– Садитесь, мистер Хираал. Я бы предпочел решать сам за себя.

– Я буду стоять, – произнес каллерианец с угрозой.

– Как пожелаете.

У меня есть несколько приспособлений, иногда полезных при общении с агрессивными или разочарованными формами жизни, и в этот момент мои пальцы нащупали кнопку в подлокотнике, от нажатия которой выстреливается сеть.

Каллерианец стоял передо мной неподвижно. Как и все жители Каллера-4, он был покрыт грубым густым мехом голубого цвета. Юбка в складку, пояс и церемониальный бластер его воинственной расы дополняли картину.

– Вы должны понимать, мистер Хираал, – сказал я, – что это не в наших правилах держать в институте более определенного количества представителей каждого вида. И в настоящий момент мы не нуждаемся в мужских представителях Келлера.

Его два маленьких глаза заблестели в меху, словно огни маяка.

– Да, у вас есть четыре представителя, и все из клана Вердрохт! Ни одного из клана Гурсдринн! Три года я ждал случая отомстить за это оскорбление благородному клану Гурсдринн!

При упоминании о мести я приготовился выстрелить в каллерианца сетью-путанной, если он хотя бы потянется к бластеру, но он, не шелохнувшись, продолжал орать:

– Я дал клятву, землянин. Возьми меня на Землю или последствия будут ужасны!

Как все откровенные лицемеры, я человек принципов, и одним из наиболее важных моих принципов является то, что я никогда не позволяю кому бы то ни было давить на меня.

– Весьма сожалею, что ненамеренно нанес оскорбление вашему клану, мистер Хираал. Уверяю, что я исправлю положение при первой же возможности и отдам предпочтение клану Гурсдринн, как только у нас будет вакантное…

– Нет. Ты наймешь меня сейчас!

– Угрозы ни к чему хорошему не приведут, мистер Хираал. А сейчас прошу вас…

Я нажал кнопку на краю стола, и одновременно из двух дверей, слева и справа, появились Аучинлек и Лудлоу. Они окружили каллерианца и, заговаривая ему зубы, вывели его прочь. Видимо, он не был настроен на драку, иначе, я думаю, одним ударом волосатой ручищи мог бы отправить обоих моих помощников в соседний город. Однако поток оскорблений и угроз не прекращался до самого выхода.

Я вытер пот со лба и собрался просигналить Стеббинсу, чтобы он впустил следующего посетителя. Но еще до того, как мой палец коснулся кнопки, дверь резко распахнулась и в комнату влетел маленький инопланетянин. Сразу за ним вбежал мой помощник.

– Стеббинс?! – укоризненно произнес я.

– Прошу прощения, мистер Корриган. Я на секунду отвлекся, и он проскользнул…

– Пожалуйста, – жалобно пискнул маленький инопланетянин. – Мне очень нужно увидеться с вами, достопочтенный сэр!

– Сейчас не его очередь, – запротестовал Стеббинс. – Перед ним еще по крайней мере полсотни.

– Ладно, – устало сказал я. – Поскольку уж он здесь, я поговорю с ним.

Но впредь, Стеббинс, будь внимательнее.

Стеббинс виновато кивнул и вышел.

Похожий на белку стортулианин в три фута ростом всем своим видом вызывал сочувствие. Его мех, обычно черный, приобрел унылую серую окраску, а глаза были полны слез и печали. Хвост безвольно волочился по полу.

– Униженно прошу высочайше простить меня, важный сэр. Я со Стортула-12.

Продал последние пожитки и прибыл на Гхрин, чтобы униженно просить вас уделить мне немного вашего времени.

– Лучше я скажу вам сразу, – произнес я, – что у нас уже полный набор стортулиан. И мужчина и женщина…

– Это мне известно. Женщина… Ее имя случайно не Тиресс?

Я заглянул в инвентарную книгу.

– Да, ее зовут именно так.

Маленький инопланетянин издал выворачивающий Душу наизнанку горестный вздох.

– Это она! Тиресс! Она была моей ниспосланной Огнем супругой, моим покоем и моим теплом, моей жизнью и моей любовью.

– Странно, – сказал я. – Когда мы принимали ее три года назад, она сказала, что одинока.

