Глава 10

Джордан

Из окон башни открывается прекрасный вид на восход солнца, окрашивающий все в ярко-оранжевый цвет. Сон мне никогда особенно не нравился, особенно после смерти Пенелопы. Я проверяю информацию о местонахождении своей машины и вижу, что она все еще припаркована по адресу Харпер Брукс. У меня достаточно времени, чтобы позаботиться о другом имени в моем списке, но я не могу забыть Скарлетт.

Я хочу, чтобы она вернулась в мои объятия и дрожала от моих прикосновений. Умоляла меня. Прошлой ночью мне потребовались все силы, чтобы остановиться, стоило лишь попробовать ее, но и этого мне не следовало делать, пока она справлялась с травмирующей ситуацией. Я сжимаю зубы, давление возвращает меня к реальности. Как будто я просто не могу контролировать себя рядом с ней. Я не буду удовлетворен, пока она не будет принадлежать мне целиком и полностью, телом и душой. Теперь, когда она знает правду, – принимает она ее или нет, – часть меня хочет держать ее рядом, пока я не уничтожу все имена в своем списке. Я никогда не хотел, чтобы она была замешана во всем этом, но судьба жестока.

Я собираюсь поехать на внедорожнике Санни в «Preston», зная, что по выходным он все равно спит почти до полудня. Когда я вхожу, бармен натирает стаканы. Право собственности на клуб было разделено между Тео, его ныне покойным отцом и финансовым директором «Aviary Tech» Маркусом Уиттиером. Я как раз вовремя, – Маркус сидит за круглым столом в окружении мужчин, когда меня приветствует хозяйка.

— Столик на одного? — спрашивает она с улыбкой, выработанной за долгие годы работы.

— Если только ты не захочешь присоединиться ко мне, — кажется неправильным даже предлагать это, хотя я знаю, что она откажется.

Хозяйка застенчиво хихикает, прежде чем жестом приглашает меня следовать за ней. Чувствуя, будто на моей коже только что появился слой грязи после того, как я усугубил ежедневный дискомфорт женщины, я позволяю ей отвести меня к месту в баре в пределах слышимости стола Маркуса.

— Вас устроит это место, сэр? — спрашивает она, хлопая ресницами в мою сторону.

Я киваю, и она возвращается к своему посту у входа. Один из самых распространенных слухов о ресторане касается того, как легко богатеи могут получить качественные наркотики и женщин. Опиаты фармацевтического качества, поставляемые «Aviary», и другие сувениры для вечеринок стали доступными для людей, обменивающимися миниатюрными сумками в переулках или уговаривающими секс-работников сесть в их машины на открытой улице.

Заказав местный ремесленный виски, я прокручиваю ленту в телефоне, чтобы выглядеть занятым, и подслушиваю разговоры за столом руководителей, сидящих слева от меня. Маркус сидит между двумя мужчинами лет сорока, которые, судя по всему, являются сотрудниками службы безопасности, а четвертый мужчина с седеющей бородой сидит напротив него. Их разговор поначалу довольно прост и неинтересен – сексистские шутки и уничижительные комментарии в адрес различных сотрудников «Aviary». В этом нет ничего сверхъестественного. Со временем тема переключается на более важные вопросы.

— Он мог быть замешан в чем угодно, — говорит Маркус тихо. — Вы все знаете, какой он двуличный. Кто знает, с кем еще он имел дело.

Они говорят о Габриэле. Я внимательно слушаю, намеренно медленно потягивая виски.

— Сразу после Майкла? Я не знаю. Кажется, у кого-то зуб на тебя.

— На нас, ты имеешь в виду, — огрызается Маркус на мужчину, сидящего напротив него.

Его высокомерие сейчас работает мне на пользу. Он не верит, что все они стали жертвами. Для него более правдоподобно то, что его коллеги просто повели себя небрежно. Идеально. Это сделает его сегодняшнюю смерть еще более приятной.

— Нет никаких доказательств нашего участия в этом, — Маркус растягивает слова. — Мы позаботимся о том, чтобы пресса была на нашей стороне, если возникнут какие-либо подозрения.

Они бормочут друг с другом о том, каких сотрудников низшего звена они могут втянуть в свою чушь теперь, когда я убил достаточно из них, чтобы немного повлиять на их деятельность. Ни один из них не хочет рисковать собой ради других, когда дело доходит до грязной работы. Я оплачиваю свой счет, как только его приятели начали уходить, бросая похвалу, достаточно громкую, чтобы Маркус меня услышал. Как я и подозревал, он обращает внимание на тот факт, что в его владениях находится незнакомец.

— Понравилось? — спрашивает он и, возникая рядом со мной, хлопает по плечу. Я борюсь с желанием сломать ему чертовы пальцы прямо здесь. — Я лично отбираю здесь всю коллекцию. Я Маркус. Совладелец.

— Все превосходно, — отвечаю я, предложив руку. — Я Джексон Хьюз. Отличное место у вас здесь.

— Спасибо, сэр, — он издает хвастливый смешок. — Я не узнаю вашего лица. Что привело вас в Уиллоу-Хайтс?

— Я частный ипотечный брокер, занимаюсь в основном недвижимостью для отдыха.

— Человек, который сделал себя сам. Я могу это оценить, — его морщинистый рот растягивается в мерзкой улыбке. — Почему бы тебе не дать мне свою визитку?

