В конце концов ей придется к этому привыкнуть.

И это не значит, что она никогда не подвергнется насилию. И это еще одна причина, почему она предназначена мне.

— Печенье? — Она с надеждой улыбается и показывает упаковку "Орео".

— Конечно. Только если ты поделишься. — Ее улыбка сменяется хмурым взглядом, прежде чем она берет вторую упаковку и добавляет его в корзину.

Я не могу удержаться от смеха, прежде чем притянуть ее для поцелуя.

Хотя, прежде чем наши губы встречаются, я ловлю взгляд парня во фланели на другом конце прохода. Он смотрит не на меня. Не тогда, когда задница Скарлет намного интереснее.

— Что такое? — шепчет она, касаясь рукой моей щеки, чтобы снова повернуть мое лицо к себе. Но мой взгляд остановлен на придурке, который думает, что пялиться на моего ангела - хорошая идея.

Моя, она моя; отвернись или научишься жить без зрения, придурок.

Наконец, он замечает мой свирепый взгляд, и у него хватает здравого смысла прочистить горло, прежде чем отвернуться. Именно так я и думал. Если бы у него было представление о том, на что я готов пойти, чтобы удержать ее рядом со мной, он бы действовал намного быстрее.

Она оглядывается через плечо, но ловить его слишком поздно.

— Что случилось? Ты выглядел так, словно был готов кого-нибудь убить.

Скорее всего, так и было.

— Ничего. Не беспокойся об этом. — Несмотря ни на что, она выглядит обеспокоенной. Даже мой поцелуй, кажется, не успокаивает ее.

В конце концов, мне придется научиться балансировать между своей собственнической натурой и реалиями жизни. Я не могу угрожать убийством каждому мужчине, который по ошибке взглянет на нее. Не то чтобы меня это сильно беспокоило, но это причинит ей боль. Моему драгоценному ангелу. Я не могу этого допустить.

Ее сердце слишком доброе и чистое, чтобы быть запятнанным моей тьмой.

Что же я за мужчина, если тащу ее с собой на это задание? Я пообещал себе, что не стану втягивать ее в это, что сохраню ее невинность.

Это была фантазия. Я должен отказаться от фантазий, если надеюсь стать тем мужчиной, который ей нужен. Дело в том, что в нашей ситуации брать ее с собой - необходимость. Я уже решил, что будет лучше, если она будет рядом со мной, поскольку я не могу оставить ее одну - и я не знаю наверняка, сколько времени займет этот визит.

Кристиан может решить быть крутым парнем и утаить что-то от меня.

Кроме того, она сказала, что согласна со мной в этом.

Я верю ей, но все же предпочел бы не испытывать ее таким образом. Не так скоро.

Какая альтернатива? Заставить Ривера сделать это самому?

Это значит привезти его сюда, и тогда он, без сомнения, появится в хижине и сделает все еще более неловким, чем прежде. И это наилучший сценарий.

При этой мысли в моей голове развевается множество красных флажков.

Нет. Это должен быть я.

Я не могу рисковать, чтобы он пришел сюда и выместил на ней свое негодование.

Я не могу позволить ему поставить меня в положение, когда мне придется выбирать между ними.

— Куда ты пропал? — Она толкает меня локтем, когда я отгоняю тележку от кассы к автоматическим дверям.

Я с трудом помню, как пробивал продукты. Я был рассеян. Удивительно, на что способны люди, находясь на автопилоте. Чувство вины змеями пробирается сквозь меня. Она так счастлива быть со мной, а я не могу уделить ей все свое внимание.

— У меня много чего на уме. Ты это знаешь. — Когда она хмурится, я молча проклинаю себя. Она последний человек, которого я хочу оттолкнуть. Я продолжаю: — Извини. Не хотел огрызаться на тебя. Я просто... напряжен.

Стресс даже близко не описывает то, что я испытываю, но мне невыносима мысль о том, чтобы обременять ее своими проблемами.

— Все нормально.

Но это не так. Это настолько далеко от "нормально", насколько это возможно. Мне хочется ударить себя по лицу за то, что я такой мудак.

В такие моменты, как этот, я жалею, что Ривер нашел меня.

Как бы сильно я ни хотел, чтобы Ребекка получила по заслугам - и чтобы другие доверчивые люди не страдали так, как моя семья, - я не могу притворяться, что вся моя жизнь не испорчена из-за нашей общей одержимости.

Теперь я заставляю страдать своего ангела.

Будут жертвы.

Это то, что он мне сказал, но я не предполагал, что Скарлет станет одной из них.

Как только сумки оказываются в джипе, я беру ее за бедра и втаскиваю внутрь. Она смотрит на меня снизу вверх, ее детские голубые глаза полны любви и доверия. Она никогда не поймет, как отчаянно я цепляюсь за это сейчас, когда она нужна мне больше, чем когда-либо.

— Есть еще кое-что, что мы должны сделать сегодня. — Черт возьми, это тяжело. Я едва могу подобрать слова, страшась того момента, когда свет исчезнет из ее глаз, когда она поймет, какой оборот примет эта поездка.

— И что же? — спрашивает она своим сладким голосом, вонзая нож глубже мне в грудь.

— Ты ведь доверяешь мне, верно?

Вот оно. Небольшое сомнение, которое приглушает свет, как я и предполагал.

— Да.

— Хорошо. — Я целую ее в кончик носа, прежде чем веду к пассажирской двери, пока не совершил какую-нибудь глупость, например, не передумал. — Тогда тебе придется поверить, что то, что мы собираемся сделать, должно быть сделано.