Глава 13

Далия

Когда несколько дней назад Джулиан прислал мне сообщение с просьбой назначить дату осмотра, я подумала, что он имеет в виду встречу с его командой для проверки состояния дома, чтобы понять какие работы необходимо провести, и составления списка всех наших нерешенных задач.

Но вместо этого я с удивлением обнаружила старый пикап Льюиса-старшего, припаркованный на подъездной дорожке, и Джулиана, стоящего на богато украшенном крыльце. Он прислоняется к одной из балок с замысловатой резьбой, которые поддерживают покрытый рыбьей чешуей потолок над его головой.

— Разве твой McLaren уже не починили? — спрашиваю я.

— Да, но я ни за что не сяду за руль этой машины зимой, особенно после нашего небольшого инцидента, — он засовывает руки в передние карманы своих брюк.

Я быстро отвлекаюсь на особняк. При дневном свете он выглядит намного величественнее, с устремленными в небо башенками и отдельной западной башней, которая настолько высокая, что отбрасывает большую тень на лужайку. Витраж над дверью и яркая, но выцветшая краска придают особняку индивидуальности.

Дом выглядит потрясающе, несмотря на очевидную запущенность и отсутствие ухода за ним. Меня переполняют мысли о том, как можно обновить экстерьер…

— Далия.

Я поднимаю глаза и вижу, что Джулиан смотрит на меня со странным выражением.

— Где остальные?

— Райдер с командой чинят септик⁵³, который лопнул на одном из наших объектов.

Я морщу нос.

— Мерзость.

— Рад, что в кои-то веки это не я, — его глаза пробегаются по моему телу. — Ты выглядишь… интересно.

Я упираюсь руками в бока.

— Теперь я понимаю, почему ты не часто делаешь комплименты другим.

Он хмурит брови.

— Почему?

— Потому что ты действительно не умеешь их делать.

Он хмурится, и слабый румянец пробирается по его шее.

— Я пытался быть милым.

— Зачем?

— Очевидно, потому что я глупый, — ворчит он.

— Тебе понадобилось всего тридцать лет, чтобы наконец признать то, что я все это время пыталась тебе доказать.

Он хмурится так сильно, что на его лице появляется несколько морщин.

Когда я подхожу к дому в своих ботинках, явно не предназначенных для строительных работ, я еще больше начинаю испытывать восторг.

Его телефон звонит прежде, чем он успевает что-то сказать. Он проверяет экран перед тем, как показать его мне.

— Ты не против, если я отвечу?

— Передавай своей маме привет.

И Джулиан делает именно это. Что бы ни говорила его мама, он отвернулся от меня. Но так как я любопытная, меня убивает, что я улавливаю только кусочки разговора, особенно когда мама его смешит.

Боже правый. Джулиан смеется нечасто, но когда это происходит, весь мой мир замирает на несколько секунд, чтобы я могла прочувствовать этот звук.

Его привязанность к матери не только искренняя, но и удручающе трогательная. У меня сводит живот, когда он, смеясь, обещает зайти к маме после работы, потому что у нее проблемы с протекающим кухонным краном.

У Джулиана больше денег, чем он мог бы потратить в этой жизни, и целый список людей, которые могли бы починить кран за десять минут, но он предлагает свою помощь вместо этого.

Ты удивлена даже после того, как он целый час чинил твою посудомоечную машину, но все равно отказался сдаваться и позвать на помощь?

— Пока, Ма. Nos vemos luego⁵⁴, — Джулиан кладет трубку и спускается по скрипучей лестнице. — Извини, что отвлекся.

— Все в порядке?

Он убирает телефон во внутренний карман своего серого костюма.

— Не считая раковины, да. Еще она не сдержалась и рассказала кое-что о Празднике урожая.

— О? Он уже скоро? — я притворяюсь, что ничего не знаю.

Он хмурит брови.

— Ты не настолько долго отсутствовала.

— Хм…

На озере Вистерия каждый год проходит четыре грандиозных мероприятия, посвященных различным временам года: осенний Праздник урожая, Праздничная Феерия на озере Вистмас, весенний Праздник еды, вина и цветов и знаменитый летний Клубничный Фестиваль. В организации каждого мероприятия принимает участие весь город, и люди со всего штата приезжают сюда.

Я изо всех сил старалась выбросить из головы предстоящий Праздник урожая, но дни моего невежественного блаженства скоро подойдут к концу, поскольку это только вопрос времени, когда мама попросит меня помочь со стендом Муньос.

До сих пор все жители были приветливы.

Но это не значит, что все посетители из соседних городов будут такими же.

Он прищуривается.

Я обхожу его и направляюсь к крыльцу. Джулиан отпирает дверь, петли со стоном распахиваются, и она ударяется о стену, поднимая в воздух пыль.

Мы с Джулианом разражаемся приступами кашля.

Я машу рукой в воздухе и задыхаюсь.

— Может нам одеть маски или что-то похожее?

— Дай-ка я проверю, нет ли у меня парочки, — Джулиан бросается к кузову грузовика.

Сквозь облако пыли пробиваются лучи света, заставляя меня обратить внимание на их источник.

— О боже! — я вхожу внутрь, не обращая внимания на протест Джулиана, раздавшийся позади меня.

