10

Она ведет себя странно.

Я не знаю, в чем дело, но она слишком часто смотрит на меня, и мы ужинаем только сейчас. Последние две ночи она допоздна работала в офисе. Я не спал, слишком устал, чтобы даже не заснуть и услышать, как она болтает со мной.

— Как прошел твой день? — спрашивает она, откусывая очередной кусок лазаньи, которую я пришел домой пораньше, чтобы приготовить.

Когда работы становится слишком много, я обнаруживаю, что готовка отвлекает меня от дел. Я сосредотачиваюсь на чем-то маленьком, а не размышляю о желании ударить кого-нибудь из коллег за их промахи. Мне нужно как-то контролировать себя, так что это наименее вредное занятие.

Но Аврора об этом не знает. Я все еще в своем костюме. Я был слишком зол, чтобы даже переодеться. Я так агрессивно рубил лук, что большинство моих сотрудников держались в стороне. Изабелла даже не зашла на кухню, как она всегда делала, чтобы спросить, не нужно ли мне что-нибудь.

— Хорошо, — проворчал я.

Это было хуже, чем нормально. Это было чертово дерьмо.

Отец Авроры упомянул мое имя в реалити-шоу, которое он вдруг решил устроить.

Я знаю, что он делает. Он хочет извлечь как можно больше выгоды из брака по расчету. Выжать из него все, что можно.

Он хочет включить в шоу Аврору и меня, чтобы потом, когда этот фиктивный брак будет расторгнут, он заработал на заголовках столько же, если не больше, чем когда-либо.

Мне удалось заставить своего адвоката стереть любое упоминание моего имени, а затем поставить жучок в офисе Торре. Единственное место, где у меня сейчас нет глаз и ушей, - это офис в его доме. Но это можно легко сделать, как только я добьюсь приглашения на ужин в качестве молодоженов.

Он отнесется к моему приглашению с подозрением, но тут-то и пригодится Аврора. Я могу использовать ее как щит.

— Просто отлично?

Я молча киваю в ответ, не отрывая глаз от тарелки.

— Уверена, что твой секретарь уже рассказал тебе о мероприятии, которое я устраиваю в честь своей новой коллекции.

Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее, она выжидательно смотрит на меня, ее глаза слегка расширены. Она так невинна и не привыкла к страшному миру.

Почему это была она?

Почему я согласился на ней жениться?

— Да, я в курсе, — говорю я.

Ее губы приподнимаются в небольшой улыбке, а глаза сияют еще ярче, если это возможно. Эти глаза цвета шоколада заставляют меня задуматься, есть ли в них какая-то магнетическая сила, из-за которой я не могу отвести от них взгляд. Мне всегда трудно отвести взгляд, когда мои глаза встречаются с ее глазами.

Я не могу этого объяснить.

— И я… — Она вдруг откусила кусочек еды.

Я жду, когда она закончит свой рот и предложение, но когда она этого не делает, я хмурюсь.

— Ты не собираешься закончить свое предложение? — спрашиваю я.

Ее глаза слегка расширяются. — Я не... ожидала, что ты будешь слушать. Я…

Она спотыкается о слова, потом вздыхает и качает головой.

Неужели она не знает, что, несмотря на то, что я не хочу этого, я слышу каждое слово, которое вылетает из ее рта?

Конечно, она говорит слишком много, когда счастлива или нервничает, но я все равно слушаю.

— Я слушаю, — говорю я ей, все еще хмурясь.

Она делает вид, что не слышит меня. Она выглядит взволнованной, когда говорит, счастливой от того, что делится со мной чем-то, и меня тянет просто слушать ее.

Она говорит со мной перед сном каждый вечер, а я делаю вид, что не слушаю, но я всегда слушаю. Она поворачивается ко мне, чтобы проверить, заснул ли я, слушая ее рассказы о том, что произошло в тот день, или о том, что ей трудно, и всегда находит, что я смотрю на нее.

Я понимаю, что она делится со мной важными вещами и достаточно доверяет мне, чтобы делать это.

Возможно, я жесток, но Аврора еще не сделала ничего, что могло бы вывести меня из себя. Как бы я ни хотел, чтобы она перестала со мной разговаривать... Я пытался ей это сказать, и, как ни странно, она не делает ничего такого, чего бы я ей не сказал. Она не стирает, не гладит мою одежду, даже не готовит мне обед, завтрак или ужин. Она не ведет себя как жена, так что у меня нет причин жаловаться.

Все, что она делает, это нежно разговаривает со мной перед сном.

— Я надеялась, что ты не будешь возражать, если я приглашу некоторых твоих деловых партнеров. Это просто для рекламы моего бренда.

Она пожимает плечами и снова откусывает кусочек лазаньи.

Мне все равно, что она возражает. Мы оба женились по своим собственным причинам.

Когда я киваю, она смотрит на меня более внимательно, как будто пытается понять меня.

— Скажи мне, кто тебя сейчас разозлил? — требует она, устремив на меня напряженный взгляд.

— С чего ты это взяла?— спрашиваю я, устало вздыхая. Напряжение в плечах становится все сильнее. Я сворачиваю их, затем наклоняю голову из стороны в сторону, чтобы размять шею.

— Еда.

Я вскидываю голову, удивление переполняет меня.

— Что? — спрашиваю я, насторожившись.

Она показывает на тарелку с лазаньей.

