Глава 22. Пожиратель пурпурных человечков

Кам

Аэропорт округа ориндж такой знакомый.

В этот раз перелет был совсем не похож на мой предыдущий, и воспоминание о том, что я чуть не вступил в клуб «Майл Хай» только подстегивает мою потребность увидеть Макайлу. Она и Лагуна-Бич поселились в моем сердце. Каждый раз, когда я возвращаюсь в Нью-Йорк, я все меньше и меньше чувствую себя там, как дома, и все больше и больше влюбляюсь в это место.

Пройдя мимо статуи Джона Уэйна, я оглядываюсь. Осматриваюсь. Затем снова. Макайлы нигде нет. Это место не такое огромное, в сравнении с «Ла Гуардиа», но оно достаточно большое, чтобы привлечь довольно многочисленную толпу. Семьи ждут объявления посадки в самолет. Бизнесмен в костюме проверяет свой «Блэкберри». Пожилые дамы с сумками апельсинов и в футболках с изображением пальм обнимают своих внуков на прощание. Но ни одна из них не Макайла.

Наконец, я замечаю ее улыбку и длинные каштановые волосы, поднимающиеся по эскалатору, и она выглядит чертовски сексуально в коротком фиолетовом платье. Я никогда раньше его на ней не видел. Оно без рукавов и с вырезами по бокам. Я уже представляю, как провожу языком по швам и облизываю ее сквозь них, чтобы добраться до ее сладкой киски.

Я стою на месте, пытаясь отдышаться, как слабак. Как раз в тот момент, когда я собираюсь послать все к черту и наброситься на нее, как это делают в кино, она бросается ко мне. Она оказывается рядом со мной прежде, чем я успеваю даже двинуться в ее сторону.

Поймав ее, когда она прыгает в мои объятия, я кружу ее, как это делает каждая счастливая, слащавая пара в кино. Черт, я смотрю слишком много романтических комедий. Нужно выделить время для страха и запекшейся крови.

Наслаждаясь ее мягкостью, ощущая ее в своих объятиях, я утыкаюсь лицом в ее шею и вдыхаю ее запах. Я крепко сжимаю ее, и она так же крепко сжимает меня в ответ.

Через несколько мгновений я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее. Прошла всего неделя, но в то же время прошло слишком много времени. У меня на шее леи (гавайское цветочное ожерелье (гавайские бусы), которое носят на шее. Традиционное гавайское украшение в виде надеваемой на шею гирлянды в виде бус; современные леи изготавливают из цветов (чаще с запахом) или листьев, реже — плодов, семян и других материалов), которые я купил в сувенирном магазине в «Ла Гуардии». Я думаю, это для тех людей, которые хотели бы поехать на Гавайи, но оказались в Нью-Йорке. Нелепо, правда? Кто бы стал покупать что-то подобное? И все же я поймал себя на том, что делаю именно это. Я снимаю их со своей и оборачиваю вокруг ее шеи.

— Для тебя, — говорю я.

Она с усмешкой смотрит на украшение сверху вниз, а затем поднимает взгляд на меня.

— Это твой способ сказать мне, что ты надеешься перепихнуться?

Соскучившись по ее чувству юмора и дерзости, я снова притягиваю ее к себе, снова кружу, просто потому, что мне этого хочется. Делая это, я шепчу ей на ухо:

— Таков план.

Она шепчет в ответ:

— Не могу дождаться.

Когда я опускаю Макайлу на землю, то целую ее, сначала нежно, потом гораздо крепче. Губы. Зубы. Языки. Руки. Соединение тел. Теперь это сцена из фильма.

— Черт, я скучал по тебе, — говорю я ей.

— Я тоже по тебе скучала. Как Нью-Йорк?

— Много семейных драм и всякой ерунды, но было приятно провести время с моей сестрой.

Я наклоняюсь вперед, чтобы снова поцеловать ее, но она держит меня на расстоянии вытянутой руки, почти изучая.

— Хочешь поговорить об этом?

Я беру ее за руку и направляюсь к стойке выдачи багажа. Из-за продолжительности моего пребывания мне пришлось регистрировать багаж. Я ненавижу, когда мне приходится это делать.

— Не особенно.

— А ты бы стал? — спрашивает она.

Я позволяю ей пройти вперед и следую за ней.

— Лучшая новость в том, что у меня не было никаких встреч с моим стариком. Я держался на расстоянии, а он — на своей территории. Моя сестра отнеслась к этому немного подозрительно и начала задавать много вопросов. За исключением похорон Брэндона, мы не были все вместе с тех пор, как я узнал, что он трахал мою девушку.

Макайла вздрагивает.

Поднося ее руку к своему рту, я целую ее.

— Бывшую девушку, — уточняю я. — Но я действительно разговаривал с ним наедине.

Она сходит с эскалатора и ждет меня.

— Я ходил к нему, чтобы поговорить о моем трастовом фонде и сказал ему, что хочу, чтобы деньги перешли под мой контроль. Хочешь верь, хочешь нет, но он сделал это — без споров, без вопросов о том, что я запланировал на этот счет.

Я уже рассказывал ей о деньгах. Как родители моего отца оставили каждому из его троих детей приличную сумму денег с оговоркой, чтобы мы использовали их для инвестирования. Чтобы зарабатывали деньги. Не тратили на всякую хрень, связанную с образом жизни. Мой отец управлял нашими счетами. Что случилось с фондом Брэндона, я понятия не имею. Как бы то ни было, он передал мне управление. Должен сказать, я был шокирован.