– Она солгала! Она покинула мою нору, потому что хотела увидеть чудеса Земли. И теперь я один, связанный нашим священным обычаем никогда не жениться вновь, изнываю в печали. Вы должны взять меня на Землю!

– Но…

– Мне необходимо увидеть ее. Ее саму и этого нечестивца, ее любовника.

Землянин, разве ты не понимаешь, что я должен воззвать к ее внутреннему огню?! Вернуть ее!

У меня нормальное сердце, но один из моих принципов гласит, что сентиментальности нельзя поддаваться никогда. Я действительно испытывал сочувствие к личным проблемам этого существа, но вовсе не собирался ломать хорошо поставленное дело только для того, чтобы осчастливить инопланетную белку…

– Не представляю даже, что можно сделать, – в его же удрученной манере сказал я.

– Вы отказываете мне? Но, может быть, пришлете мою жену обратно?

В каждом контракте есть пункт, позволяющий мне избавиться от ненужного экспоната. Мне достаточно лишь заявить, что он больше не представляет научного интереса, и его тут же вышлют как нежелательного инопланетянина на его родную планету. Но не мог же я сыграть такую грязную шутку с нашей стортулианкой.

– Я спрошу ее насчет возвращения. Но не стану высылать ее против воли.

Может быть, там она более счастлива.

Стортулианин весь сжался. Веки его опустились, чтобы скрыть слезы. Он повернулся и медленно поплелся к двери, словно ожившая половая тряпка, потом сказал заунывным голосом:

– Все потеряно. Я никогда больше не увижу избранницу моей души. Прощай, землянин.

Все это он произнес так монотонно и печально, что я чуть не заплакал, однако сдержался и подождал, пока он не выйдет за дверь. Совесть у меня все-таки есть, и я чувствовал, что только что разговаривал с существом, которое вот-вот совершит из-за меня самоубийство.

Еще примерно пятьдесят посетителей мы пропустили без проблем. Девять из пятидесяти мы приняли. Остальных по той или иной причине отвергли, и они приняли отказ достаточно спокойно. Затем жизнь опять стала усложняться.

Я уже почти забыл об инциденте с задетой гордостью каллерианца и беглой жене стортулианина, когда дверь отворилась и вошел землянин, назвавшийся Илдваром Горбом с Ваззеназза-13.

– Как ты сюда попал? – удивился я.

– Ваш человек немного отвлекся, – ответил он радостным тоном. – Ну как, еще не передумали насчет меня?

– Убирайся, пока тебя не вышвырнули.

Горб пожал плечами.

– Я так и думал, что вы еще не передумали, поэтому решил сменить легенду. Если вы не хотите поверить, что я с Ваззеназза-13, давайте считать, что я землянин и хочу стать вашим сотрудником.

– Меня не интересует твоя легенда. Убирайся, пока… -…меня не вышвырнули. Ладно, хорошо. Дайте мне только полсекунды.

Корриган, вы ведь неглупы, я тоже, а вот ваш парень снаружи – глуп. Он не умеет вести себя с инопланетянами. Сколько раз за день сюда без приглашения врывалось какое-нибудь существо?

– Слишком много, черт побери, – проворчал я.

– Вот видите! Он некомпетентен. Что, если его уволить и нанять меня? Я прожил на разных планетах половину своей жизни и знаю об инопланетянах все.

Я глубоко вздохнул и взглянул на обитый панелями потолок, прежде чем ему ответить.

– Послушайте, Горб, или как вас там еще, у меня сегодня трудный день.

Здесь был и каллерианец, угрожавший мне смертью, и стортулианин, собравшийся из-за меня покончить с жизнью. У меня есть совесть, и она меня беспокоит. Однако зарубите себе на носу: ваши предложения меня не интересуют. А теперь…

В этот момент дверь с грохотом распахнулась и в кабинет ворвался каллерианец Хираал. Он весь с головы до ног был одет в сияющую металлическую фольгу, а вместо церемониального бластера держал в руках меч в рост человека. Позади каллерианца, вцепившись в его пояс, беспомощно тащились Стеббинс и Аучинлек.

– Извините, шеф, – выдохнул Стеббинс. – Я пытался его остановить, но…

Тут Хираал, остановившись у моего стола, заглушил Стеббинса своим ревом:

– Землянин, ты нанес клану Гурсдринн смертельное оскорбление!