Глава 4

Глава 4

Лино

Кэмпбеллу хватило ума выглядеть нервным, когда он вошел в мой офис в Indulgence. Как бы мне ни хотелось дать ему его последнюю работу и отправить его выполнять ее, мы оба знали, что я не могу игнорировать то, как он потерпел неудачу с Айвори. Этот человек не был глуп, и он уже давно слышал новость о том, что Маттео добивался ее всеми способами, которыми мужчина может добиваться женщину.

Я знал, что Маттео тоже передал ему сообщение.

— Садись, — сказал я, указывая на место с другой стороны моего стола. Я едва оторвал взгляд от контракта, лежащего на моем столе, позволив ему подождать несколько минут. — Маттео недоволен.

— Я не мог знать об ограблении до него. Она сразу же пошла к нему домой после того, как это произошло, — запротестовал он.

Я поднял бровь, наконец, взглянув на его красное лицо.

— Айвори Торрес подверглась нападению в клубе почти десять лет назад. Почему Маттео не знал об этом?

Он побледнел.

— Я… я не знал. Она так и не подала заявление.

— Ты должен был следить за ней, — заметил я.

Он засмеялся.

— Слежка и преследование - две совершенно разные вещи. Белланди хотел только знать, не угрожает ли ей опасность, иначе она была персоной нон грата, и он не хотел об этом слышать. Я не следил за ней на каждом шагу ее жизни, и если бы что-то случилось, я бы никак не узнал. Она никогда не ходила к психиатру. Никогда не обращалась в полицию. Там нечего было искать, Лино.

Я кивнул, потому что ожидал такого ответа. Как бы сильно Маттео ни любил Айвори, в годы их разлуки даже упоминания ее имени было достаточно, чтобы мужчина впал в неистовую ярость. Он не хотел бы знать о ее повседневной жизни, о мужчинах, с которыми она могла встречаться. Это свело бы его с ума.

— Мне нужно, чтобы ты присмотрел кое за кем для меня.

— Как зовут? — спросил он, вытаскивая из заднего кармана небольшой блокнот. Старомоден, как всегда, но он чертовски хорош в своей работе.

— Коннор Уолш.

— Почему это звучит знакомо? — спросил он, записывая имя. Его ручка выглядела древней, и то, как она царапала бумагу, вызывало у меня мурашки по коже.

— Ты пробивал его несколько лет назад. Мне нужна свежая информация сейчас, когда они разводятся.

— А, тот, кто женился на твоей хорошенькой подруге. Самара Уолш?

— Махони. Она не взяла его фамилию.

Кэмпбелл усмехнулся.

— Ну, судя по тому впечатлению, что у меня сложилось, это, должно быть, сразу его разозлило.

— Я уверен, что многое в Самаре его бесило, — согласился я. — Она совсем не из тех, кому подходит такой властный ублюдок, но она взрослая женщина и должна принимать свои собственные решения. Во всяком случае, она любит мне об этом напоминать.

Еще один смешок, и я знаю Кэмпбелла достаточно долго, чтобы понять, что он сочувствует мне. Его собственная жена похожа на старую, более упрямую версию Самары. Должен быть специальный клуб для таких мужчин, как мы, у которых есть женщины, сводившие нас с ума, и мы наслаждаемся каждой секундой. Потому что, несмотря на то, что нам это нравится, я знаю, что моя Голубка вызывает у меня желание рвать на себе волосы.

Частенько.

Но я очень жду того дня, когда она сможет мне их вырвать.

Когда она будет подо мной. Там, где ей и место.

К черту последствия.

— Хорошо, я сделаю проверку, — сказал Кэмпбелл.

— Нет. Мне нужна слежка. Я хочу знать куда он ходит, чем занимается. Если он хоть раз не так посмотрит на Самару, я хочу об этом знать. Он борется с разводом, а у неё есть секреты от меня. Я хочу точно знать, в чем именно они заключаются.

— Ты хочешь, чтобы за ней я тоже следил? — спросил Кэмпбелл, и хотя я думал об этом, но я решил отказаться.

— Начнем с него. Если она узнает, что я ее преследовал, она сойдет с ума. Если с ним ничего не выйдет, тогда мы передумаем.

— Хороший план. Я начну сегодня. — Он встал со стула, направляясь к двери, даже не взглянув на меня, чтобы попрощаться.

— Кэмпбелл? Если ты что-то найдёшь, я хочу знать сразу, как только ты это сделаешь. Понял?

— Я понял, мистер Белланди.

Я кивнул, отпуская его за дверь клуба.

✽✽✽

Поместье Белланди было слишком большим домом. Как Айвори приспособилась к жизни в нем так легко, учитывая ее обстоятельства, было выше моего понимания. Она ковыляла по кухне, не обращая внимания на то, как Донателло суетился над ней и умолял сесть. Но у женщины уже прошла дата родов, и она злилась по этому поводу.

— Ангел, не могла бы ты присесть, пока у Дона не случился сердечный приступ, пожалуйста? — Маттео усмехнулся со своего места на островном табурете рядом со мной. Я чуть не рассмеялся вслух, учитывая, как сильно он завис, когда она начала показывать то, что казалось, было целую вечность назад.

— Ты слышал доктора. Движение полезно для меня, ходьба иногда помогает вызвать схватки, — запротестовала Айвори, отходя на другой конец кухни, чтобы взять сахар, необходимый ей для приготовления шоколадных сладостей.