Мы идем к назначенной багажной ленте, и когда добираемся туда, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Черт возьми, Макайла, я так сильно по тебе скучал. Все, что я хотел сделать, это подрочить на твою обнаженную фотографию, но почему-то сдерживался.

Она приподнимает бровь.

— Почему?

Я поднимаю бровь в ответ.

— Я просто знал, что при встрече будет намного лучше.

Она обвивает руками мою шею и шепчет мне на ухо:

— Я заставляла себя кончать каждую ночь, думая о тебе.

Каждая мышца моего тела напряглась.

— Нет… ты этого не делала! Ты купила новый вибратор?

— Нет, — смеется она. — Просто использовала свои пальцы.

— Трахни меня, — отвечаю я. — Господи, это так чертовски сексуально. Я хочу видеть это.

Она прижимается ко мне своим горячим маленьким тельцем и дышит в ухо.

— Отвези меня поскорее домой, и пока ты будешь дрочить, глядя на меня, может быть, я покажу тебе, как обходилась без вибратора.

Срань господня. Я бросаюсь к ленте выдачи багажа. Но не могу достаточно быстро получить свой чемодан.

Подъем на лифте в гараж, кажется, занимает миллион лет. Мой член тверд, как сталь, и более чем готов к работе. Неделя безбрачия после месяца безостановочного секса заставляет меня пожалеть, что я не могу нанять вертолет, чтобы доставить нас из Санта-Аны в Лагуну, или, по крайней мере, нанять водителя.

Ее ярко-синий джип припаркован посреди гаража, в окружении десятков машин. Как только я сажусь за руль, то хочу завести не машину, а ее.

Испытывая неконтролируемую потребность ощутить ее сладкую киску, я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Это не намеренно, но, взвинченный, я не могу остановить рефлекторную реакцию провести рукой по ее бедру. Выше. Еще выше. Мне чертовски нравится, что она в платье.

Легко просунуть пальцы ей в трусики.

Как только я прикасаюсь к ее скользкой плоти, мне конец. Я ласкаю центр ее влажности. Только один раз, говорю я себе.

Макайла издает какой-то звук.

И когда этот звук смешивается с моим дыханием, у меня нет другого выбора, кроме как ввести в нее палец.

— Так хорошо, не могу дождаться, когда окажусь там, — шепчу я ей на ухо.

— Кам, — отзывается она, ерзая на своем сиденье.

Убрав палец, я откидываюсь на спинку сиденья, но оставляю руку там, где ей положено быть.

— Никто не узнает, детка. Просто сядь поудобнее и сделай вид, что мы беседуем.

— Я не знаю. Не знаю, смогу ли…

Я провожу подушечкой большого пальца по ее клитору маленькими кругами. Хотел бы я уткнуться лицом ей в колени и есть ее так, словно она моя последняя еда, наброситься на это фиолетовое платье и тереться о него всем телом. Думаю, скоро. Скоро.

— О, Боже, — стонет она.

— Так и есть, детка, просто говори со мной и расслабь свое тело.

Ее бедра начинают покачиваться в такт движениям моей руки.

Я продолжаю движения.

Однако выпуклости в моих штанах придется подождать. Ее невозможно скрыть. Внезапно я возненавидел себя за то, что убедил Макайлу купить джип с открытым верхом. Прости, приятель. Это происходит прямо здесь, прямо сейчас, и тебе просто придется подождать.

Она шире раздвигает свои ноги для меня.

Нуждаясь в том, чтобы мои пальцы были вкусными и влажными, я начинаю трахать ее сначала одним пальцем. Затем добавляю еще один и, наконец, третий.

Ее глаза становятся стеклянными, когда похоть овладевает ею.

Вскоре я чувствую, как ее киска сжимается вокруг моих пальцев, и я знаю, что она вот-вот взорвется.

— О, Кам. О, Боже. О, Боже, — стонет она, кончая.

Готовый продолжить свое возвращение домой, я поворачиваюсь к ней и облизываю свои пальцы.

— А теперь я собираюсь отвезти нас домой, потому что это, — я указываю вниз, — требует некоторого внимания.

Проводя руками по своему раскрасневшемуся лицу и выглядя более чем довольной, она улыбается мне.

— Я могу позаботиться о тебе по дороге домой.

Не думайте, что эта идея не приходила мне в голову.

— Ну, если ты настаиваешь, — говорю я ей с лукавой ухмылкой и запечатлеваю поцелуй на ее губах, прежде чем дать задний ход ее джипу.

К тому времени, когда мы сворачиваем на нашу улицу, я чувствую себя невероятно. Как будто я на вершине мира и миллион баксов в одном флаконе. Нет, я чувствую себя человеком, которого только что короновали королем в его собственном королевстве.

Мне действительно это было нужно.

Хотя неделя прошла без драм, она не была свободной от стресса. Моя сестра задавала мне миллион вопросов, и мне очень не хотелось говорить ей правду, но я не мог рассказать ей о нашем придурке-отце, не сейчас, когда она в ссоре с нашей матерью. Я не оставлю ее без родителей, к которым можно было бы обратиться. Я отказываюсь это делать.

Вереница машин на подъездных дорожках как к моему дому, так и к дому Макайлы — первый признак того, что здесь намечается вечеринка. Я указываю вперед.

— Что здесь происходит? — спрашиваю я.

Макайла начинает смеяться.

— Мэгги порвала с Дереком, и это ее способ оплакать их отношения.

— Вечеринкой? — уточняю я, почесывая затылок.