Глава 7

В эту минуту самая красивая девушка в мире стояла на ступеньке выше и смотрела на тигровые лилии так, словно никто никогда раньше не дарил ей цветы. Гордость разлилась по венам: я мог бы стать тем, кто подарит Кеннеди все потерянное, например, память о мужчине, который любил ее, дарил цветы.

Легкий ветерок развевал длинные каштановые волосы и трепал их, и все, чего я хотел, это наклониться и поцеловать улыбающиеся губы.

В старших классах я не был тем, кто первым догадался подарить Кеннеди цветы. Этим человеком был Джек. Но я стал старше и мудрее, и собирался быть с ней так чертовски добр, что никогда, ни за что не потеряю девушку снова.

В следующую минуту своим появлением я вызвал светловолосого, похожего на овчарку, крупногабаритного хоккеиста.

Джек выскочил из дверей и направился к нам.

— Пойдем, — сказал я Кеннеди, протягивая руку. — Территория вокруг катка ночью становится грязной. Позволь отвести тебя в одно милое местечко.

Она ухмыльнулась и потянулась к моей руке.

— Кеннеди! Отойди от него! — голос Джека прорвался сквозь тихий ночной воздух.

Она обернулась через плечо, губы приоткрылись от удивления.

Гребаный мудак.

Теперь, когда Кеннеди счастлива, теперь, имея кого-то, кто заботился о ней... Он не мог оставаться в стороне. Но мудак игнорировал ее пять гребаных лет.

— Это первое, что он сказал? — резко спросил я.

Она повернулась ко мне лицом.

— Ну... практически. Но...

На бровях Кеннеди появились ямочки, что очаровательно, когда хмурый взгляд не был направлен на меня. Не следовало этого говорить.

— Потому что он трахает хоккейных заек, — продолжил я. — Он хочет тебя, потому что видит со мной.

— Он хочет меня? — ее брови изогнулись. — Что происходит?

Картер захлопнул двери и тоже направился вниз по лестнице.

— Фантастика, блять, — пробормотал я. — Планировал провести с тобой приятный вечер, но, думаю, съезд придурков тоже может стать чем-то веселым.

— Кеннеди, — Джек подошел первым, с Картером, поддерживаемым его под локоть; типично для них, хотя предполагалось, что Картер станет капитаном. — Куда ты идешь с этим парнем?

Губы Кеннеди приоткрылись, словно та собиралась ответить, а затем ее лицо изменилось, поскольку девушка отредактировала все, что собиралась сказать.

— Какое тебе дело?

Джек выглядел так, словно только что получил пощечину.

Не забывайся, золотой мальчик. Ты потерял привилегию следить за ней и защищать около пяти лет назад, когда бросил в больнице.

Когда украл ее у меня.

Джек должен быть благодарен, что я просто забрал ее, а не оборвал его жалкую жизнь.

— Я же говорил, — спокойно сказал я. — Они просто пара ревнивых ублюдков. Всегда хотели то, что есть у меня. Быть как я.

— Я не хочу быть таким, как ты, — прорычал Джек в ответ. Он снова обратил внимание на Кеннеди. — Пожалуйста, послушай. Пойдем со мной.

Он протянул руку.

— Ты, должно быть, шутишь, — сказала она.

Черт возьми, я был так чертовски влюблен.

Но пока Джек пытался завоевать расположение Кеннеди, Картер встал между нами, закрывая обзор на мою любимую.

Это была чертовски плохая идея снова встать между Кеннеди и мной.

— Оставь ее в покое, — сказал он, лицо потемнело от гнева. — Ты только причинишь ей боль.

Он понизил голос, чтобы Кеннеди не услышала.

— Еще раз.

— Не шепчи, Картер, гребаных нежностей, я хочу слышать их не больше, чем Кеннеди, — я оттолкнул его.

Или попытался.

Картер все еще был сложен как грузовик.

— Убирайся, — предупредил меня Картер, хватая за руку, чтобы удержать. — Держись от нее подальше. Или я..

Мне было так любопытно, что, черт возьми, за угрозу он собирался выдвинуть.

Но, видимо, недостаточно любопытно, потому что инстинкт взял верх, и я ударил Картера в челюсть.

Он должен был это предвидеть. Характер победителя означал, что мужчина отбил множество ударов со льда и дальше, хотя предполагалось, что он будет в безопасности как вратарь. Но, видимо, размяк с тех пор, как убежал из моего мира, потому что отшатнулся.

А затем бросился на меня.

Я не зря потратил последние несколько лет на тренировки. Я увернулся, а затем, поскольку внимательно следил за своими старыми друзьями, нацелился на быстрый, отрывистый удар ногой по искалеченному правому колену.

Картер уже разворачивался, чтобы нанести ответный ударь, но потерял равновесие. На лице отразилось потрясение, когда колено подогнулось, и тот, споткнувшись, спустился по одной из ступенек, рухнув на последние из них.

— Что за черт! — закричал Джек, отступая от Кеннеди.

Он бросил один испуганный взгляд на Картера, кинувшись на меня.

Но Джек привык к тому, что драки происходили на льду, а не за его пределами. Он уже не был тем молодым мафиози, как когда-то. Мужчина схватил меня за куртку, как сделал бы с джерси другого игрока, и я позволил ему порадоваться мини-победой, прежде чем вонзил кулак в живот.

— Стой! — закричала Кеннеди.

