8

ГАБРИЕЛЬ

Ариа ударяется о мою грудь, и мне остается только отстраниться от нее. Но это приведет лишь к тому, что мне захочется прижать ее к себе снова, снова и снова.

Эта женщина может стать моей смертью.

И все же я наблюдаю за тем, как она всю ночь пьет и курит травку с младшим братом Данте, и каждый раз, когда я замечаю, что она теряет устойчивость, во мне вспыхивает чуть более толстый слой защиты, потому что она пьяна и уязвима.

Почему меня это волнует? Я ни хрена не понимаю.

Но ясно, что мне не все равно.

И вот я здесь. Отделяю ее от Дома, потому что он, конечно же, пошел дальше в толпу, даже не посмотрев в сторону, чтобы убедиться, что она все еще за ним, после того как он ее обкурил.

Что я должен сделать, так это проследить, чтобы то, что он сделал, дошло до ее брата.

Но тогда нельзя было бы воспользоваться предлогом, чтобы вмешаться самому.

— Что... что ты делаешь?

Красивые, но наивные глаза Арии, как у лани, уставились на меня, а ее голова запрокинулась, и волосы рассыпались по лицу.

Я уже близок к тому, чтобы заправить их ей за ухо, когда она сама это сделает. Ее глупая улыбка была бы милой, если бы я не был так зол.

— Забираю тебя отсюда.

Ее реакция медленнее, чем обычно, но в конце концов она хмурится. — Я никуда не ухожу. Я развлекаюсь.

— Держу пари, твой брат хотел бы знать, насколько ты веселишься.

Ее рот опускается, и она выпячивает бедро.

В яблочко. Я знаю, куда ударить, чтобы заставить ее выполнить мою просьбу. Как обычно, информация - самый ценный актив. И хотя Арию может раздражать властность ее брата, она любит его и не хочет усложнять ему жизнь или создавать плохую репутацию для семьи.

— А теперь пойдем.

Я предлагаю ей повернуться, прежде чем она начнет спорить.

Ее плечи ссутуливаются, и она направляется к выходу из толпы. Я не произношу ни слова, когда прохожу мимо нее, зная, что она последует за мной.

Я веду ее длинным путем через лес. Это не самый прямой путь, но здесь есть тропинка, а ей, похоже, и так нелегко идти по прямой, не говоря уже о том, чтобы пробираться через лес. По крайней мере, в этом случае мне не придется перекидывать ее через плечо или вообще поднимать на нее руку.

Первые несколько минут мы шли молча, но она нарушила тишину.

— Ты ведь не собираешься рассказывать моему брату? — Она смотрит на меня, нахмурив свои пухлые губы.

— Сейчас нет.

Она ничего не отвечает. У меня все силы уходят на то, чтобы не прочитать ей лекцию о том, что нужно быть осторожнее, но она не слушает никаких моих советов. Не знаю, вспомнит ли она об этом разговоре завтра.

— Я просто хотела повеселиться, — пробормотала она достаточно громко, чтобы я услышал. — Почему это так плохо, что я хочу испытать жизнь?

Последний вопрос адресован мне.

Мы выходим из леса на раскинувшуюся лужайку школьной территории, и я останавливаюсь. — Когда ты занимаешься подобным дерьмом, ты делаешь себя доступным, и в мире есть много людей, которые с радостью воспользуются тобой. Даже не будучи тем, кто ты есть.

Она изучает меня, делая несколько ленивых шагов ко мне. — Ты беспокоишься обо мне.

Я напрягаюсь. — Я не беспокоюсь о тебе. Просто я не какой-нибудь мудак, который будет сидеть и смотреть, как пользуются невинной девушкой, потому что она сама себя подставила под удар.

Она ухмыляется, и если бы это не было так раздражающе, я мог бы счесть это сексуальным. — Не-а. Ты тоже это чувствуешь. Это притяжение между нами.

Ее палец проводит между нами.

Я насмехаюсь и снова начинаю идти. Господи, я не могу быть таким прозрачным. Особенно когда она пьяна и под кайфом.

Она немного спотыкается, когда догоняет меня. Я сжимаю руки, чтобы не оборачиваться и не убедиться, что с ней все в порядке. По какой-то причине она некоторое время молчит. Слава Богу. Она просто старается не отставать от заданного мной темпа, а это очень быстро. Все, что мне нужно, - это доставить ее в безопасное место в ее комнате и уйти, пока я не совершил что-нибудь необдуманное и глупое.

Когда в поле зрения появляется дом Ромы, напряжение внутри меня рассеивается.

— Почему ты говоришь, что я слишком молода для тебя? Я всего на три года моложе тебя.

Весь стресс и напряжение возвращаются, как будто и не уходили.

Она сошла с ума, если думает, что я затеял с ней этот разговор. Ни за что на свете. Такой девушке, как Ария, не нужно ничего знать.

— Ты просто собираешься игнорировать меня? По-взрослому.

Я слышу ее раздражение и предполагаю, что она закатывает глаза.

