Сжав руки в кулаки, я усилием воли заставляю пульсирующую в руке боль сдержать слезы. Мне нужно забыть о человеке, которого я только что видела, и о переполняющих меня эмоциях.

Я думала, что я не слабая. Что я делаю, едва не плача, в зале, полном партнеров Ремо?

Ремо все еще хмурится, но это успокаивает. Мне не нужно, чтобы он мне улыбался. То, что он ведет себя как обычно, успокаивает меня.

Это странно, потому что человек, который хмурится на меня, действительно не должен этого делать.

Ремо сжимает мои руки уже второй раз за сегодняшний день. Сердце замирает при мысли о том, что я кому-то небезразлична. Медленно я разжимаю кулаки и кладу свои руки на руки Ремо. Он поглаживает тыльную сторону обеих моих рук, вперед-назад. Взад-вперед.

Он медленно опускает свои губы, пока они не оказываются прямо на моих, почти касаясь их.

— Глубоко вдыхай, — пробормотал он.

Я вдыхаю.

— И

выдыхай.

Я отпускаю дыхание, закрываю глаза, чтобы не видеть всего этого.

Я повторяю это, пока его мягкий голос обволакивает меня, как самое уютное одеяло.

— Хорошая девочка, — бормочет он, целуя меня в шею. Я открываю глаза. Он пылает едва сдерживаемым огнем.

— А теперь скажи мне, кто это был? — Его рука возвращается к моей шее.

Она сжимается, но не для того, чтобы перекрыть мне воздух, а для того, чтобы побудить меня поднять на него глаза. Слова уже на кончике моего языка. Он требует моего внимания, и ему нужно все, поэтому я не стану ему лгать.

Я могу справиться с отцом. Я делала это на протяжении последних двадцати девяти лет и буду делать это и впредь. Мне не нужна ничья помощь, даже если она может стоить мне рассудка и свободы.

Глядя вверх и видя, как медленно закипает буря в глазах Ремо, я знаю одно...

Я вдруг понимаю, что свет выключили, потому что через несколько секунд он будет направлен на меня.

Мне придется рассказать ему об этом, когда мы вернемся домой или в машину. Что он скажет, когда я расскажу ему о своем преследователе? Что у меня не было достаточной охраны, чтобы не подпустить его к себе? Что я не сообщила о нем при первых признаках преследования?

Улыбнувшись, я медленно высвободила его руку из своей хватки.

— Позже. Мне нужно выступить с речью.

Прожектор внезапно осветил нас, и я повернулась к толпе, на моем лице появилась заученная улыбка.