Глава 3

Джейс

Я смог уйти от Дакоты, но не далеко. Я не мог. Дикая часть меня не позволила бы этого. Есть что-то в ней и ее запахе, что зовет меня. Я этого не понимаю, но и остановить не могу.

Честно говоря, меня это чертовски пугает.

Когда она сказала мне, что чувствует притяжение ко мне, я точно понял, что она имела в виду, потому что я чувствую то же самое. Знание того, что она чувствует то же самое, что и я, сделало мой член тверже стали, пока я наблюдал за ней издалека. Моя работа была для меня всем так долго, но сейчас это последнее, о чем я думаю. Я не могу вернуться в свою маленькую хижину, не зная, что она в безопасности.

Всякий раз, когда пытаюсь уйти, мои ноги отказываются двигаться, а в груди раздается низкое рычание. Я знаю, что был груб, но мои инстинкты кричали, чтобы я притянул ее к себе и укусил. У меня никогда раньше не было такого чувства, и это меня немного пугает.

Потребовалась вся сила воли, чтобы уйти от нее, и каждое мгновение, когда я не рядом с ней, не помогаю ей, не заставляю ее улыбаться, пытка. Не помогает и то, что она наткнулась на меня, а ее запах черничного кекса и апельсина прилипли к моей футболке. Есть также запах кофе, который она пролила на меня, но то, как она пахнет, легко перебивает его. Что, черт возьми, не имеет смысла.

Хотел бы я знать, что со мной происходит, но я в растерянности.

Я никогда не чувствовал этого раньше. Еще до перемен ни одна женщина не привлекала меня так, как она. Мой мозг движется слишком быстро, наполненный чертовски грязными образами того, что я хочу сделать с ее телом, а также всеми причинами, почему это не очень хорошая идея.

Я не питаю иллюзий, что между нами может что-то случиться, независимо от того, что ее тянет ко мне. Я монстр. Я не достоин такой женщины, как она.

Она – солнечный свет и счастливое утро, тогда как я потерян, одинок и груб.

Наверное, я задел ее чувства тем, как разговаривал с ней. Если бы я сказал больше, если бы позволил себе почувствовать больше, я бы перекинул ее через плечо и убежал. Я бы отвел ее на свою любимую полянку в лесу, где идеально светит луна и я не чувствую себя одиноко. Это мое любимое место, и никто другой туда не ходит. Я бы учуял, если бы кто-то приходил.

Я хочу укусить ее и трахнуть при свете луны, и понятия не имею, почему.

Я часами наблюдал за Дакотой, пока она ходит по своему магазину. Он еще не открыт, но учитывая, как усердно она работает, я уверен, что это лишь вопрос времени.

Угощения для домашних животных. Да что б меня.

Она была очаровательна, когда была взволнована моей реакцией на ее бизнес. Я этого не показывал, но, если она хочет, чтобы я съел ее чертовы угощения, я это сделаю. Домашние, то есть. Хорошо, и удовольствия, которые ее тело приготовило для меня.

Клянусь, я чувствую вкус ее киски на своем языке. Сладкий и терпкий. Я знаю, что если я почувствую ее вкус, то мне конец. Когда запах ее возбуждения донесся до меня, когда она посмотрела на меня, я был близок к тому, чтобы отдаться своему монстру и своим инстинктам.

Мысль о том, чтобы случайно причинить ей боль, была единственным, что удерживало меня в узде.

Не думаю, что в следующий раз, когда я буду рядом с ней, мне будет легче. Вот почему я наблюдаю издалека.

Время от времени она выглядывает в окна, словно чувствуя, что я смотрю. Мое сердце не переставало колотиться при мысли, что она может.

Когда Ганнер зашел раньше и принес вывеску, я рассвирепел. Он был слишком близок к ней. Потребность защищать, обладать, охранять была настолько чертовски сильной, что я не знаю, как мне удалось держаться на расстоянии.

К счастью, он пробыл там всего несколько мгновений, как раз достаточно долго, чтобы оставить вывеску. Если бы это было хотя бы на минуту дольше, я бы настиг его и убил. Не то чтобы убить орка было бы легко, но я бы приложил к этому все усилия.

Когда Дакота уходит из «Лапы вверх!», я следую за ней до дома и смотрю, как она открывает дверь дома, в котором живет, и вздыхаю с облегчением. Я знаю, что она там одна, я бы почуял, если бы нет. Она в безопасности.

Я пометил свою территорию вокруг ее дома раньше, и никто в городе не переступит черту. Я в этом уверен. Не понимаю, зачем я это сделал, но мне пришлось. Мои дикие мысли стучали в голове и не унимались, пока я не убедился, что она будет в безопасности, как только войдет в дом.

Притяжение между нами все еще существует, и я изо всех сил стараюсь не подойти к ее двери и не постучать, но мне нужны ответы. Мне нужно понять, что происходит. Я не знаю, узнает ли что-нибудь Карлофф, но думаю, что он единственный человек, который может знать.

Я бегу через лес, чтобы добраться до его коттеджа, так как сегодня я не возился со своим джипом. Это сделало бы мое преследование более очевидным, и таким образом я могу двигаться быстрее. Чем быстрее я бегу и чем дальше ухожу от Дакоты, тем больше мой кишечник скручивается от того, насколько это неправильно.