И снова я ничего не говорю, просто продолжаю идти, пока она отстает.

— Я просто буду продолжать донимать тебя этим, пока ты мне не скажешь.

— Меньшего я и не ожидал, — наконец говорю я, когда мы уже подходим к дверям "Римскому дому".

Еще несколько минут, и я свободен.

— Что ты вообще делал там сегодня вечером, если не развлекался? Какой был смысл идти? — В ее тоне звучит осуждение.

Не то чтобы я мог сказать ей правду. Потому что в этой школе не принято веселиться, и это была лишь слабая попытка выпустить пар.

Обычно я не посещаю лесные вечеринки, но поскольку моего знакомого из службы безопасности уволили за неделю до начала занятий, в этом году мне сложнее протащить свое дерьмо, чем в прошлом. К счастью для меня, у него были проблемы с азартными играми, что делало его восприимчивым к взяткам. К несчастью для него, школа узнала о его пристрастии и уволила его.

Теперь мне нужно пробиваться в другие места, иначе мне крышка.

И вот, когда Алессандро зашел ко мне в комнату, чтобы уговорить меня присоединиться к нему, я уступил. Подумал, что это хороший шанс немного развеяться и отвлечься.

Я открываю дверь и жестом приглашаю ее войти в здание. На удивление, она проходит без возражений, но с напряженной спиной. Как только за нами закрывается дверь, и мы начинаем идти к лифту, она снова пристает ко мне.

— Скажи, почему ты говоришь, что я слишком молода для тебя?

Мне повезло. Алкоголь, кажется, развязывал ее язык. Потрясающе.

К счастью, все, должно быть, на вечеринке, потому что в лаунж-зоне никого нет, чтобы подслушать ее.

— Я же сказал, мы не будем об этом говорить.

Я нажимаю пальцем на кнопку подъема лифта.

Она встает рядом со мной, и я чувствую на себе ее взгляд. — Но я хочу знать. Это бессмысленно.

Я провожу рукой по волосам, разочарование кипит в моей крови.

Двери лифта звенят, открываются, мы заходим внутрь, и я поворачиваюсь к ней лицом.

— Просто скажи мне. Ну же, Габриэле. Почему...

Я поворачиваюсь в ее сторону. — Может быть, "молодая" - не совсем подходящее слово.

На ее губах появляется небольшая ухмылка, как будто она добилась своего.

Лучше было бы сказать "невинная". Я нажимаю кнопку ее этажа, и двери закрываются.

Я поворачиваюсь лицом к дверям, желая, чтобы лифт поторопился, и я смог покинуть это замкнутое пространство вместе с ней. Но не успел я и вздохнуть, как она прижалась ко мне - ее упругая грудь прижалась к моей груди, ее сладкий аромат заполнил мои ноздри.

— С чего ты взял, что я такая невинная? — мурлычет она и проводит рукой по моей груди.

Она кладет руку на мой ремень. Я нажимаю кнопку "стоп" на лифте, и он с грохотом останавливается. Глаза Арии загораются от вожделения, словно я собираюсь наконец воплотить в жизнь все ее фантазии. Но не успевает она моргнуть длинными темными ресницами, как я прижимаю ее спиной к стене лифта, а ее запястья оказываются в моих руках высоко над головой.

— Не надо, — шиплю я, пытаясь напугать ее.

Ее дыхание сбивается. Вместо того, чтобы отстраниться, как я хотел, она выгибает спину, как будто это ее заводит.

— Или что?

Ее взгляд падает на мои губы, и, черт возьми, я так сильно хочу наклониться и поцеловать ее. Высасывать воздух из ее души, пока не останется только ее непреклонная потребность.

Но мне не нужен гнев отца и ее брата, который обрушится на меня. Такая, как Ария, не смогла бы выдержать общения с таким, как я. Она бы, наверное, в ужасе смотрела на меня, если бы узнала, чего я на самом деле хочу с ней, что играет в моей голове поздно ночью.

— Тебе нужно прекратить это дерьмо, Ария. Между нами ничего не будет, независимо от причин. Поняла?

Я смотрю в ее темные глаза, остекленевшие от травки, ее веки тяжелеют от потребности, бурлящей между нами.

— Я вижу тебя насквозь. Почему ты не можешь просто признать, что хочешь этого? Ты хочешь меня?

Ее язык проводит по нижней губе.

Боже, помоги мне, я наклоняюсь. Не сильно, может, на дюйм. Но я должен отступить, а не поддаваться искушению. Ария наклоняет подбородок, приглашая поцеловать ее. И когда я уже подумываю о том, чтобы взять то, чего так жаждал, ее подбородок опускается, и ее тошнит, накрывая обе наши туфли.

Вонь рвоты наполняет воздух, и я со вздохом закрываю глаза. Я поворачиваюсь и нажимаю кнопку своего этажа.

Я решил не раздражаться из-за того, что только что произошло, потому что она оказала мне услугу. Я собирался сделать самую глупую вещь, которую только мог.