— Я не думаю, что он имел в виду расхаживание по кухне. Правильнее было бы прогуляться по территории на свежем воздухе.

— Ты был сегодня на улице, отшельник?

После того, как она миксером перемешала тесто, она вылила его в форму и, к счастью, позволила Дону наклониться, чтобы поставить в духовку.

Я уже не был уверен, что она может так сильно наклоняться.

Маттео ухмыльнулся, когда она подошла к аквариуму Смауга, осторожно вытащила его и ласково ворковала с ним. Эта ящерица была более избалованной, чем большинство детей.

— Нет, не был. Зачем мне это, если у меня на кухне есть все, что я только могу пожелать?

— Ооу, — поддразнил я. — Я так рад, что я - это все, что ты можешь пожелать, Тео.

— Не называй меня так, — предупредил Маттео, пригрозив мне пальцем. Мой взгляд остановился на Айвори, которая продолжала ходить по кухне и удостоила своего мужа лишь скучающим взглядом.

Радости беременности.

— На улице мороз, так что приходится ходить по кухне. Малышка Луна должна прийти. У меня не будет кесарева сечения, ты меня слышишь, Маттео Белланди? — На ее лицо застыло выражение, которое напугало бы большинство мужчин. Маттео был храбрее меня или просто глуп. Лично я думал, что последнем.

— Как скажешь, cara mia , — пробормотал он тем нежным голосом, который, как я думал, никогда не услышу от своего закаленного кузена.

Перевод: Милая моя.

Удовлетворённая его согласием, Айвори кивнула и продолжила ходить. Смауг уютно устроился на «полке», которую представлял ее выступающий живот, слегка цепляясь за ее свитер. Он болтался там больше, чем на ее плече, поскольку живот стал достаточно большим, и смотрел на свою хозяйку с трепетом, как будто он точно знал, что периодически пинало его изнутри ее живота.

У некоторых людей есть сторожевые собаки. У Луны будет сторожевой геккон.

Совершенно нормально.

Маттео широко ухмыльнулся в мою сторону, и я знал, что это значит.

— Как Самара?

— Она в порядке, — коротко сказал я. Я нахмурился, молча пытаясь предупредить его, что это не та тема, которую нам нужно обсуждать.

— Просто в порядке? Ты еще не накинулся на неё? — спросил он, вызвав смешок жены.

Как Самара может не обращать внимания на то, что происходит между нами, когда все вокруг так ясно видят это, я никогда не узнаю. Иногда мне кажется, что она построила такие высокие стены, что ничего за ними не видит.

— Я жду, пока развод не будет окончательным. Я не сделаю ее своей, пока у нее все еще есть муж. — Я пожал плечами, как будто время было несущественным, даже если это убивало меня все больше и больше с каждым днем, когда я был верен обещанию, которое дал себе. Я хотел заполучить ее, как только Маттео забрал себе Айвори, зная, что мой кузен поддержит меня и поможет защитить Самару, как он защищал Айвори.

Вместо это я поступил правильно. Это было сильно переоценено, но, потратив так много времени, я не мог нарушить свою клятву.

— Развод еще не оформлен? — спросила Айвори, и я ненавидел то, как ее голос изменился из-за беспокойства. Она лишь несколько раз мимоходом встречалась с Коннором, прежде чем они расстались, поскольку они с Самарой почти не общались до того, как она воссоединилась с Маттео, но даже у нее не сложилось положительного мнения об этом человеке.

— Она сказала, что он борется с этим, и, поскольку в его распоряжении есть все ресурсы, он задерживает процесс.

Я пожал плечами, потому что это было все, что я знал, хотя это сильно меня расстраивало. Было время, когда Самара рассказывала мне все, и даже то, что не говорила прямо, говорила другими способами. Но последние пару лет она была отстраненной, как будто ее преследовала какая-то тайна, и она не могла открыться мне так, как раньше.

Я ненавидел это.

Я был терпелив, но это время подошло к концу.

— И почему ты не поддержал ее? — Маттео посмотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

— Я уважаю ее границы. Она попросила меня не вмешиваться, и я, по глупости, хотел дать ей это. — Я засмеялся. Я не сказал этого, но вспомнил, как близко Маттео подошёл к тому, чтобы потерять Айвори из-за его готовности перейти границы, которые не следовало пересекать.

— Мне неприятно это говорить, — прошептала Айвори, зажмурив глаза, словно ей было больно это признавать. — Но прошло уже больше девяти месяцев. Я думаю, пришло время тебе вмешаться. Только не говори ей, что я это сказала. Девичий кодекс, — сказала она с безрадостной усмешкой.

Донателло вышел из комнаты, и я понял, что это потому, что он не хотел так говорить о Самаре. Он любил ее, как дочь, видел, как она росла, так же, как он был рядом с Маттео и мной. Перспектива вмешательства в ее жизнь без ее согласия не была тем, к чему он относился легкомысленно. Даже если он в конечном итоге встанет на сторону Маттео и меня, когда дело дойдет до ее безопасности.

— Я уже работаю над этим, — признался я. То, как лицо Айвори наполнилось облегчением, заставило что-то сжаться в моей груди. Я слишком долго ждал, чтобы вмешаться. Если Айвори так думает, значит, я действительно дал Самаре слишком много времени, чтобы во всем разобраться самостоятельно.