26

АРИЯ

В дверь постучали, и я резко вскочила с кровати. Я так и не увидела Габриэле с тех пор, как он ушел от меня, когда мы вернулись в школу.

Я распахиваю дверь и с облегчением понимаю, что это он. Его волосы еще влажные после душа, и от него пахнет тем самым мылом для тела, которое я так люблю.

У меня сводит желудок от его озабоченного выражения лица. О боже, неужели мой брат предостерег его от меня, и он действительно собирается прислушаться? Я почти ничего не рассказала Марселло, когда он допрашивал меня раньше.

— Входи. — Я открываю дверь шире и позволяю Габриэле пройти мимо меня. Попытка изобразить спокойствие длится около трех секунд. Я выкрикиваю: "Габриэле, что происходит?", даже не успев закрыть дверь.

Как только он оказывается в комнате, он поворачивается и бросает на меня озадаченный взгляд.

— Ты даже не взглянул на меня, прежде чем оставить у входа в школу, и вот уже несколько часов прошло с тех пор, как мы вернулись, а от тебя нет никаких вестей.— Я сглотнула комок в горле. — Я подумала, что ты злишься на меня, потому что из-за меня в тебя стреляли, и все из-за того, что я пошла в этот дурацкий клуб в Майами. Я пойму, если ты не хочешь иметь со мной ничего общего.

К тому времени как я закончила говорить, даже я услышала судорожную панику в своем голосе.

— Ария… — Он берет меня за руки. — Я не собирался приходить и видеть тебя в крови, поэтому сначала мне пришлось принять душ. Потом, когда я вернулся в свою комнату, я решил, что должен сначала сходить на тренировку, прежде чем приду и увижу тебя.

— О. — Я хмурюсь, не понимая.

Он вздыхает.

— В моем теле было столько агрессии и адреналина... Я не хотел рисковать быть слишком грубым с тобой, если мы... Мне нужно было выплеснуть все это до того, как я тебя увижу.

Эти слова, вероятно, не показались бы романтичными никому, кроме меня. Мое сердце вздрагивает. — Ты не сердишься на меня?

Он усмехается и заправляет прядь моих волос за ухо.

— Конечно, нет. Я хочу убить того, кто в нас стрелял, — потихоньку, но я не злюсь на тебя. С чего бы это?

Я опускаю подбородок и смотрю на пол между нами. — Я втянула нас во все это, потому что была импульсивной и не обдумала свои действия.

Он поднимает мой подбородок пальцем, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

— Это не твоя вина, Ария. Кто-то другой привел все это в движение, а не ты. Понимаешь?

Я киваю, пойманная в ловушку взглядом одержимости в его глазах цвета виски.

— Прежде чем приехать сюда, я навестил твоего брата.

Тревога снова вспыхивает в моей груди. — Как... как все прошло?

— Думаю, Марселло прекрасно понимает, что я к тебе чувствую. Теперь мне нужно, чтобы ты знала.

— Хорошо, — шепчу я, напрягаясь на случай, если это не то, что я хочу услышать.

Он подносит обе руки к моим щекам.

— Ария, сегодня, когда я услышал выстрел... прежде чем я посмотрел на тебя, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, я был напуган сильнее чем когда либо в своей жизни. Я не знал, что увижу, когда оглянулся, и все эти ужасные образы тебя, раненой или еще хуже, набросились на меня. И в ту долю секунды я понял.

— Что понял? — Мой взгляд блуждает по его лицу.

— Понял, что ты для меня - это все. Знал, что, несмотря на то, что я изо всех сил старался не влюбиться в тебя, ты каким-то образом пробралась сквозь трещины в моей броне и проникла прямо в мое сердце. Знал, что нет ничего, что я не сделал бы, чтобы обеспечить твою безопасность и твое счастье.

Слезы наворачиваются на глаза.

— Спасибо тебе за то, что ты есть. Спасибо за то, что никогда не принимала отказа, когда дело касалось меня. Ты импульсивная, твердолобая и такая, что я даже не знал, что мне нужно и что я хочу в своей жизни, и я никогда, никогда не отпущу тебя. Сегодня я получил представление о том, что я буду чувствовать, если тебя больше не будет в моей жизни, и я отказываюсь когда-либо чувствовать это снова.

Я не знаю, что сказать. Все, что он мне сказал... это больше, чем я могла надеяться. Я просто... ошеломлена. Ошеломленно молчу.

— Почему ты ничего не говоришь? — Его взгляд метался между моими глазами.

Я качаю головой и выхожу из ступора. — Прости, я не знаю, что сказать. Ты не понимаешь, как долго я ждала от тебя этих слов, чтобы ты почувствовал ко мне то же, что и я к тебе.

Его улыбка начинается с малого, как солнце, только что выглянувшее из-за горизонта ранним утром, а затем становится все шире и шире, пока не наполняется счастьем. Я поклялась запомнить этот образ. Не знаю, когда еще увижу такую улыбку на его лице.

— Значит, ты в этом участвуешь? Мы вместе?

Я киваю, не веря, что смогу снова заговорить, не разрыдавшись от счастья.

Он целует меня, руки скользят по моим щекам и волосам. Он начинает глубоко и медленно, как будто хочет поцеловать меня до конца, запомнить этот момент. Но быстро он становится все более отчаянным, пока мы не впиваемся в губы друг друга, требуя большего.

