается, начинаются танцы. Зал превращается из спокойного акустического уголка в оживленную вечеринку, группа теперь играет смесь блюза, кантри и соула.
Танцпол, который всегда привлекает внимание, манит меня. Думаю, поэтому я никогда не чувствую себя не в своей тарелке на вечеринках. Даже на таких, где я почти никого не знаю. Пока в воздухе звучит музыка, а под ногами что-то твердое, я всегда буду чувствовать себя на своем месте.
Я собираюсь поднять Шейна на ноги, чтобы потанцевать, когда его отец неожиданно приглашает меня первым.
— Как насчет этого, Диана? — Райан протягивает руку и улыбается.
— С удовольствием.
Мы присоединяемся к растущей группе людей на танцполе. Отец Шейна обхватывает одной рукой мою талию и крепко держит мою руку другой, и мы начинаем двигаться в ритм быстрой музыки. Громкая музыка, в сочетании с разговорами и звоном бокалов, затрудняет слышимость, поэтому он приближает лицо к моему уху.
— Ты интересное дополнение, — дразнит он. — Не такая, как остальные.
— Что вы имеете в виду?
Он пожимает плечами и крутит меня, демонстрируя довольно неплохие танцевальные навыки.
— Эй, вы хорошо танцуете, — говорю я, приятно удивленная. — Лучше, чем Шейн. Улыбаясь, я наклоняю голову. — Не хотите участвовать в соревновании вместо него?
— Абсолютно нет, — весело отвечает он.
Я смеюсь. — Понимаю. Это подходит не всем.
— Я всё ещё не могу поверить, что ты втянула моего сына в это.
— Да, он ведёт себя очень достойно, — неохотно соглашаюсь я. Любопытство продолжает терзать меня. — Что вы имели в виду, когда сказали, что я другая?
Только произнеся это слово другая я чувствую лёгкий приступ неуверенности. Потому что знаю, что он прав. Я действительно другая. Я всегда это чувствовала, и не только потому, что я странная и вспыльчивая.
Я отличаюсь от своей семьи в Саванне, которая считает меня прямолинейной, конфликтной девушкой, испорченной севером, которая не знает, когда нужно сидеть тихо и выглядеть красиво.
Я отличаюсь от своего младшего брата, который невероятно умён и решительно настроен спасти мир.
И я определённо отличаюсь от своей мамы, которая не считает, что я достаточно умна, чтобы находиться в одной комнате с ней.
Наверное, поэтому мне так нравится, как меня видит мой отец — непобедимой, неуязвимой. Я знаю, что есть только одно мнение, которое должно иметь значение, и это моё собственное. Но для меня человек, через чью призму я хочу смотреть на себя, — это мой отец. Потому что его видение меня — самое лучшее.
— Ты часто его смешишь, — говорит отец Шейна, его грубый голос выводит меня из мрачных мыслей.
Я улыбаюсь. — Думаю, я просто сильно его раздражаю.
— И это тоже.
— Спасибо, — говорю я с притворной обидой.
Райан улыбается. — Но ему это нужно. Моему сыну нужен вызов. — Его взгляд скользит по комнате. — Всем мужчинам Линдли нужен.
Он смотрит на маму Шейна, которая разговаривает со своей сестрой-близнецом и ещё несколькими женщинами, которых мне не представили. Меня охватывает тревога, когда я замечаю тоску в его глазах. Намёк на грусть. Теперь я уверена в этом, и я невольно начинаю молиться, чтобы у родителей Шейна не было проблем. Они кажутся такой замечательной парой.
Райан снова кружит меня. — Я также заметил, что он гораздо более расслаблен. Я имею в виду, рядом с тобой.
По сравнению с Линси? — Хочется мне спросить.
Но я подавляю этот порыв. Я уже знаю ответ, потому что сама видела, как Шейн вёл себя, когда рядом была Линси. В ту ночь он был более серьёзен. Сдержан, осторожен в своих словах. Не знаю, было ли это из-за желания впечатлить Линси или избежать её гнева, но я точно заметила разницу. Меня радует, что и его родители заметили его изменение поведения с бывшей. Или, по крайней мере, я подозреваю, что они это заметили.
— Мне нравится, как вы двое смотритесь вместе, — говорит Райан. — Я думаю...
— Можно мне вмешаться?
Конечно, это Шейн.
Его отец без возражений уступает меня, хлопая сына по плечу, прежде чем уйти. Шейн занимает его место, обнимая меня за талию и прижимая к себе.
— Может, покажем гостям наше танго? — дразню его.
— Я лучше умру.
Я прижимаюсь лицом к его груди, чтобы заглушить смех. — И после этого ты называешь меня драматичной.
Когда я поднимаю голову, он снова устремляет взгляд на моё декольте. Тепло разливается по всему телу, и не только потому, что его глаза ясно говорят о том, как сильно он хочет увидеть меня без одежды. Танцевать с Шейном довольно приятно. Он такой высокий, а я такая маленькая, так что, по идее, это не должно работать, но каким-то образом всё получается. Мы идеально подходим друг другу.
— О чём говорил с тобой мой отец? — с любопытством спрашивает он.
— О, знаешь. Что я замечательная, что он рад видеть нас вместе и что я лучшая девушка, которая у тебя когда-либо была.
— Да. Я уверен, что он сказал именно это. Именно такими словами.
— Ну, он действительно сказал, что ему нравится, как мы смотримся вместе. Это правда.
— Знаешь, кому ещё понравилось бы, если бы мы были вместе? — Шейн подмигивает мне.
— Твоему члену.
— Именно.
Кому: [email protected]
Уважаемая мисс Диксон,
Мы рады сообщить вам, что ваша заявка на участие в Национальном соревновании по бальным танцам среди опытных любителей в этом году одобрена. Вы зарегистрированы в следующих категориях:
Американский плавный дуэт
Американский ритм соло
Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным приветственным пакетом для получения важной информации.
С наилучшими пожеланиями,
Сьюзан Хайрем
Директор по операционной деятельности
Национальное соревнование по бальным танцам среди опытных любителей