Я услышала сдавленный крик, затем, обернувшись, увидела, как Сэм прыгает на одной ноге. Господи! Я наехала ему на ногу. Остановив машину, я выскочила наружу.

— Сэм, ты в порядке? — спросила я, задыхаясь. На черной коже его новых ботинок был отчетливо виден след протектора.

Он всхлипнул и пропустил воздух через сжатые зубы.

— Моя нога… Мне кажется, там что-то сломано.

В глазах моих потемнело, и я грохнулась в обморок. Последнее, что я увидела: Терренс Майо вскинул камеру и начал снимать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Когда я приехала к Хелене, было уже за полночь. Она встретила меня в шелковом пеньюаре цвета леопардовой шкуры, удачно сочетавшемся с повязкой на голове и туфлями. В руке у нее был бокал. Больше всего меня удивило отсутствие на ней косметики. До этого мне никогда не приходилось видеть ее без макияжа.

— Вот и моя Энджел, — произнесла Хелена, взяв свою питомицу на руки. — Ничего страшного. Мы купим тебе новую одежду для мамочек и будем получше одевать тебя, пока все это не отрастет. — Она посмотрела на меня и наклонила голову. — Кензи, вы подстриглись? — Затем она взглянула на мои мятые оранжевые штаны. — Боже, что это на вас надето?

Мои глаза слипались. Мне было грустно, и все мое тело ныло. Я все еще чесалась после свидания с Сэмом. Единственное, чего я в этот момент по-настоящему хотела, — это оказаться дома.

— Мне надо идти. До завтра, Хелена.

Я решила не говорить ей о своем уходе до тех пор, пока не приду в себя.

— Подождите, Кензи. Войдите, пожалуйста, — Хелена опустила голову. — Пожалуйста.

Я вошла. Ее квартира была действительно шикарной: дорогая изысканная мебель, на стенах картины. И всюду вазы с орхидеями. Моя начальница подвела меня к стульям, обтянутым материей цвета какао.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала она и опустилась на один из них. — Хотите что-нибудь выпить?

Я отрицательно замотала головой. И это помогло мне немного проснуться.

Хелена, взяв Энджел на руки, села на диван и вытащила сигарету.

— Можно, я закурю?

— Да. — Я никогда до этого не видела, как Хелена курит.

Она закурила и затянулась. Выдохнув, она произнесла:

— Я рада, что с доктором Лонгом все в порядке.

— Не думаю, что два сломанных пальца можно назвать порядком, — возразила я.

— Он сильный, выкарабкается.

— Я наехала ему на ногу не специально, Хелена. Я хочу, чтобы вы знали об этом.

Она улыбнулась.

— Я понимаю. Вы слишком честны для этого.

Я замерла.

Она выдохнула и продолжила:

— Кензи, я хочу извиниться перед вами за сегодняшнее. У меня закружилась голова от успеха, но это не повод для того, чтобы заставлять вас идти наперекор своим принципам. — Я не шевельнулась. — К тому же я думала, что, раз уж вы собрались уходить из издательства, вы не будете возражать против маленькой пакости.

— Откуда вы знаете, что я хочу уволиться?

Это казалось мне невероятным: я никому не рассказывала о своих намерениях уйти из издательства.

— Я думала, что во время ланча вы проходили собеседование. Когда вы попросили меня разрешить уйти раньше, я укрепилась в своих подозрениях. Ваше опоздание на следующий день еще раз доказало мою правоту.

Я старалась подавить зевоту. Значит, в тот день, когда я налаживала свою личную жизнь, она думала, что я нахожусь на собеседовании?

— Потом я услышала ваш телефонный разговор, который вы прервали, как только я вошла. — Хелена опять выдохнула. — Ко всему прочему я прекрасно знаю, что работать со мной очень трудно.

Она расплакалась. Раньше я и подумать не могла о том, что моя начальница способна выдать свои чувства.

— Но правда в том, — сказала она дрожащим голосом, — что я стала относиться к вам… нет, к тебе, Кензи, как к дочери, которой у меня никогда не было, — выдавила она сквозь слезы. — Ты умна и талантлива. У тебя большое будущее. Я не буду спрашивать тебя о том, кто предложил тебе новую работу. Меня интересует лишь одно: как мне убедить тебя остаться в нашем издательстве?

