43

Роман

Сразу после того, как я попрощался с Максимом, в дверь моего кабинета тихонько постучали, и я обернулся как раз в тот момент, когда вошла Лиза.

На моем лице инстинктивно появляется улыбка.

— Разве ты не должна быть голой и ждать меня в постели? — поддразниваю я, но когда поднимаю взгляд, ее лицо закрыто, глаза пусты. — Что случилось? — В три быстрых шага я оказываюсь перед ней, готовый заключить ее в свои объятия, но она отступает назад, просто недосягаемая.

— Мне жаль, но наше время истекло. Мне нужно вернуться домой и разобраться с реальной жизнью. — Ее слова словно отработаны, как будто она говорит по сценарию.

У меня в груди как будто все рушится. Что-то не так.

— Что происходит? Ты чего-то боишься? Что бы это ни было, ты можешь поговорить со мной. — Я стараюсь сохранить тон, даже когда мне хочется схватить ее за плечи и вытрясти из нее все слова.

Она смаргивает слезы, скапливающиеся в уголках глаз, и делает взволнованный вдох.

— Я не могу, — прохрипела она. — Мы всегда знали, что этому придет конец. Я выхожу замуж через несколько...

— Чушь собачья, — рычу я. — Дело не в этом. Что-то случилось. Что именно? Не лги мне, мать твою. Я заслуживаю правды.

Она пытается успокоить дрожащие руки, сцепив их перед собой.

— У нас всегда была дата окончания. Кое-что случилось, и мне нужно уйти. Сейчас.

Я наступаю на нее, нуждаясь в том, чтобы быть ближе. Мне нужно смотреть ей прямо в глаза.

— Скажи мне правду. Ты долгое время что-то скрывала от меня - от всего мира. Если ты хочешь покончить с этим, хорошо, но имей приличие быть честной со мной.

Она покачала головой, на ее лице промелькнула печаль.

— Роман. — Она произносит мое имя как мольбу. — Не делай это сложнее, чем должно быть.

Мне все равно, что она хочет оттолкнуть меня; я не позволю ей этого сделать. Я прижимаю ее к себе, а сердце колотится в груди. Хорошо. Пусть она почувствует, насколько я взволнован.

— Ты не выйдешь за него замуж, и на этом все закончится.

— Как ты можешь так говорить? — Она пытается оттолкнуть меня от себя, но я не двигаюсь с места. — Это не твое решение, Роман. Прими, что между нами все кончено. Смирись с тем, что между нами никогда не было ничего большего.

— К черту. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, потому что я чувствую то же самое к тебе. — Я прислоняюсь лбом к ее лбу, и мои слова звучат низким, гравийным тоном. — Если тебе нужны деньги, я дам их тебе. Если тебе нужно кольцо, ты будешь носить мое кольцо. Я сделаю для тебя все.

Она яростно замотала головой, по ее щекам потекли горячие слезы.

— Как ты можешь так говорить? Ты привязан к нему так же, как и я.

Боже, неужели она так думает? Что глупая сделка значит для меня больше, чем она?

Я провожу рукой по шее.

— Для меня нет ничего важнее тебя.

Ее черты лица искажаются от страдания.

— Это рискованно, Роман. Мы не можем бросить все ради этого... безумия. Пожалуйста, послушай меня. Я должна вернуться домой.

— Я не был с тобой до конца честен. — Я стиснул зубы, слова тяжело ложились на язык. — Анатолий что-то задумал. Он перенаправил наши корабли, не сказав нам ни слова, и проводит тайные встречи с петербургской братвой - братвой, которая, как мы полагаем, стоит за покушениями на мою жизнь.

На ее лицо падает тень.

— Санкт-Петербург?

— Братья Жуковы. Анатолий тайно встречался с одним из братьев, Сергеем. Я не знаю, почему, но знаю, что они жестоки и стремятся к экспансии. Чем бы они ни занимались, это нехорошо.

Лиза бледнеет, словно увидела привидение. Она бросается в ванную комнату, расположенную рядом с главной спальней, и зажимает рот рукой.

Какого черта?

Услышав резкий звук рвоты, я хватаю бутылку воды и маленькое полотенце, но как только я дохожу до двери ванной, она открывает ее, все еще выглядя пепельной и потрясенной.

— Хватит секретов. — Я подвожу ее к кровати и протягиваю ей воду. — Расскажи мне правду - прямо здесь и сейчас. Что все это значит?

Ее глаза тяжелые и затравленные.

— В тот вечер, когда Анатолий взял Софию на тот деловой ужин, когда мы были в Лондоне... Партнеры, с которыми они ужинали, были из Санкт-Петербурга, и звали его Сергей.

В моем нутре завязывается тугой узел. Мне не нравится, к чему ведет эта история.

— София пила в тот вечер. Я не знаю, сколько и почему, но Анатолий давал ей алкоголь.

Мои руки сжимаются в кулаки.

— Я знаю, — признаю я.

— Что?!

— Человек, которого я послал присмотреть за ней, сообщил мне, что она, кажется, неуверенно стоит на ногах. Хотя ты сказала, что в этом нет необходимости, я попросил его остаться и присматривать за ней несколько дней.

Она качает головой.

— Это так хреново.

— Она рассказала тебе какие-нибудь подробности об ужине? Рассказала что-нибудь, что обсуждалось?

Лиза тяжело сглотнула.

— Она не так уж много помнила. Может, в этом и был смысл того, чтобы дать ей выпить.

