Подходит еще один мужчина, лет пятидесяти пяти, и хотя он выглядит не таким злым, как предыдущий, в его глазах определенно есть что-то ядовитое.

— Ты умеешь трахаться, девочка? — спрашивает он, его взгляд сужается, когда он смотрит на мое тело.

Я усмехаюсь. Я ни за что на свете не соглашусь на этот допрос.

— Почему бы тебе не пойти домой и не трахнуть свою жену?

Его взгляд сужается, когда он поднимает подбородок, делая какое-то предположение обо мне.

— Значит, девственница?

Ах, у этого мужчины особые вкусы. Почему я не удивлена, обнаружив здесь мужчин с девственными наклонностями? Он определенно ищет не в том месте, если это то, что он думает получить от меня. Мне нравятся члены. Большие, маленькие, толстые и с пирсингом. Но те, что с таким легким изгибом, черт возьми, они мои любимые. Я бы точно не назвала себя шлюхой, но я не известна своей застенчивостью, когда дело доходит до просьбы о том, что мне нужно. Хотя, ни за что на свете мужчины в этой комнате никогда об этом не узнают.

Отводя взгляд, я позволяю ему составить обо мне собственное мнение, и когда он с отвращением усмехается, я ловлю себя на том, что оглядываюсь назад.

— Ты всего лишь обычная шлюха, не так ли? — говорит он почти разочарованно. — А как же твоя задница? Когда-нибудь кто-нибудь заявлял на неё?

Понимая, что он не остановится, пока не узнает, сколько вишен я съела, я подхожу прямо к решетке, позволяя своим сиськам прижаться к холодному металлу.

— Ты прав. Я всего лишь обычная шлюха, идеальная маленькая шлюшка. В моей заднице было больше членов, чем ты можешь себе представить, — говорю я ему. — Я не милая маленькая невинная сучка, которую ты ищешь.

Он смотрит на меня еще мгновение, и когда, наконец, отходит, я чувствую, как тяжесть падает с моих плеч. Когда он разочарованно уходит, я осознаю свою ошибку. Мне следовало сыграть роль маленького ангела. Он купил бы меня, отвез домой и трахал бы до крови, но тогда все было бы кончено. Он бы покончил со мной. Меня бы отбросили в сторону, а он отправился бы на поиски следующей невинной девушки. Вместо этого один из других больных мужчин будет владеть мной и использовать до тех пор, пока мне нечего будет отдать.

Хотя это был бы худший момент в моей жизни, возможно, это был мой единственный шанс на свободу.

Оглядывая зал, мой взгляд скользит мимо бара и находит мудака со сломанным носом, его смертоносный взгляд прикован к моему, и я без сомнения знаю, что он этого так просто не оставит. Сегодня вечером он будет делать за меня ставки и не остановится, пока не выиграет.

Тяжело сглатывая, я пытаюсь унять дрожь в руках, но это все равно что просить себя о невозможном. Мое сердце бешено колотится, отдаваясь в ушах и заглушая звуки подземного склада.

Мне нужно, чтобы это закончилось. Мне нужно выбраться отсюда.

Снова вцепившись в решетку, я стараюсь не заплакать. Я делала все, что могла, чтобы отбиться от этих придурков, но, делая это, я только привлекаю их внимание к другим девушкам в комнате. Мерзкий тон и язвительность в моих словах ненастоящие, и пройдет совсем немного времени, прежде чем один из этих придурков увидит сквозь мой фасад испуганную маленькую девочку, спрятанную внутри.

Время, кажется, замедляется, и мне кажется, что я стою здесь уже несколько часов. Поскольку все уверены в том, где они хотят разместить свои ставки, большинство мужчин в зале смирились с разговорами о всякой ерунде между собой, потягивая свои напитки, оставляя нас, девочек, в покое. Однако это не меняет того факта, что я всю ночь ощущала на своем теле их отвратительные взгляды.

У меня болят ноги на этих каблуках, и я на грани обморока, когда громкий статический визг микрофона разносится по складу. У меня кровь стынет в жилах, когда аукционист занимает свое место на пьедестале, возвышаясь над толпой.

— Джентльмены, прошу вашего внимания. Сегодняшнее мероприятие вот-вот начнется.