Я лезу в нагрудный карман пиджака и протягиваю ему визитную карточку Джексона Хьюза. Ложная личность, которую я создал специально для таких случаев. Если Маркус расскажет Тео о нашем взаимодействии, ему останется только рассказать о некоем Джексоне Хьюзе, которого не существует. Его раздутые пальцы засовывают карточку в карман, а затем он достает свою.

— Я буду на связи. Мы с коллегами всегда в поисках уникальной недвижимости.

Мы расстаемся, обмениваясь быстрым и крепким рукопожатием, прежде чем он возвращается к своему столу. Я чувствую, как их взгляды следуют за мной до самой двери, прежде чем скрываюсь из виду, обходя вокруг здания. Я иду по тротуару и быстро сворачиваю в переулок, где располагается VIP-парковка. Прислонившись к стене, закуриваю сигарету. Дым расширяется в моих легких, растворяясь в воздухе на выдохе. Я поднимаю голову к небу. Густые, кучевые облака начинают наползать с океана. Летние штормы в этом году неумолимы. В моем сознании всплывает образ Скарлетт в саду, – капли дождя оставляют мерцающие дорожки на ее груди, животе и бедрах, пока она умоляет меня попробовать ее на вкус.

Мои фантазии прерывает распахивающаяся серая металлическая дверь рядом. Маркус выходит и вздрагивает, кладя руку на грудь, когда видит меня.

— Мистер Хьюз! — смеется он. — Ты меня напугал.

Поднеся сигарету к правой стороне рта, я небрежно вытаскиваю пистолет из кобуры. Указывая дулом прямо ему в грудь, я киваю в сторону его черного внедорожника

— Mercedes. Залезай.

— Что ты хочешь? — его голос дрожит. — У меня всего несколько тысяч наличными, но я могу выписать чек.

— Залезай! — на этот раз кричу я. — На место водителя.

Дрожа, Маркус, наконец, делает то, что ему сказали, – подходит к водительской стороне и садится в машину. Я открываю окно, прежде чем закрыть дверь, и с облегчением наслаждаюсь тем, как он выглядит. Он думает, что выберется из этого. Я наклоняюсь к окну, направляя пистолет на него. Пот оставляет жирный блеск на его лице, а капли скатываются по лбу.

— У меня есть семья. Жена и двое детей, — умоляет он. — Чего бы ты ни пожелал, я дам тебе это.

Я смеюсь, гортанно и сердито.

— Ответь на мой вопрос, Маркус, и, возможно, я рассмотрю возможность позволить тебе увидеть их снова.

— Все, что хочешь, чувак, — отвечает он и смахивает слезы. Мне становится интересно, скольких женщин он заставил чувствовать себя в таком же положении? Небезопасно, загнанно и запуганно.

— Кто убил Пенелопу Уайльд? — спрашиваю я, делая последнюю затяжку сигаретой, и жду, пока он соизволит заговорить.

— Что? Я даже не знаю, кто это… — кричит он, когда я хватаю его за лицо. — Стой, стой! Дай мне подумать!

— Думай быстрее, — спокойно отвечаю я и прижимаю тлеющий бычок к его щеке.

— Я знаю имя, но я никогда не прикасался к ней! — испуганно кричит Маркус и его лицо бледнеет от боли. — Она была частью инициации. Участник, который привел ее, желал достигнуть определенного положения и статуса в группе. С ней у него получилось.

— Какой участник? — рычу я.

— Я не знаю, чувак! — он начинает рыдать.

Кажется, эта информация ценна так же сильно, как и его жизнь.

— Положи свою руку на мою.

— Ч-что?

Я тыкаю его в лицо пистолетом.

— Живо.

Он кладет свою руку на мою. Я мог бы позволить ему сделать это самому, но его слишком сильно трясет.

— Открой рот.

— Нет, — рыдает он. — Прошу…

Пока он умоляет, я втыкаю ствол ему в рот. Он давится, а я ухмыляюсь.

— Твоим жене и детям будет лучше без такого монстра.

Я нажимаю на курок, – забираю его жизнь, как он забрал у многих других. Выхватив фальшивую визитку из его куртки, чтобы не оставить следов, я снимаю перчатки и засовываю их в карман, прежде чем выйти из переулка. Пенелопа была подарена члену банды торговцев людьми для какой-то инициации. Тео использовал ее, чтобы проявить себя. Это означает, что кто-то другой управляет делами. Майкл никогда не был лидером.

Океан бушует, волны плещутся у обочины и переливаются через ограждение, пока я возвращаюсь домой. Не может быть, чтобы я что-то упустил. Мы с Санни потратили годы на сбор информации. Майкл был вторым самым богатым человеком в Уиллоу-Хайтс. Если есть кто-то выше в этой цепочке, все может быть гораздо хуже, чем мы думали. Не просто сеть торговцев людьми, а целое предприятие.

Дома я нахожу Санни на кухне, поглощающим бублик. Он откидывается на спинку стула, рыгает и закатывает глаза, когда видит несколько капель крови, забрызгавших мою белую классическую рубашку.

— Надеюсь, кровь не твоя?

— Ни в коем случае, — отвечаю я, бросая куртку на спинку стула. — Есть что-нибудь о Тео?

— Неа, — говорит Санни, вытирая лицо скомканной салфеткой. — Все еще прячется в частном номере на горе Гардиан.