Несмотря на всю свою честность, я решила, что от удачи, которая сама плывет в руки, отказываться грешно. По дороге я много думала о статье, которую все равно никогда не напечатают. Но она обязана была помочь Сэму и его животным, а я его должница. И тут мне в голову пришла прекрасная идея.

— Давно хочу стать штатным журналистом, — заявила я. — И чтобы у меня была своя собственная колонка. О животных. Мы будем писать о домашних любимцах знаменитостей и новинках по уходу за ними. И давать объявления о бездомных животных. Наверняка найдутся люди, кто захочет им помочь и взять их к себе.

Хелена стала задумчиво рассматривать свою сигарету, а затем улыбнулась.

— Как я и говорила, Кензи, ты очень умна. Мне кажется, что это замечательная идея. Такая колонка станет идеальным дополнением к журналу.

Я ощутила прилив счастья, но сумела сохранить спокойное выражение лица.

— К тому же я хочу, чтобы у меня было более гибкое расписание: три дня работы в офисе и два — дома.

Хелена поколебалась, но затем кивнула:

— Думаю, мы сможем организовать и это. Я встала и протянула руку.

— Договорились?

Хелена пожала мою руку, а потом встала и обняла меня.

— Можешь не приходить завтра на работу. Увидимся в понедельник.

Я кивнула, обрадовавшись тому, что все-таки смогу отоспаться.

У двери моя начальница сказала:

— Кензи, я хочу, чтобы ты знала еще кое-что… — Я выругала себя за то, что возомнила, будто неприятности закончились, и стала ждать новой порции. — Ты не веришь в видения мадам. Блэкворф, но она говорила кое-что о тебе…

— И что же?

Хелена подошла ко мне.

— Она сказала, что в будущем тебя ждет большая любовь.

Я подавила неожиданно нахлынувшие эмоции и изобразила улыбку.

— Спасибо, Хелена. Не думаю, что смогу поверить ей, но это было бы неплохо.

Благодаря приливу адреналина мне удалось добраться до дома. Но, увидев свою постель, я упала на нее и безутешно зарыдала. Я любила Сэма… и потеряла его.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

За оставшееся до понедельника время я поняла одно: то, что Сэм узнал о проклятье, ничего не изменило в наших отношениях. Я понравилась ему только после того, как побывала у него в гостях. До этого, когда мы еще были на Манхэттене, он приглашал поехать с собой не меня, а Эйприл. Он попросил меня остаться только потому, что ему был нужен мой навык работы с компьютером.

Информация о проклятье просочилась в прессу и вызвала массу споров. Одни видели в случившемся с Сэмом несчастье перст судьбы. Другим же казалось, будто я специально наехала ему на ногу, чтобы добиться для журнала скандальной славы.

Добравшись до своего кабинета и увидев скопившуюся гору бумаг, лежавших на моем столе, я пала духом. Но затем решила, что работа — лучший способ отвлечься от мыслей о Сэме. Хелена объявила о том, что сегодня должно состояться собрание сотрудников, на котором она собиралась сообщить о моем повышении и объявить о создании колонки о животных.

Вернувшись к себе в кабинет, я тут же услышала телефонный звонок. Мое сердце бешено забилось. Вряд ли это был кто-нибудь из девочек. Они провели выходные вместе и, наверное, окончательно устали от моего нытья.

Я схватила трубку, стараясь подавить в себе надежду на то, что услышу голос Сэма.

— Кензи Мэнсфилд.

— Привет, милая.

— Привет, пап.

— Я звоню, чтобы узнать: как насчет того, чтобы завтра вместе пообедать?

Я очень обрадовалась.

— Завтра? Замечательно!

— Вообще-то я еще хотел узнать: как ты относишься к тому, если я останусь у тебя на пару дней?

— Это же прекрасно!

— Хорошо. — Он прочистил горло и продолжил: — Мы могли бы сходить на могилу мамы.

Вот те на! Отец не был на маминой могиле с самых похорон.

— Хм… Конечно, папа.

— Замечательно. Я скучаю по тебе, милая. Завтра мы встретимся, походим по магазинам, и я куплю тебе на день рождения что-нибудь безумно дорогое.