Глава 9. Столик на четверых

Макайла

Увидеть это лично — все равно, что сказать это в первый раз.

Маленькое бунгало в тропическом стиле, принадлежавшее бабушке Мэгги, было преобразовано в красивый, изысканный дом на пляже. Обои с фламинго исчезли, а некогда лиловые стены выкрашены в белый цвет, который идеально оттеняет темную мебель. Соответствующие розовые ковры 90-х годов были убраны, открывая красивые деревянные полы.

Прямо на шоссе Пасифик-Кост, в квартале от центра городка, это место просто великолепно. Расположенный на участке от улицы до пляжа, двойной навес для машины теперь занимает пустое пространство, на котором мы играли в детстве, и обеспечивает небольшое уединение от дороги. Старый гараж, который служил фасадом дома, был снесен и заменен расширенным жилым пространством на открытом воздухе внизу и новой спальней и ванной наверху, в комплекте с балконом с видом на город и небольшим боковым окном, выходящим на воду.

Это моя комната. Мэгги заняла комнату своей бабушки внизу, в задней части дома, с красивыми французскими дверями, через которые открывается великолепный вид на пляж.

Само пространство маленькое. Впрочем, для нас этого достаточно. Внутри чуть меньше тысячи квадратных футов, но все равно это больше, чем моя квартира в Нью-Йорке. Лучшая часть — это жилое пространство на открытом воздухе и вид; за них можно умереть. За стеной короткого буруна раскинулся белый, похожий на кристалл пляж и вечная синева Тихого океана.

Чего еще могла желать девушка?

Проводя рукой по блестящему черному граниту на кухне-камбузе, я снова с благоговением оглядываюсь вокруг. Раковина Franke farm, холодильник Sub-Zero, варочная панель Wolf и духовка. Все новое. Единственное, что осталось таким же, как и раньше, — это твердый деревянный пол под моими босыми ногами. Когда Мэгги сказала мне, что ее мать перестроила дом с намерением помочь ей продать его до того, как Мэгги решила вернуться сюда в прошлом году, я никогда не представляла, что это будет выглядеть так. Кэтрин живет в Лос-Анджелесе и никогда не хотела возвращаться в Лагуну; вот почему бунгало было оставлено Мэгги.

Мать Мэгги, как и сама Мэгги, была единственным ребенком, которого воспитывала мать-одиночка. Семья бабушки Мэгги жила на деньги, заработанные во время Калифорнийской золотой лихорадки, когда золотые самородки можно было собирать с земли. Деньги тратили поколение за поколением, но у нынешнего поколения они почти иссякли. Это бунгало — последнее, что осталось от богатства семьи Мэй. К счастью, у матери Мэгги отличная работа, и она хорошо зарабатывает.

Потратив несколько минут на то, чтобы осознать все изменения в доме, я не могу не думать о том, насколько сильно это место отличается от Манхэттена. На этот раз перемены не вызывают у меня крапивницы.

Меня это более чем устраивает.

Двигаться вперед единственно известным мне способом... без сожаления.

Распаковав вещи и вздремнув несколько часов, после приезда из аэропорта, Мэгги настояла, чтобы мы отправились на пляж. Хотя я еще далеко не закончила обустраивать свою комнату, я сдалась и пошла с ней. День был теплым и солнечным, и мне хотелось почувствовать тепло на своей коже и песок между пальцев ног. И, может быть, только может быть, я надеялась мельком увидеть некоего дежурного спасателя. Мы прошли пешком несколько миль. Каждый раз, когда мы проходили мимо вышки спасателей, я бросала быстрый взгляд на парня в красных шортах и белой футболке, но ни один из них не был Камом.

К тому времени, как мы вернулись и принялись валять дурака, поливая друг друга из шланга у стены дома, как мы обычно делали в детстве, мне нужно было еще немного поспать, и Мэгги тоже. Чувствуя себя невероятно измученной, я в несколько шагов прошла от двери своей новой комнаты до кровати. Я сбросила платье и нырнула на мягкий матрас с горой белых покрывал и подушек. Улыбаясь под простынями, я огляделась. У меня был чистый холст, который я могла украсить и сделать сама, и все это в свое время.

И все же, несмотря на усталость, я ворочалась с боку на бок.

Образы Кама всплыли в моем сознании.

Я задавалась вопросом, было ли это только потому, что я знала, что в конце концов я увижу его снова. Он же был моим соседом.

Спать не хотелось. Мне редко удавалось быстро засыпать, но на этот раз это было потому, что воспоминания о Каме пробуждали ту боль, которую он вызвал так много часов назад, пульсирующую, почти болезненную.

Я уже пожалела, что не купила вибратор, который Мэгги внесла в список. Я могла бы использовать его прямо сейчас. Моя рука тоже подойдет. Однако я не была уверена, спит ли Мэгги, и что, если кровать заскрипит? Я на полсекунды задумалась о смущении и отбросила его в сторону, чтобы найти облегчение.

Итог? Я была возбуждена.

Воспоминание о стоне Кама Уотерса скользнуло по мне и отправилось куда-то глубоко внутрь меня, прямо к моему клитору. Я не часто это делала, но знала, как сделать это быстро. Наличие соседки по комнате в течение стольких лет научило меня этому.