Я в ярости провожу рукой по шее.

— Черт. Почему она вообще там была? Какая причина могла быть у Анатолия, чтобы привести твою семнадцатилетнюю сестру на ужин с членами братвы?

На лице Лизы мелькнула боль.

— Так Анатолий контролирует меня. Он знает, как сильно я люблю свою сестру, как оберегаю ее. Он использует ее, чтобы держать меня в узде, вот почему мне нужно вернуться домой и разобраться с этим беспорядком. — Она обнимает свое тело, как будто ей нужно защититься. — Моя мама только что позвонила и ясно дала понять, что если я не вернусь домой и не выйду замуж за Анатолия, как планировалось, то он женится на Софие вместо меня, с благословения моих родителей.

— Господи, мать твою, — прорычал я. — София еще ребенок.

По ее щеке скатывается свежая слеза.

— Ей скоро будет восемнадцать.

Да пошел я. Борис и Анастасия Ивановы опустились еще ниже, чем я мог себе представить, продавая своих дочерей за деньги и власть.

Я хватаю Лизу за челюсть, желая, чтобы она полностью сосредоточилась на том, что я собираюсь сказать дальше.

— Я всегда буду защищать тебя и твою сестру. — Я опускаю нежный поцелуй на ее губы. — Я не позволю, чтобы с вами случилось что-то плохое.

Она тяжело сглатывает, в ее глазах плещутся эмоции.

— Как ты можешь отказаться от сделки по перевозке? Анатолий будет с тобой спорить, а он не умеет играть честно.

Мой смех звучит черство и мрачно даже для моих собственных ушей.

— Хотел бы я посмотреть, как он попытается уничтожить синдикат. Мы разорвем его на части. — Следующие слова я произношу со спокойной уверенностью. — Анатолий - покойник, milaya. Он связался не с теми людьми, и он за это заплатит. — Я смахиваю большим пальцем слезу с ее щеки. — Он заплатит за все, что сделал с тобой. За каждую маленькую обиду, каждый маленький синяк он будет страдать от моих рук в десятикратном размере.

Как только слова слетают с моих губ, ее взгляд загорается, а губы прижимаются к моим. Это лучшее чувство в мире. Я целую ее в ответ так яростно, что опасаюсь, как бы не поцарапать ее губы, но не могу сдержаться.

Когда Лиза отстраняется, ее глаза все еще полузакрыты и затуманены.

— Тебе нужно кое-что увидеть. — Она тянется к тумбочке у кровати и достает телефон, вводит пароль и нажимает на какое-то приложение. После нескольких нажатий она передает его мне.

Я пролистываю приложение, заполненное графиками и цифрами, которые я едва понимаю. И тут меня осеняет. Я поднимаю на нее глаза.

— Ты занимаешься дневным трейдингом, чтобы зарабатывать деньги?

Когда она кивает в подтверждение, я продолжаю листать.

— Вот это да! Ты заработала кучу денег.

— Да. — Она слегка улыбается. — Посмотри на дату моего первого депозита.

Я прокручиваю назад историю ее сделок, мои брови сходятся вместе в концентрации.

— Первая сделка была в тот день, когда мы вернулись из Лондона, — отмечаю я.

Она вздыхает.

— Ты хотел узнать, что за аукцион был в клубе. Вот тебе и ответ. Я по глупости думала, что если верну Анатолию то, что моя семья ему задолжала, то буду свободна.

Я морщусь, чувствуя, как сжимается грудь.

— Не смей винить себя ни на одну гребаную секунду. Это все не на твоей совести. Это все на твоей семье и на том дерьмовом ублюдке, которого ты называла женихом. Но теперь все кончено. Я сожгу весь мир, я убью. Я сделаю все, что потребуется, чтобы ты и София были в безопасности.

В ее глазах плещутся эмоции.

— Я знаю, что сделаешь.

Я притягиваю ее к себе на колени, ее голова прижимается к моей груди.

— Ты должна чертовски гордиться собой, — говорю я ей. — Где ты научилась этим навыкам?

— Я сама себя научила, — признается она с легким оттенком гордости в голосе. — Мне просто нужен был небольшой стартовый капитал.

Мой тон темнеет.

— Я рад, что это я дал семена.

Она улыбается и грустно качает головой.

— Мне все еще нужно вернуться в город. София еще не знает, что задумали мои родители и Анатолий, но я им не доверяю. Я должна найти способ защитить ее.

— Где она?

— Насколько я могу судить, она все еще в школе. Не думаю, что она что-то знает... пока.

Я провожу рукой по ее щеке.

— Завтра утром мы первым делом уедем отсюда и заберем твою сестру. Вы обе теперь под моей защитой, и ты ни за что на свете не вернешься к этому подонку. И я включаю в эту категорию и твоих родителей.

Ее глаза блуждают по моему лицу, изучая меня так же пристально, как я изучаю ее.

— Как мне так повезло, — наконец говорит она, — что я нашла тебя в том хаосе, которым является моя жизнь?

— Как нам обоим так повезло, — поправляю я ее, проводя большим пальцем по чувствительной нижней части ее челюсти.

У меня на кончике языка вертится мысль о том, как глубоко я к ней привязан, как готов пройти через сам ад, чтобы она была в безопасности и счастлива. Я готов отдать за нее жизнь, не задумываясь.

Но я сдерживаюсь. Действия говорят громче слов, и я покажу ей, что значит покорить мир ради любимой женщины.

Важен только этот момент, мы вместе; все остальное - просто шум.