Двойная лестница, ведущая на второй этаж, выглядит как из кинофильма. Затейливо вырезанные деревянные балясины и сложный ковер с ручной вышивкой по всей длине лестницы, поразили меня количеством деталей, вместившихся в одну-единственную достопримечательность. Тот, кто проектировал входную группу, знал толк в деталях и роскоши.

— Какого черта, Далия? Ты должна была дождаться меня, — Джулиан не дает мне шанса выхватить у него маску. Вместо этого он закрывает ею нижнюю половину моего лица, а затем закрепляет ремешки сзади, чтобы мои волосы не растрепались.

Подумать только, а я сказала, что романтик в нем умер.

— Ты это видишь? — я машу в сторону лестницы, говоря приглушенным голосом.

— Я это чувствую.

— Где твоя маска?

— У меня была только одна, — он снова сморщил нос, прежде чем чихнуть.

Я потянулась за маской, но Джулиан оттолкнул мои руки. От прикосновения его пальцев к моим костяшкам по позвоночнику пробегает приятная дрожь.

О, Далия. Ты безнадежна.

— Все нормально, — говорит он, фыркнув.

— Нет необходимости изображать из себя рыцаря, когда вокруг ни души.

Он бросает на меня взгляд и направляется в фойе под лестницей.

— Какое твое первое впечатление об этом месте?

— Я влюблена.

Его правая бровь приподнимается.

— Вот так просто, да?

— Вот так просто, — повторяю я, обращая внимание на детализированную деревянную лепнину по всему помещению. — Я имею в виду, ты только посмотри на все эти детали.

— Плотник, которого они нанимали, проделал отличную работу. Если не считать повреждений от термитов, его мастерство безупречно, — он проводит рукой по балюстраде.

— Как думаешь, ты сможешь ее повторить? — спрашиваю я, не задумываясь.

Его рука замирает.

— Я больше не занимаюсь плотницким делом.

— Что? С каких пор?

По тому, как он увлеченно возится с выключателем, можно подумать, что он родился еще до изобретения электричества.

— Уже давно.

— Почему? — мой высокий голос эхом разносится вокруг нас. У Джулиана был талант превращать деревянный брусок в произведение искусства, не имея ничего, кроме нескольких инструментов и одной идеи.

Подумать только, он перестал…

Он пожимает плечами.

— Я был занят.

— Я отказываюсь в это верить.

Он проверяет часы.

— У меня встреча через тридцать минут, так что давай продолжим.

Я прищуриваюсь.

— Мы еще не закончили этот разговор.

— Хорошо. Не забудь снова поднять эту тему, когда будешь готова рассказать о том, почему вы с Оливером расстались, — огрызается он.

Я отшатываюсь назад.

Его глаза закрываются.

— Черт. Прости, Далия. Это было несправедливо с моей стороны, — ледяной холод в моей груди, который, кажется, исчезает в присутствии Джулиана, возвращается с силой снежной бури.

— Не волнуйся. Я сталкивалась с комментариями и похуже, — я обхожу Джулиана, не обращая внимания на искру, вспыхивающую между нами, когда его кожа касается моей, и направляюсь в соседнюю комнату.

— Подожди! — он дергает меня за руку.

— Что ты делаешь? — я отстраняюсь от него.

Он крепче сжимает мою руку, отчего у меня сводит живот.

— Ты чуть не попала в паутину.

Я поднимаю взгляд от его руки, обхватившей мое запястье, к огромной паутине, висящей как занавес под аркой.

— О боже! — я вздрагиваю.

Я чертовски ненавижу пауков.

Джулиан отпускает меня, забирая с собой свое тепло.

— Я пойду впереди.

Я машу дрожащей рукой в сторону паутины.

— Давай.

— Ты могла хотя бы попытаться побороться за то, чтобы быть главной.

— Извини. Феминизм покинул мое тело, как только ты сказал про паутину.

Его губы изогнулись в уголках.

— Некоторые вещи никогда не меняются.

Достаточно одной его улыбки, чтобы заставить меня забыть о том, что я вообще злилась.

Он использовал твои отношения с Оливером как оружие. Так веди себя соответственно!

Я заталкиваю все свои чувства поглубже, пока Джулиан ведет меня за собой.

Мы с Джулианом проходим через весь дом, осматривая каждую комнату и записывая все работы, которые необходимо сделать. Он старательно пишет заметки на своем телефоне, а я фотографирую каждую комнату.

Напряжение между нами нарастает с каждым растягиванием рулетки, и когда мы доходим до седьмой спальни, я уже раздражена и отчаянно хочу домой. Когда я протягиваю руку в безмолвной просьбе, Джулиан удерживает рулетку в руках.

— Что? — выдавливаю я.

— Я тут подумал о кое-чем.

— Может, отметим это особое событие?

На его лбу прорезается морщина от того, как сильно он хмурится.

— Извини за то, что сказал внизу.

— Ладно.

Прощу ли я его за то, что он потерял самообладание? Да.

Значит ли это, что я не злюсь из-за того, что он сказал? Нет, поскольку он уже второй раз использует мои неудавшиеся отношения как оружие против меня.

Я прикусила язык так сильно, что почувствовала привкус крови.

— Дай мне рулетку, пожалуйста.

Он не делает ни малейшего движения, чтобы отдать ее, поэтому я поднимаю руку и шевелю пальцами.