Глава 13

Джакари

Как только запер дверь, я проскользнул в свою спальню и раздраженно захлопнул дверь. Повернувшись к проигрывателю, я пролистал пару пластинок и вытащил одну, бросив ее на проигрыватель. Переместив иглу на место и включив ее, комнату заполнил тяжелый металлический бас.

С годами мое одиночество побудило меня установить довольно впечатляющую стереосистему вокруг своей спальни. Как только звук заполнил комнату, он заглушил все остальное. Я обнаружил, что это был единственный способ отключить мой усиленный слух, и прямо сейчас мне не нужно было слышать, как она ругается на меня.

Вскоре она придет в себя и поймет, что я делаю это для ее защиты. Я сделал это, чтобы обезопасить ее, потому что люблю, а она любит меня. Как только ее гнев утихнет, она тоже это поймет. А до тех пор я выплескивал свое разочарование через музыку, позволяя басу наполнять меня.

Как только я достаточно успокоился, чтобы ясно мыслить, я вернулся в спальню и открыл дверь, но обнаружил, что она пуста. Не просто пуста – абсолютно разрушена. Похоже, Ирина устроила в спальне ураган. Окно было выбито прикроватным ящиком, постель не заправлена, простыни развевались за окном, но все ее вещи остались на месте.

После быстрого сканирования я подтвердил, что она ушла, и единственной известной мне причиной была куча денег на комоде. Возможно, в ее сознании Ирина считала это прощальным подарком, но это было больше похоже на записку, сообщающую мне, что она хотела, чтобы я знал, что она ушла, ничего не взяв с собой, и что я ей не нужен.

Когда это знание впиталось в меня, из моего рта вырвался душераздирающий вой, когда я согнулся пополам, крепко схватившись за каркас кровати, чтобы удержаться в вертикальном положении. Мне казалось, что мое тело разрывается, когда какая-то невидимая сила удаляет мое сердце.

Никогда в жизни я не чувствовал ничего столь невыносимого. Боль пронзила меня, словно миллион порезов, вспарывающих мою кожу. Не чувствовать ее в этом доме, так близко ко мне, было похоже на смертный приговор. Без нее я умру.

Пульс сотряс меня, когда голос громко эхом отозвался в моей голове. «Найди ее». Я никогда раньше не слышал этого голоса, но он говорил так ясно и громко в моей голове, что у меня не было другого выбора, кроме как прислушаться. Делая, как велел голос, я поднял одеяло и поднес его к носу.

Мои чувства были переполнены Ириной. Затем, когда ее запах проник в мое обоняние, я, не задумываясь, выполз из дома. Следуя за ее тяжелым запахом в воздухе, я помчался так быстро, как только мог, через лес. У нее был полный альбом Metallica в качестве форы, и я сожалел о своей эгоистичной потребности расслабиться после нашей ссоры.

Погнавшись за ее запахом в сторону города, я заметил в воздухе что-то еще. Высунув язык, я попробовал воздух. Это не был ее обычный запах, за которыми я следовал. Я также чувствовал вкус ее печали.

Моя собственническая потребность иметь ее зашла слишком далеко. Я не должен был так реагировать – хлопнуть дверью и запереть ее, как принцессу в башне. Теперь мой гнев утих, я все ясно видел. Моя реакция была такой неуместной, такой оторванной от реальности. Если бы моя мать была жива, она бы ударила меня по голове и сказала, что я не заслуживаю такой женщины, как Ирина.

И она, наверное, была бы права.

Я сделаю все, правильно. Если она захочет вернуться в Чикаго, мы сможем это выяснить и найти способ уладить то, что между нами.

Я просто должен добраться до нее первым.

Как сумасшедший, я пробирался через лес, следуя за ее запахом и облизывая воздух. Я замедлил шаг, когда приблизился к окраине города, останавливаясь, когда взыграли нервы. В городе было не так много мест, где она могла бы остановиться, так что, к счастью, мои возможности были ограничены. Тем не менее, это означало пойти в город и быть замеченным другими людьми.

Несмотря на то, что я последовал за ней в город несколько дней назад, я намеренно оставался вне поля зрения. Даже когда я покупал для нее все, я делал это, приходя в нерабочее время и оставляя более чем достаточно денег, чтобы покрыть расходы. Если мне не нужно было видеть людей, я этого не делал. Но сейчас у меня не было времени держаться в тени. Каждая минута, которую я потратил впустую, скрываясь, была еще одной минутой, когда я не говорил ей, что не могу жить без нее.

Когда мой разум примирился с тем, что я собирался сделать, мое тело все еще чувствовало страх, когда меня охватили острые грани паники.

Ради Ирины, я бы сделал все, включая это, поэтому я глубоко вздохнул и продолжил скользить в город, как будто я жил там. Но даже среди собратьев-монстров я чувствовал себя существом, которое должно оставаться в тени.

И за мои сегодняшние действия с Ириной, может быть, это наказание было вполне заслуженным.

Единственным местом, где можно было переночевать, была небольшая гостиница типа «постель и завтрак» в центре города. Направляясь к Мейн-стрит, я чувствовал на себе взгляды, когда проскальзывал мимо. Я пытался игнорировать их, но, как обжора в наказание, я нашел зевак и скривился, когда одна женщина схватила своего партнера за руку и потащила его через улицу, чтобы уйти от меня.

Моя решимость ускользала, несмотря на все мои усилия. Может, мне стоит отпустить ее. Я могу позволить ей уйти, пока у нее есть шанс, пока мы не зашли слишком далеко. По крайней мере, таким образом она будет с кем-то, с кем ее можно будет увидеть на публике. Я бы никогда не смог пройти по улице, держа ее за руку. Неважно, что я не мог ходить, я всегда скользил, и люди переходили улицу, чтобы не мешать мне.

Если бы мы были вместе какое-то время, проснулась бы она однажды и поняла бы, что ограничивать себя жизнью с мужчиной, на которого люди всегда будут смотреть, не ее вариант долгой и счастливой жизни? Она заслуживала гораздо большего, и я никогда не смогу дать ей это будучи этим проклятым существом. Она заслуживала мужчину, который мог бы защитить ее, не превращаясь в разъяренного идиота, мужчину, который мог бы поддержать ее и относиться к ней как к королеве, которой она была.

Я замедлил свое скольжение, приняв решение. Она заслуживала гораздо большего, чем я мог дать ей, и отпустить ее было лучшее, что я мог для нее сделать, даже если это убьет меня.