Мы с Джеком сомкнулись, нанося удары, пытаясь сбить друг друга с ног. Мир сомкнулся в красное пятно насилия.

Единственное, что удерживало меня в реальном мире и не позволяло забить Картера до смерти — крик Кеннеди.

Я неуверенно топталась на ступеньках несколько секунд, которые, казалось, длились целую вечность, пытаясь сообразить, что делать.

Я даже не поняла, что произошло и не осознавала, что делать дальше. Картер и Джек проигнорировали меня, словно гребаные обои или гипсокартон. Какого черта они примчались сюда, как будто Грейсон представлял какую-то угрозу?

Но потом…

Картер находился у подножия лестницы, опустившись на одно колено и заставляя себя подняться, на лице отражалась боль. Он явно изо всех сил старался избегать давления на раненую ногу.

Тем временем Джек и Грейсон обменивались ударами. Джек был силен и опасен на льду, но именно здесь у Грейсона, казалось, было преимущество, поскольку тот наносил жестокий, карающий залп ударов. Джек блокировал большую часть из них, а потом резко направил кулак в челюсть Грейсона, от которого тот отлетел на шаг назад, но был невозмутим, стряхнув его, и снова рванулся вперед.

— Я собираюсь убить, блять, тебя! — прорычал Джек. — Держись от нее подальше!

Грейсон не ответил и в следующую секунду мужчины снова сцепились. Джек нанес Грейсону два удара в бок, которые должны были заставить нормального человека пошатнуться от серьезного внутреннего кровотечения, но Грейсон, казалось, стал невосприимчив.

Затем внезапно Грейсон сделал какое-то быстрое движение в стиле боевых искусств, которое вывело Джека из равновесия, прежде чем перебросить его через плечо. Джек приземлился спиной на ступеньки с таким треском, что, казалось, сломал позвоночник.

— Я бы больше испугался, настань реальная угроза, но ты шмякнулся на задницу как Картер, — сказал Грейсон прямо перед тем, как Картер врезался в него.

Грейсон ухмыльнулся, быстро сверкнув зубами.

— Наконец-то. Я так давно хотел надрать тебе зад.

— Прекратите! — закричала я, бросаясь между ними.

На секунду мужчины сомкнулись вокруг меня стеной мускулов и ярости. Я вскинула руки, чтобы остановить их, глаза затуманились от слез и паники. Я не могла этого вынести. Грейсон остановился. Его руки легли мне на талию, поддерживая, когда тот взглянул поверх моей головы на Картера.

— Все в порядке, Кеннеди, — тихо сказал Грейсон. — Теперь ты в безопасности.

— Прекратите драться, пожалуйста, — оглядевшись по сторонам, я внезапно осознала тот факт, что драка на ступенях арены — это плохой выбор. — Что, черт возьми, происходит?

— Все в порядке, — Грейсон провел руками по моей талии, успокаивая, заставляя снова раствориться в нем.

Часть меня все еще хотела этого, даже когда я оставалась неподвижной.

Картер уставился на то, как Грейсон прикасался ко мне, глаза горели яростью, и возникло ощущение, что он вот-вот снова нападет на Грейсона.

— Если кто-нибудь из вас еще раз ударит друг друга, — сказала я, — я никогда больше не буду с вами разговаривать. Я не собираюсь слушать ничего из того, что ты хочешь сказать. Понимаешь?

Челюсть Картера дернулась. Джек поднялся на ноги и захромал к нам, держась одной рукой за поясницу, словно просто потянул ее.

Но все равно кивнул.

— Да, мэм. Больше никакого насилия.

Не нужно было оглядываться на Грейсона, чтобы почувствовать его презрение. Грейсон был не из тех, кто говорит «да, мэм».

Джек поднял руки, как будто был единственным невиновным во всей этой неразберихе.

— Просто выслушай нас, хорошо?

— Что вы оба хотите сказать? — потребовала я.

Вдалеке воздух прорезали сирены.

— Похоже, это сигнал уйти, — сказал Картер Грейсону. — Разве ты не объявлен в розыск?

— Нет, — Грейсон покачал головой. — Признан невиновным, если помнишь.

— Потому что ты подкупил присяжных, — выплюнул Картер, практически рыча.

— Прекратите! — я прервала мужчин, прежде чем те успели еще раз огрызнуться друг на друга. — Поговорите со мной, а не друг с другом. Я не понимаю, что, черт возьми, происходит!

Картер поднял руку, словно отгоняя Грейсона, как Крис Пратт, сражающийся с велоцирапторами.

Грейсон прикоснулся двумя длинными пальцами к недавно разбитой губе, и на его лице появилось выражение раздражения, как будто тот понял, насколько разбитым выглядел. У меня было ощущение, что не многим удавалось нанести ему удар. Но нос и скула уже распухли, а щека была рассечена.

— Давайте зайдем внутрь, — снова сказала я, остро осознавая, что на тротуаре через дорогу от арены собираются люди — очень много людей, держась на безопасном расстоянии — и фотографируя.

Это не самый удачный выбор для репутации «Дьяволов».

— Грейсону все же нужно бежать, не так ли? — Картер даже не взглянул на Грейсона. — Уверен, у тебя с собой что-то незаконное. Оружие, наркотики... так было раньше.

— Я больше не своенравный шестнадцатилетний подросток, продающий травку, чтобы прокормить сестер, — в голосе Грейсона звучало удивление.