Глава 7

Джейс

Что-то прижимается к моей груди, и наступает момент, когда я не понимаю, что происходит. Когда мои глаза распахиваются, меня встречают мягкие пастельные тона волос моей пары, и я вздыхаю с облегчением. Я не привык просыпаться в постели с другим человеком, но с ней рядом меня наполняет счастье.

Воспоминания о прошлой ночи наполняют меня, заставляя мой и без того твердый член болеть от потребности снова погрузиться глубоко в нее. Я пытаюсь отодвинуть бедра от нее, не желая давить. Вчера вечером я видел испуг в ее глазах, когда она пришла в мою хижину. И не только это, я хочу, чтобы она знала, что быть с ней значит больше, чем секс.

Я был вне себя всю последнюю неделю, пытаясь дать ей личное пространство. Это был ад, и все в моем мире было выключено. Потому что она была так далеко от меня. Я нуждался в ней. Я нуждался в ней в своих объятиях.

Прямо там, где она сейчас. Это успокаивает что-то внутри меня, а также заставляет меня жаждать гораздо большего. Я зарываю голову в ее волосы и делаю глубокий вдох ее аромата черничного маффина и апельсина. Я никогда на чувствовал такого покоя.

Дакота, моя маленькая чертовка, прижимается ко мне попкой, мои бедра обхватывают ее. Я знаю, что она все еще спит по тому, как она дышит и ее сердцебиению. Если бы она не спала, я не знаю, смог бы я справиться с необходимостью взять ее прямо сейчас.

Она идеальна. Тем не менее, я знаю, что она что-то скрывает, что-то о своем прошлом. Она была занята подготовкой своего магазина, но я надеюсь, что смогу убедить ее провести день со мной. Я хочу показать ей то, что мне нравится в моем лесу, а также познакомиться с ней поближе.

Я знаю, что у нас впереди целая жизнь, чтобы узнать друг друга, но я очень хочу этого. У нас может быть больше, если Дакота захочет выпить омолаживающее зелье Карлоффа. Надеюсь, она готова подумать об этом. Я хочу провести с ней вечность, а мы еще так многого не знаем о том, что случилось с нами с изменением.

Моя пара издает тихий стон, затем втягивает воздух и медленно поворачивается, ее ледяные голубые глаза открываются и расширяются. Ее сердцебиение учащается, но я не уверен, от страха ли это или она снова начинает психовать. Я пытаюсь сдержать вспышку боли в груди. Я не хочу, чтобы она это чувствовала, и ее эмоции повсюду.

– Доброе утро, маленькая пара, – хриплю я.

Дакота расслабляется в моих руках, а на ее губах играет легкая улыбка.

– Прости, я просто была дезориентирована. Прошло много времени с тех пор, как я просыпалась с кем-то в своей постели и подумала… – она замолкает и отводит взгляд.

Я обхватываю ее щеку и возвращаю ее глаза к своим.

– Я знаю, что у тебя есть прошлое, Дакота. Я могу быть собственническим животным, но я не собираюсь поприкать тебя. У меня были свои причины ждать, и во многом это связано с тем, что я стал монстром.

– Ты не монстр и не животное, – рычит она, и ее ярость шокирует меня.

– Ты очаровательна, – воркую я, наклоняясь вперед и нежно целуя ее в губы.

Она вздыхает, когда ее тело расслабляется, прижимаясь ко мне. Мой член пульсирует, умоляя снова сделать ее своей. Когда ее бедра сдвигаются вперед, и она прижимается своим телом к моему, почти невозможно отстраниться от нее, но я делаю это ровно настолько, чтобы сохранить рассудок.

– Как бы мне ни хотелось перевернуть тебя на спину, наполнить тебя своей спермой и спариваться, пока у тебя не закатятся глаза, я надеялся, что сегодня мы сможем провести некоторое время вместе.

Она выгибает бровь, и я хохочу.

– Я имел в виду провести некоторое время вместе вне постели. Я думаю, мы должны узнать друг друга.

Ее глаза смягчаются, светло-голубой цвет искрится, когда она смотрит на меня. Свет, льющийся из окна, делает ее похожей на ангела. И она вся моя.

– Я бы этого хотела, – мягко признается она.

Я ненавижу отстранятся от нее, но все равно встаю. Я беру ее на руки и иду в ванную, ухмыляясь ей.

– Однако мы должны принять душ вместе, я за сохранение природы.

Она наклоняет голову набок, веселье наполняет ее голос.

– Это так экологично с твоей стороны.

Когда душ согревает, я притягиваю ее к себе и провожу время, обмывая каждый дюйм ее тела. Мне нравится, как мое сердце переполняется заботой о моей второй половинке. Чувство удовлетворения наполняет меня, чего я никогда не испытывал. Я знаю, что она не готова, но я уже влюблен в эту женщину.

Думаю, я влюбился в тот момент, когда впервые почувствовал ее запах. Это было все, что мне было нужно, и, хотя я до сих пор не понимаю этого до конца, я полностью в деле, и ничто не может это изменить.

Я чертовски благодарен, что у нее в машине есть сумка с одеждой, и я не могу не смеяться над застенчивой улыбкой, которую Дакота дарит мне, когда просит пойти и взять ее. Трудно от нее оторваться, когда она стоит передо мной в одном полотенце, но я хочу, чтобы ей было удобно, и я хочу показать ей свое любимое место.