— Это ведь ты приготовил, не так ли? Даже если Изабелла потрясающе готовит, ничто не сравнится с блюдом, приготовленным человеком, который практиковался и довел его до совершенства.

Она подвигает бровями.

— А теперь скажи мне. Если ты будешь держать это в себе, у тебя начнет болеть голова.

Я хмурюсь. Да, у меня часто болит голова, когда я решаю проблемы, и тогда я выхожу из себя еще больше, чем обычно.

Но откуда она это знает?

Я замираю на месте, удивленный тем, что она заметила не только еду по ее вкусу, но и то, что я зол и раздражен. Никто никогда не обращал на меня достаточно внимания, чтобы спросить о причине. Они просто держались подальше, и все.

— У меня просто... был суматошный день.

Она просит меня продолжать, с нетерпением ожидая и слушая.

— Один коллега сделал кое-что без моего разрешения, и это может мне дорого обойтись, — поясняю я.

Она скривила лицо, ее блестящие розовые губы искривились в мягкой хмурой гримасе. — Это повлияет на твой имидж и продажи?

Я неохотно киваю.

— Тогда уволь его. Заставь его заплатить за ущерб и уволь его. Все просто. Если они не могут выполнять свою работу и стоят тебе значительных денег, какой смысл давать им второй шанс? Скорее всего, они просто научатся лучше скрывать свои ошибки.

Она поднимает на меня брови.

Она права.

Она действительно права.

Я думал, что она скажет мне простить его, но ее безжалостный ответ доказывает, что я ошибался еще больше. Возможно, она не так мягкосердечна, как я предполагал.

Сотрудники Vino Cooperation, предавшие компанию, быстро узнают, как далеко простирается мое влияние. Я заставлю его заплатить за то, что по просьбе отца Авроры он записал мое имя на это проклятое реалити-шоу. Торре решил, что у него есть такие полномочия только потому, что он теперь мой тесть.

Я позабочусь о том, чтобы после увольнения из Giorgio Vino неверному сотруднику было сложнее найти работу. Он будет страдать сам, а не станет моей проблемой.

Я и раньше использовал более жесткие условия, но сейчас головная боль, напряженные плечи и сотни мыслей мешают мне даже думать.

А тут еще моя жена.

Сидит рядом со мной, спрашивает, как прошел день.

Предлагает простое решение проблемы, которая не давала мне покоя весь день.

— Ты думаешь о чем-то худшем? — Она поднимает бровь.

Вот и все. Она должна перестать читать мои мысли.

Я встаю, уношу наши тарелки к раковине, затем поворачиваюсь, чтобы подняться наверх.

— Уже поздно. Иди спать.

— Подожди, ты вообще придешь на презентацию? — спрашивает она.

Я бы приехал на презентацию, даже если бы она не спросила. Нет ничего хуже, чем чувствовать тягу к кому-то и не иметь возможности ничего с этим поделать.

Именно такой конфликт я сейчас ощущаю.

Не думал, что буду страдать от этого.

— Да. — отвечаю я, не оборачиваясь.

Я просыпаюсь от неожиданности, когда что-то холодное сжимает мою руку. Приподнявшись на локтях, я смотрю на свою руку. Маленькая женская рука легонько прижимает меня к себе. Руку украшает простой тонкий браслет и кольцо с бриллиантом, которое я ей подарил.

В центре кольца - красивый бриллиант овальной огранки, а кольцо украшают более мелкие бриллианты. Каждый бриллиант имеет голубой оттенок, что говорит об их качестве и ценности. Мое кольцо довольно простое, но оно из белого золота, как и ее. Я не покупал эти кольца, хотя и одобрил их.

В них нет никакого смысла, кроме демонстрации моего богатства и власти, а также того, чьей женой является Аврора.

Самый богатый человек Лондона и один из представителей британской элиты.

Я проследил за тем, как тонкая рука поднимается к лицу спящей Авроры. Мягкое дыхание, вырывающееся из ее рта, говорит о том, что она спит, даже если за шторами уже начинает вставать солнце.

Я глубоко вздыхаю, закрываю глаза и качаю головой.

Как могли ее руки быть такими холодными в такое время?

Когда я, не удержавшись, снова смотрю на нее, мой взгляд останавливается на упавшем на ее лицо пряде волос. Я провожу глазами по ее лицу до мягких губ. Они имеют естественный розовый оттенок и оказываются опасным искушением. Что-то мягкое обволакивает мою грудь, чему я не хочу давать названия.

Моя жена прекрасна.

Пальцы на моей руке медленно сгибаются и разжимаются. Ее лицо искажается, а тело напрягается, как будто ее что-то беспокоит.

Я ничего не могу поделать, когда моя рука медленно вытягивается. Мой палец проносится над ее лицом, прямо над прядью волос, которая явно ее раздражает.

Не делай этого, Ремо.

Что я делаю?

Мой желудок опускается, когда она двигается и вздыхает, ее рука падает с моей руки. Мне мгновенно становится холодно. Она поворачивается ко мне спиной, и во мне поселяется что-то жутко похожее на разочарование.

Покачав головой, я встаю с кровати. Все равно будильник прозвенит в любую секунду. Я принимаю душ, собираюсь, затем спускаюсь вниз, чтобы позавтракать. Изабелла протягивает мне миску с йогуртом и порезанными фруктами, и я сажусь за остров и ем.