Повернувшись на бок, мои пальцы обхватили твердый бугорок, и я погрузила один палец внутрь, чтобы трахнуть себя. Пот стекал по линии моего позвоночника и останавливался чуть выше ягодиц. Затем он потек немного дальше, и это было так похоже на то, как язык облизывает мою кожу, и это приблизило меня к блаженному краю кульминации. Я чуть-чуть пошевелилась, прижимаясь к своей руке, один, два, три раза.

Сладкое напряжение скрутилось у меня в животе. Прежде чем я успела моргнуть, мое напряжение возросло, а тело напряглось. Вскоре я обнаружила, что переворачиваюсь быстрее, чем когда-либо, при мысли о том, что я была причиной того, что Кам издавал те звуки, которые у него были.

Я молча содрогнулась, а затем повернулась еще сильнее, чтобы зарыться лицом в подушку и заглушить собственные стоны. Обессиленная и удовлетворенная я погрузилась в сон.

Когда я проснулась, в доме было тихо, и, приняв душ, распаковала достаточно вещей, чтобы выбрать, что надеть на встречу с «мы еще не обозначили отношения» парнем Мэгги. Неуверенная в том, что предстоящий ночной воздух будет прохладным, я надела простое белое платье с запахом KVF и серебристые босоножки. Как только я оделась, нанесла немного макияжа и высушила волосы феном, я выскользнула на балкон. Посмотрев в одну сторону, затем в другую и обратно, я провела более пятнадцати минут, разглядывая дом слева от меня и другой справа.

В каком из них живет Кам?

Мэгги уклончива и намеренно не говорит о нем. Ладно, она не совсем уклончива. Я могла тогда сказать ей: «Я не хочу говорить о нем». А потом добавить: «Никогда больше».

Проблема в том, что мне очень любопытно, и, хоть убей, я не могу сказать, в каком доме он живет. В конце концов, я не выдержу и спрошу, но сейчас я собираюсь выпить бокал лимонада с пряностями в одном из шезлонгов во внутреннем дворике с видом на воду и дождаться захода солнца или пробуждения Мэгги, что бы ни произошло раньше.

Скидывая босоножки, я устраиваюсь на шезлонге. Жаль, что у меня нет с собой моей книги, которую я, как назло, оставила вместе со своим айподом в самолете. Да, я сама мисс Организованность. В свою защиту скажу, что все, о чем я заботилась в тот момент, — это убраться к черту из самолета. Я связалась с аэропортом, но ни того, ни другого не было найдено. Я добавила эти покупки в свой список дел. iPod придется подождать, но как-нибудь на следующей неделе я схожу в магазин и куплю еще один экземпляр «Летний менаж», хотя бы для того, чтобы притвориться, что это Кам читает мне его.

Я не уверена, во сколько Мэгги планирует куда-нибудь пойти, но урчание в животе подсказывает мне, что я должна встать и что-нибудь съесть. В холодильнике есть немного хумуса и моркови, и, кажется, я видела там немного натурального сыра, но в шкафчиках нет крекеров. Мэгги придерживается минималистской диеты для здоровья и, следовательно, мало ходит по магазинам.

Завтра я собираюсь заскочить в продуктовый магазин.

Мысли о довольно неаппетитной еде недостаточно, чтобы заставить меня сдвинуться с места, поэтому я решаю немного подождать.

Шум волн и ощущение теплого бриза заставляют меня чувствовать себя более расслабленной, чем когда-либо за последние годы.

— Эй. Так и думала, что ты здесь. — Мэгги стоит в конце дорожки вдоль дома, которая ведет от подъездной дорожки к патио, на ней красная бейсболка, узкие джинсы, закатанные до щиколоток, леопардовые туфли-лодочки, белый шелковый топ без рукавов и черный блейзер с блестками.

— Привет. — Я прикрываю глаза рукой от солнца, чтобы посмотреть на нее. — Я даже не знала, что ты уходила. Я кралась по дому, потому что думала, что ты все еще спишь.

Она смеется.

— Я выходила за едой нам на ужин.

— Ты готовишь? — спросила я в полном шоке и, возможно, с намеком на беспокойство по поводу того, что она могла готовить.

Она снова смеется.

— Нет, Дерек приготовит рыбу на гриле.

— Он готовит? — я делаю впечатленное лицо.

Сбросив блейзер, она бросает его на один из стульев у уличного столика на четверых и направляется к дому, но останавливается, чтобы обернуться.

— Не совсем. Он готовит на гриле. Остальное — из салат-бара «Вся еда».

Это больше похоже на Мэгги. Ставя свой напиток на стол, я опускаю ноги на землю.

— Позволь мне надеть босоножки, и я помогу тебе разгрузить машину.

— Нет, все готово.

— Тебе следовало сказать мне о своих планах; я бы помогла.

Мэгги открывает похожую на амбар дверь на кухню.

— Не говори глупостей — ты устала и тебе нужно было поспать.

Как только я надеваю босоножки, то начинаю приближаться к ней. Только когда я отхожу на шаг, слышу громкие мужские голоса внутри.

Мужские голоса.

Принадлежат двум мужчинам.

Должно быть, они зашли через главные двери, в то время как она прошла за домом.