Рты по-прежнему соединены, и мы пытаемся раздеть друг друга. Ни один из нас не хочет отделяться от другого. Сегодняшний случай заставил нас обоих осознать, как близко мы подошли к тому, чтобы никогда не иметь этого.

Как только мы разделись, Габриэле отстраняется и смотрит на меня горячими глазами. — Ложись на кровать.

Мои соски напряглись от его голоса, и я сделала все, как он сказал. Оказавшись на спине на матрасе, я раздвигаю ноги, желая лишь соблазнить его.

Габриэле подходит к своим отброшенным брюкам и наматывает презерватив на свою толстую длину, затем он встает на край кровати, держа руку на члене, и медленно подергивает его, пока его взгляд изучает мое тело. — Sei cosi bella.

Я чувствую себя красивой, когда он так смотрит на меня. Я жду, что он отдаст мне приказ, скажет, что он хочет, чтобы я сделала. Но вместо того, чтобы взять все в свои руки, он переползает на кровать так, что нависает надо мной. Он наклоняется и проводит языком между моих ног, раз, два, потом три раза, заставляя меня стонать.

Инстинктивно я тянусь к своим грудям и сжимаю их. Он стонет в ответ, и это похоже на рычание.

— Пожалуйста… — это все, что я могу сказать, отчаянно желая наконец почувствовать его движение внутри меня.

Он сжимает в кулак основание своего члена и проводит им по тому же пути, по которому только что прошел его язык, проводя головкой по моим влажным складочкам. Когда он проводит кончиком по моему клитору, моя спина выгибается, и я задыхаюсь. Мои соски так напряжены, что почти болезненны, когда он дразнит меня, проталкивая кончик в меня и удерживая его там.

Я знаю, что лучше не пытаться усилием воли заставить его двигаться, чтобы он вошел в меня. Это всего лишь еще одно проявление его контроля, и я бы солгала, если бы сказала, что это меня не возбуждает. Вместо этого я прикусываю нижнюю губу и встречаю его взгляд. Когда я это делаю, он медленно погружается в меня примерно наполовину, а затем вдвигается до упора.

Его растяжка обжигает самым лучшим образом. Я чувствую себя наполненной им - и нет ничего лучше.

Он держит себя в руках, а я пыхчу под ним. — Ты в порядке?

Его забота вызывает теплый прилив в моей груди, и я киваю.

Габриэле наклоняется и целует меня, пока двигается. Каждое нервное окончание между моими ногами загорается от удовольствия. Я становлюсь все более влажной, и, несмотря на то что на нем презерватив, он как будто чувствует это, потому что стонет. Мои ноги сжимаются вокруг его бедер, когда он отодвигает свои губы от моих и проводит поцелуями по моей челюсти до уха.

— Эта киска теперь моя, Ария. Ни один другой мужчина больше никогда не окажется между этих ног. Ни один другой мужчина никогда не узнает, что такое рай.

Забота и тепло его голоса противоречат его собственническим словам, но от этого я не перестаю чувствовать себя желанной и защищенной.

Он снова приподнимается надо мной, отрывая свои губы от моей кожи, и наши глаза встречаются. Мы сохраняем зрительный контакт с каждым толчком и выходом из моего тела, и внезапно то, что начиналось как удовольствие, становится больше похоже на эмоциональную связь, близость, которую я никогда не разделяла ни с кем другим.

На глаза наворачиваются слезы, и я даже не знаю почему. После всего, что произошло сегодня, а затем и этого, у меня внутри слишком много эмоций, и я не могу их сдержать.

Габриэле не дает мне почувствовать себя идиоткой. Он шепчет: — Я знаю.

Затем он нежно целует каждый мою ресничку.

Когда он убирает мои ноги со своей талии и прижимает их к груди, это меняет угол его входа в мое тело и поглаживает что-то внутри меня, что заставляет меня чувствовать себя немного сумасшедшей. Живой. Я задыхаюсь, отчаянно пытаясь удержаться от оргазма - я хочу, чтобы это длилось долго. Я не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось.

Но мне не нужно было беспокоиться. Моя кульминация накатывает на меня, как волна в замедленной съемке. Я вижу, что она приближается, но когда она обрушивается на меня с полной силой, я понимаю, что не знала о силе того, что меня ожидает. Моя спина выгибается, и я выкрикиваю имя Габриэле. Прежде чем мои глаза закрываются, я вижу, как он завороженно наблюдает за мной.

Когда я оторвалась от своего кайфа и открыла глаза, он все еще смотрел на меня и двигался быстрее. Он стонет, тяжело дыша, пока без предупреждения не отрывается от моего тела и не срывает презерватив. Габриэле сжимает себя в кулак, дергается пару раз и покрывает внутреннюю поверхность моих бедер своей выделением.

Звук, который он издает при этом, запомнится мне навечно. Это так восхитительно.

После того как он на минуту пришел в себя и наше дыхание стало более-менее нормальным, он встает с кровати, прихватив с собой использованный презерватив, и идет в ванную. Когда он выходит, в руках у него влажная салфетка, и он вытирает меня, прежде чем вернуться в постель и притянуть меня к себе.

Мы лежим в объятиях друг друга, и, хотя вокруг нас бушует буря дерьма, я никогда не была так счастлива. Мое сердце легко и головокружительно от любви.