Глава 1

— Грим. — Потянувшись, Лиза схватила его за руку, а затем прошептала более настойчиво: — Грим.

Мгновенно проснувшись, Грим стал искать в темноте свою Лизу. Протянув руку за спину, он коснулся чаши с энергетическими кристаллами, осветив комнату. То, что он увидел, ошеломило его. Его Лиза лежала рядом с ним, бледная и дрожащая, вся в поту.

— Лиза, что случилось?

— Это… — Она застонала и обхватила руками свой выпирающий живот, когда наступила очередная схватка. — Ребенок, — задыхалась она. — Что-то не так.

Грим спрыгнул с кровати, простыня слетела с него, открыв темно-красное пятно между ног Лизы.

— Лиза…

— Позови. Ребекку. Грим, — прохрипела она сквозь стиснутые зубы.

Грим бросился к дверям их покоев. Распахнув их, он прорычал:

— Ребекка!

Он помчался обратно к Лизе, упал на колени и схватил руку, которую протягивала ему его любовь. И все это прежде, чем его команда успела отскочить от стен их дома на Луде.

— Что я могу сделать?

— Останься со мной, — умоляла она между потугами.

— Где же еще я могу быть? — спросил он, целуя костяшки маленькой руки, сжимавшей его руку. — Ты — моя любовь, моя жизнь, мое сердце.

— Как и ты мое.

Ребекка поспешила в комнату, неся сумку. Ее глаза расширились от шока, когда она увидела окровавленные простыни. Она тут же перешла в режим врача.

— Что происходит, Лиза? — спросила она спокойно, но Грим видел, как дрожали ее руки, когда она открывала сумку.

— Я не знаю, — задыхалась Лиза.

Продолжая держать ее за руку, Грим скользнул ей за спину, чтобы поддержать ее дрожащее тело. Он любовно накрыл ладонями ее руки на твердом, как камень, холмике ее живота.

— Ты упала? — спросила Ребекка, доставая портативный сканер.

— Она была в порядке, когда мы легли спать, — ответил Грим. Когда Лиза снова скорчилась от боли, он приказал: — Исцели её!

— Сначала я должна ее просканировать. — Ребекка подошла к Лизе с другой стороны и подняла сканер, но ничего не произошло.

— Что случилось? — потребовал Грим.

— Сканер не работает. — Встряхнув устройство, она попыталась снова, но оно не включилось. — Наверное, кристалл истощился.

— Замени его! — прорычал на нее Грим.

Побледнев лицом, она заикнулась:

— У меня нет с собой такого кристалла.

— Тогда достань его! — рев Грима заставил Ребекку вылететь из комнаты.

— Грим…

Его взгляд снова упал на свою королеву, и его сердце разбилось от боли, которую он увидел в ее глазах.

— Я здесь, любовь моя.

— Мне жаль, — прошептала она.

Его пульс подскочил.

— За что, любовь моя?

— За то, что нарушила данную тебе клятву.

Его сердце пропустило удар, а затем выбило в груди тревожную ноту.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Это ненормально, Грим, и я… — она забилась в конвульсиях в его объятиях, ее слова оборвались.

— Ты что? — потребовал Грим, его руки сжались вокруг нее, пытаясь передать ей каждую частичку своей силы.

— Я этого не переживу, — наконец вырвалось у нее.

— Нет! — взревел он, отрицая. — Я этого не допущу.

Она грустно улыбнулась ему.

— Я люблю тебя, Грим. Поклянись, ты позаботишься о наших девочках. Всех троих.

Он отшатнулся в смятении и ужасе.

— Нет!

— Да! — Протянув руку, она обхватила его подбородок. — Поклянись мне в этом, Грим. Ты будешь нужен нашим девочкам.

Это было не то, что они планировали. Все было не так, как должно было быть.

— Ты нужна девочкам. Борись за нас, моя Лиза.

— Я борюсь, я клянусь. Я борюсь. — Она побледнела еще больше, и ее дыхание стало неровным. — Грим…

— Да, моя Лиза, — сказал он, когда ее рука сжала его руку так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Скажи девочкам, что я люблю их и что я всегда буду присматривать за ними.

— Они знают, но я скажу.

— Я люблю тебя, Грим, — прошептала она, встретившись с ним взглядом. — Я ни о чем не жалею, если это то, что должно было быть, чтобы быть любимой тобой.

— Лиза… — его голос оборвался. Свет в ее золотисто-карих глазах померк.

— Клянись, любовь моя, — вздохнула она.

— Я клянусь.

Ослепительная вспышка света скрыла от него ее лицо, за которой последовал раскат грома, сотрясший Луанду до основания, когда Лиза испустила свой последний вздох.

— Лиза! — взревел он, его сердце разрывалось на части.