Я сдерживаю рычание, когда она прикрывается, но я знаю, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем я раздену ее и уткнусь в ее влажный жар. Когда Дакота смотрит на меня, я вижу голод в ее глазах, когда она смотрит, как мои джинсы висят у меня на бедрах. Мои мышцы напрягаются, когда она смотрит на меня.

– Если ты продолжишь смотреть на меня так, – стону я, – мы никогда не уйдем.

Она прикусывает губу, словно раздумывая, хочет она того или нет.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – говорит она голосом, полным фальшивой невинности.

Я вызывающе выгибаю бровь, и она фыркает.

– Прекрасно.

Когда мы выходим наружу, я удивляюсь, когда Дакота протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими, не заботясь о моих когтях. Она продолжает меня удивлять. Я никогда не был любителем сюрпризов, я люблю порядок, но с ней я готов к каждому маленькому подарку, который она мне делает.

Когда мы углубляемся в лес, доверие, которое она оказывает мне, наполняет меня чувством гордости, которого я не испытывал уже много лет. Это больше, чем ощущение, которое я испытывал в последние несколько лет, выполняя свою работу. Когда нас разделяет связь, я чувствую ее волнение по поводу того, куда я ее веду.

Там нет страха, что удивительно. Если бы она боялась меня, я не знаю, что бы я сделал. С тех пор, как я изменился, мне не хватало такого рода связи с другими людьми. Мне было легче уйти в свою хижину, чем столкнуться с отказом. Мне этого достаточно, когда людей нет, черт, я думаю, все мы, кто изменился в ту ночь, изменились.

– Расскажи мне о «Лапы вверх!», – подсказываю я ей, пока мы идем.

Она смотрит на меня краем глаза, оценивая, серьезно ли я заинтересован, но я знаю, что заинтересован.

– Мы с моей лучшей подругой Хэдли уже несколько лет руководим им в Денвере. Мы продавали товары в основном из фургона, но продажи неуклонно растут. Хэдли отвечает за все рецепты, а я как бы лицо всего этого. Мне всегда нравилось иметь дело с клиентами и знакомиться с новыми людьми. Она счастлива быть за кулисами, так что мы сработались.

Мягкая улыбка на ее губах согревает мое сердце.

– Мы всегда хотели открыть магазин, но никогда не было подходящего времени.

– Что изменилось?

– Мне нужно было уехать из Денвера, – в ее голосе звучит настороженность.

Я хочу подтолкнуть ее, но я также хочу, чтобы она рассказала мне свои секреты в свое время.

– Хорошо. Почему Хэдли не переехала с тобой в Кричащий Лес?

У Дакоты появляется отсутствующий взгляд в ее глазах.

– Это было больше связано со временем, но у нее была возможность поехать на ранчо, где бывшие военные тренируют собак-охранников. Это как центр лечения посттравматического стресса, ранчо, дрессировка и разведение собак в одном флаконе.

Она пожимает одним плечом.

– Мы знаем некоторых людей в Денвере, которые связаны с этим местом, и они договорились, чтобы она поговорила с владельцем. Он предложил ей место, где она может оставаться столько, сколько захочет, пока она тестирует новые рецепты и исследует, что лучше всего подходит для собак.

– Вы делаете только лакомства для собак? – любопытно мне, но я и напряжен.

Дакота хихикает и качает головой.

– Я не собираюсь заставлять тебя что-либо пробовать, мой человек-волк, если ты об этом беспокоишься.

Так и есть, но я не собираюсь в этом признаваться, не тогда, когда я практически парю, потому что она назвала меня своим.

– Честно говоря, мы делаем лакомства для всех домашних животных. Но лучше всего продаются собачьи.

– Ты сказала, что чувствовала тягу переехать сюда, когда искала место для открытия?

– Да, – выдыхает она, прикусывая губу. – Я до сих пор не могу этого объяснить.

Я сжимаю ее руки, и мы выходим на поляну, ту, которую я люблю и посещаю, когда мне нужно подумать. Дакота задыхается, оглядываясь по сторонам. Здесь красиво круглый год, но мне не терпится привезти ее весной и летом, когда цветут полевые цветы.

– Ух ты. Бьюсь об заклад, это место еще лучше ночью, когда светит луна, – в ее голосе звучит благоговение.

Я останавливаюсь и полностью поворачиваюсь к ней.

– Это мое любимое время, чтобы приходить сюда, – мои слова пронизывает удивление.

– Тут прекрасно, – признается она, понимающе улыбаясь мне.

Я не могу отвести от нее взгляд, хотя нахожусь там, где чувствую себя наиболее умиротворенно.

– Ты прекрасна, – рычу я и смотрю, как она краснеет.

– Тебе нравится быть смотрителем парка?

Это не самая элегантная смена темы, но я позволяю ей это, потому что не хочу доставлять ей дискомфорт. Я чувствую, как она ценит мой комплимент, моя грудь горит от радости в ее сердце, когда оно вспыхивает. Мне этого достаточно.

Я киваю и тяну ее к краю поляны, где есть поваленное дерево, которое я не раз использовал в качестве скамейки.

– Да. Это все, чем я когда-либо хотел заниматься.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, вдыхая свежий воздух с оттенком запаха моей пары.

– Мне всегда нравился здешний лес, и я хочу быть в состоянии помочь защитить его. Это всегда было своего рода призванием.