Единственное, что держит меня в здравом уме, это прохладный свежий воздух. Я делаю глубокий вдох, ее манящий аромат кружится вокруг меня и напоминает мне, что я должен быть где-то в другом месте. Я не знаю, как мне удается удерживать ноги от разворота, но я справляюсь, потому что мне нужно это сделать.

Дойдя до коттеджа Карлоффа, я стучу в дверь. Еще не поздно, учитывая, что солнце только начинает садиться. Когда я смотрю на небо, я не могу не задаться вопросом, хотела бы Дакота посмотреть, как цвета играют в небе, а затем растворяются в ночи. Поскольку Кричащий Лес похож на маленький городок, здесь не так много светового загрязнения, и звезды сияют ярко. Наблюдение за звездами успокаивает меня и напоминает, что я ничтожен по большому счету.

Это странно успокаивает.

Это заставляет меня чувствовать себя немного незначительным, но я приветствую это чувство после перемены. Мои проблемы и заботы далеко не так велики, как вселенная и все, что в ней содержится. Я всего лишь крупинка во всем этом, человек-волк или нет.

Когда Карлофф открывает дверь, его глаза широко раскрыты и округлены. Я не удивлен, учитывая, что я избегаю этого человека, даже несмотря на то, что он стал отшельником после вечеринки. Я знаю, что он не собирался менять людей, но конечный результат чертовски трудно игнорировать, и я был зол из-за этого.

– Джейс, – его голос слегка дрожит, – что ты здесь делаешь?

– Мне нужно с вами кое о чем поговорить. Я не уверен, что вы сможете дать мне ответы, но я не уверен, куда еще пойти, – честно признаюсь я.

В его взгляде есть настороженность и немного надежды. Его было легко избегать и трудно не поддерживать связь. Я вырос в Кричащем Лесу, и сколько я себя помню, доктор Карлофф был постоянным участником сообщества. Оно достаточно мало здесь, чтобы мы все выросли, не зная всех.

В ту ночь я потерял не только людей и себя, но и его. Он был этаким эксцентричным дедушкой для многих из нас, и я не исключение.

Сегодня, чтобы попытаться понять, что, черт возьми, происходит, я могу отбросить прошлое в сторону. Это не изменится, независимо от того, сколько раз я слышал слухи о том, что он пытается найти способ обратить вспять последствия своего удара. Я не собираюсь питать надежд.

Это не значит, что я стал ближе к принятию или восприятию того, кто я есть.

– Конечно, – он делает глубокий вдох и делает шаг назад, приглашая меня войти, – пожалуйста, входи.

Когда я вхожу в его коттедж, я понимаю, что здесь мало что изменилось. Я думаю, есть немного утешения в том, что что-то остается прежним, когда кажется, что так много изменилось.

Я следую за ним и сажусь, стул скрипит под моим телом. Он не совсем удобен, и он не такой большой, учитывая мой размер. Будем надеяться, что он не рухнет подо мной.

– Чем я могу тебе помочь, Джейс? – слышится любопытство в его голосе.

Я провожу рукой по лицу, опасаясь когтей. Всегда осторожнее с когтями. Мысль о том, чтобы случайно причинить ими боль Дакоте, заставляет меня рычать глубоко в груди. Карлофф смотрит на меня с удивлением, и запах его страха наполняет пространство вокруг меня.

– Извините, – бормочу я. – Я здесь не для того, чтобы навредить вам, доктор Карлофф.

Я полагаю, что манеры никому не повредят, хотя в последнее время мне не приходилось пользоваться своими.

– Я пришел сюда, потому что что-то случилось.

Его брови взметнулись к линии роста волос, его слова размеренные.

– Что-то случилось? Это касается твоей, – он делает паузу и тяжело сглатывает, зная, что это больное место для меня, – трансформации?

– Я не уверен, так это или нет, – выдавливаю я слова, пытаясь и почти безуспешно сдерживая свой гнев.

«Ничто не изменит прошлого. Имей дело с этим».

Верно. Хорошо. Так чертовски легко.

Он терпеливо ждет меня, зная, что я никогда не тороплюсь. Я думаю, некоторые вещи не меняются. Хм.

– Вчера днем я ездил в город за припасами. Я остановился по пути, потому что уловил запах, на который я отреагировал, – мои слова медленны, пока я пытаюсь собраться с мыслями.

– Как отреагировал?

– Я ударил по тормозам, и как бы я ни хотел продолжать движение, мое тело отказывалось сотрудничать со мной.

Вопросы в глазах Карлоффа читать так чертовски легко, что даже смехотворно.

– Он пах черничными маффинами и апельсинами, которые я люблю. Это напомнило мне о доме.

Я издал самоуничижительный смешок.

– Не так уж много напоминает о доме, но этот аромат, – я потираю затылок и поправляю себя, – да.

– Что это был за запах?

– Девушка.

Карлофф ловит каждое слово.

– Дакота. Она новенькая в городе. Она вышла из дома, перед которым я был припаркован, не в силах ехать дальше. Когда она посмотрела на меня, – я провожу рукой по груди там, где колотится сердце, – что-то произошло. Что-то сдвинулось? Я не знаю, как это описать, но я захотел ее. Я никогда раньше не хотел женщину, – шепчу я последние слова.

– Сексуальное влечение – это нормально, Джейс, – его голос приобретает прозаический врачебный тон, который отличается от его взволнованного тона сумасшедшего ученого.