Он был ужасен. Но было что-то мягкое в этих пронзительных голубых глазах, когда он поднял голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Вызови Дока, — сказал Лино. — И, блядь, найди моего отца и запри его на складе. Я хочу это сделать, ты меня слышишь?

— Лино, — захныкала я.

— Понял, — рявкнул Райкер, и его грубый голос прозвучал, когда он сделал звонок.

— Мне нужно сделать еще кое-что, а потом мы сможем привести тебя в порядок до прихода Дока, — пробормотал Лино, переместив мой вес так, чтобы стоять со мной на руках. Его рука оставляла красный след везде, куда бы ни касалась, и он зашипел.

— Не моя, — пробормотала я, глядя на тело Коннора, когда мы проходили мимо. Мне хотелось врезать по его смазливому лицу, потому что пулевое отверстие было недостаточным ущербом для того, через что он заставил меня пройти.

— Ты боролась, Самара, — усмехнулся Маттео, когда мы проходили мимо. — Айвори и Сэйди будут гордиться тобой.

Я хотела рассмеяться над нелепостью этого, но не осмелилась. Не с болью, разрывающей меня пополам.

Когда мы подошли к месту, где Энцо и Джорджио стояли над Эмилио, я заметила, как он держался за плечо и сидя раскачивался. От его взгляда, который он бросил на меня, когда Лино поставил меня на ноги перед ним, у меня снова сжалось сердце.

Я понятия не имела, что я сделала, чтобы заставить его ненавидеть меня так сильно.

— Почему? — прошептала я, и моя нижняя губа задрожала. Хотя у меня не было с ним такой связи, как у Айвори и Шрама, я никогда не ожидала, что он сделает что-то подобное.

— Ты - грязное пятно на имени Белланди, — прошипел он сквозь зубы. Его взгляд скользнул поверх моего плеча, где Маттео встал рядом со мной, и я поразилась тому, с какой злобой он смотрел на Эмилио. — Достаточно плохо, что один Белланди женился вне семьи, но чтобы Лино обзавёлся потомством с еврейкой - немыслимо. Мы должны были избавиться от тебя, пока ты не забеременела.

Я думала, что это было потому, что Лино был в том возрасте, когда мужчины должны остепениться, но все расспросы и намеки на то, чтобы мы завели детей, все до единого были обманом, чтобы заставить нас подождать. Это был способ выведать у нас информацию о том, является ли это насущной проблемой.

— Мой отец поддерживал это? — спросил Лино, вытаскивая пистолет из куртки.

Эмилио усмехнулся.

— Это была его идея. Он нашел Коннора задолго до того, как это удалось тебе, и приютил его в своем доме, пока мы не избавимся от тебя. Он договорился с покупателем, поскольку у него был контакт от его сучки - второй жены.

Лино зарычал, поднимая руку, чтобы приставить пистолет ко лбу Эмилио. Эмилио свирепо смотрел на него снизу вверх, не собираясь молить о пощаде.

— Я бы хотел убить тебя медленно, — прорычал он, но взглянул на меня. — Но я думаю, что приберегу это для своего отца. Ты жил как прислужник, который не имел значения, и теперь ты умрешь как он.

Не было ни грохота, ни взрыва, как я ожидала. Только глухой выстрел пули и его безжизненные глаза, когда он упал на бок.

Я не вздрогнула. Я никогда раньше не видела, чтобы в человека стреляли, до Коннора. Но любой, кто мог продать меня другому человеку, не был мужчиной. Это были бешеные собаки, которых нужно было усыпить, и все, что я чувствовала - это гордость за то, что это сделал мой муж.

— Я собираюсь привести ее в порядок. Док уже в пути, — пробормотал Лино, снова поднимая меня на руки.

— Хорошо. Мы уберём здесь, - ответил Маттео. Как только он произнес эти слова, на подъездную дорожку въехал фургон. Я не хотела знать или думать о том, сколько тел они бросили в этот грузовик, поэтому я уткнулась лицом в шею Лино и позволила ему отнести меня внутрь.

✽✽✽

Горячая вода дарила ощущение возрождения. Как будто я зашла в душ одним человеком, а вышла другим.

— Я чуть не потерял тебя, — пробормотал Лино, вытирая полотенцем мои волосы.

— Я думала, что ростовщик был с Коннором. Что случилось? — спросила я, и Лино вздохнул, стягивая рубашку через голову и помогая мне надеть шорты для сна.

— Ловушка. Это был вовсе не Коннор, но чертов ростовщик был слишком глуп, чтобы заметить разницу. Мы вернулись, как только поняли, что это разводка, потому что ты была первой, о чем я мог подумать, что Коннор захочет меня отвлечь. Мне так жаль, Голубка. — Его лоб коснулся моего, когда он поднял меня и положил на нашу кровать. — Я облажался.

— Я в порядке, — прошептала я. — Ты вернулся вовремя и не мог знать, что Эмилио так тебя предаст.

— Я обещал защищать тебя. Я не смог этого сделать, — сказал он и отступил от меня. По тому, как опустились его плечи, я видела каждую каплю ненависти к себе и вины, и то, как это изматывало его.

— Ты помог мне защитить себя. Если бы ты не уговорил меня пойти с Сэйди…— Я замолчала, думая о реальности того, где бы я сейчас была, если бы мне не удалось продержаться достаточно долго. — Я даже не знаю, как долго я отбивалась от них, но мне показалось, что целую вечность.

— Этому тебя научила Сэйди, а не я.

— А ты застрелил их, — пробормотала я. Он убил ради меня двух человек, убил хладнокровно и даже глазом не моргнул. — Мне жаль, что тебе пришлось сделать это ради меня.

Он усмехнулся, возвращаясь в мое пространство.

— Это не то, о чем тебе нужно беспокоиться, vita mia. Это был не первый раз, когда я убивал, и я уверен, что не последний.

Я смотрела в эти темные глаза, удивляясь, как он мог пережить столько жестокого отношения в детстве, пережить превращение в закоренелого убийцу, и при этом смотреть на меня, как будто не мог жить без меня. Это казалось невероятным. Как будто это невозможно, чтобы этот мужчина испытывал такие чувства ко мне, в то время как он должен быть глух к чувствам вообще.

Я знала, что он с детства шёл по этому пути, но каким-то образом эта связь между нами спасла ту маленькую частичку его. Сохранила для меня.

— Что ты будешь делать со своим отцом? — спросила я его, глядя на него широко раскрытыми глазами, когда прибыл Доктор.

— Не беспокойся об этом. Поверь мне, когда я скажу, что не потеряю сон из-за того, что сделаю с этим человеком.

Я кивнула, устраиваясь поудобнее, пока доктор осматривал и прощупывал мои ребра. Лино держал меня за руку, морщась вместе со мной каждый раз, когда я показывала хоть малейшие признаки боли.

Возможно, он был жесток.

Но он был моим .

И в тот момент я поняла, что не променяю его ни за что на свете.