Глава 37

Ксандер

Прошло несколько недель с тех пор, как Джордан выскользнула из моих рук и бросила меня. С тех пор я исчерпал все возможности найти ее, почти не спал, не ел и не делал многого другого.

Единственное, что мне еще удавалось, – это посещать тренировки и появляться на играх, чтобы выплеснуть свой гнев. Мой послужной список на катке никогда не был лучше… или хуже, в зависимости от того, кого вы спросите. Игры также были способом общения с Джордан, но смотрела она их или нет, еще предстояло выяснить.

Как только сезон закончился, я вернулся к жизни в забвении и небытии. Моя маленькая тюремная птичка вырвалась из клетки и забрала с собой мое сердце, когда сбежала, и теперь я был лишь сосудом с яростью на себя и разбитым сердцем из-за нее.

— Ксандер. – Джаспер вошел в мою комнату, на его лице было написано беспокойство.

— Что?

— Я улетаю в Нью-Йорк сегодня вечером. Вернусь только в следующие выходные.

Джаспер раздражал своим присутствием, прилетая на каждые выходные, как только заканчивал занятия. Я знал, что он беспокоится обо мне: он выразил свою озабоченность тем, как сильно я нагружаю себя на льду.

Иногда я разговаривал с ним. В другие дни у меня не было сил на общение. Несмотря на то, что я обращался с ним как с дерьмом, он продолжал возвращаться каждый уикенд. Очевидно, какое бы безумие он во мне ни увидел, оно оправдывало его превращение в моего хранителя.

— Пока, – рассеянно сказал я, глядя на видеозапись с отеля, в котором останавливалась Джордан. Мне и в голову не приходило, что она могла завладеть телефоном Генри. Я попросил частного детектива отследить его, но телефон отключился в ту ночь, когда она заехала в этот отель. В бессильной ярости я поехал туда, потребовал заселить меня в тот же номер, где останавливалась она, и провел ночь, уставившись в потолок, поглаживая себя и представляя, что это ее рука касается меня, пока я гадал, куда, черт возьми, она подевалась.

— Чувак, – раздраженно выдохнул Джаспер, глядя на мой стол. На нем было разбросано огромное количество бумаг, в каждой из которых содержалась информация о блондинке, похожей по описанию на Джордан. Если бы я только мог собрать все кусочки воедино… — Когда ты в последний раз что-нибудь ел? – спросил он.

Я моргнул, затем оглядел свою захламленную спальню. На полу лежали подушки, а на них ноутбук. Телевизор, который я подключил, воспроизводил запись под другим углом. Мой телефон подпирала книга на прикроватной тумбочке. Мне нужен был доступ ко всем трем гаджетам, чтобы просмотреть разные ракурсы этого видео с камер наблюдения.

Несмотря на то, как это выглядело, я не был невменяемым. Этому было вполне разумное объяснение.

Изучение трех видео сразу имело смысл, потому что любой из этих ракурсов мог дать мне возможность увидеть ее прекрасное лицо.

Но, судя по обеспокоенному взгляду Джаспера, он был не согласен.

— Я нанял частного детектива, – объяснил я. — Он сказал, что в последний раз Джордан видели на парковке отеля. Похоже, она оставалась там на одну ночь, но когда я приехал туда вчера, никто не смог сказать, куда она ушла, так что в итоге я остался ночевать в номере, в котором она останавливалась. Это все записи, которые смог раздобыть частный детектив. На парковке установлены три камеры под разными углами, но она ушла оттуда пешком, а не взяла такси. На улицах нет камер, так куда же она могла пойти?

— Что? – спросил Джаспер. — Ты ночевал в ее номере?

Я едва слышал его, поглощенный своими мыслями. Она вышла из отеля, свернула на улицу без камер и просто перестала существовать. Как? В ее номере тоже не было никаких зацепок.

— Чувак, ты не можешь продолжать делать это с собой.

Его печальные глаза смотрели на меня так долго, что я, наконец, сдался и поднял на него взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

То, как он смотрел на меня.… Я не был сумасшедшим. Не был. Должен был быть логичный ответ на вопрос, куда делась Джордан.

— Тебе нужно выбраться из этой комнаты, Ксандер, – медленно начал он. — Просто оглянись вокруг. Это нездорово.

— Я должен найти ее. – Мой голос сорвался.

Джаспер шумно выдохнул.

— Господи, чувак. Что между вами двумя произошло?

Тяжело сглотнув, я сделал прерывистый вдох.

— Я так сильно облажался, – честно ответил ему.

Он кивнул, побуждая меня продолжать.

Исчерпав все свои остальные ресурсы, у меня ничего осталось, кроме простого разговора. Итак, я рассказал ему обо всех своих грехах – в грязных подробностях, обо всем, что я сделал, чтобы удержать любимую женщину рядом.

Закончив, я приготовился к реакции Джаспера. Я не хотел, чтобы он считал меня монстром, но, судя по его резкому тону, он явно сдерживался, чтобы не наброситься на меня.

— Почему ты так поступал с Джордан, зная, как Генри обращался с ней? Как Генри обращался с мамой?

— Я потерял свой гребаный рассудок, – признался я. — Я думал, что она уйдет при первой же возможности, если у меня не будет рычагов влияния на наши отношения. Но в итоге она все равно меня бросила.

— Я...я… – Джаспер замялся, словно не зная, как закончить. — Как ты думаешь, она любит тебя? – спросил он наконец.

— Думаю, да.

Она, вероятно, ненавидит меня, но я верил, что и любит тоже.

Я никогда не забуду ее затравленный взгляд, когда увидел ее снова. Джордан была несчастна все те годы, что мы были в разлуке. Она умирала изнутри так же, как я умирал без нее.

— Я люблю ее, – добавил я. — Я не могу жить без нее. Я потерян без нее, а она просто ушла. Я, блядь, не могу дышать без нее, но не могу ее найти. Я пытался. Перепробовал все. Что мне делать, если она никогда не вернется?

При этой мысли в груди вспыхнула боль, и мне пришлось замолчать.

Джаспер смягчился.

— Прежде чем думать об этом, тебе сначала нужно решить, как остановить повторение истории.

— О чем ты?

— Ты видел, что Генри сделал с мамой – он разрушил ее жизнь. Вот почему Джордан сопротивлялась тебе. Она не хотела повторения той жизни, от которой сбежала. Допустим, что ты найдешь ее завтра и заставишь вернуться, но ничего не изменится. Тогда она просто найдет другой способ снова сбежать от тебя. Это ничего не решит. Через год ты снова окажешься здесь.

Его слова звучали в моей голове какое-то время, даже после того, как он уехал в Нью-Йорк.

Позже в тот же день я разорвал заявление об опеке над Джордан и попросил своего адвоката подать апелляцию в суд о том, что Джордан больше не нуждается в присмотре.

После того, как Джаспер узнал, что я отказался от опекунства, он, кажется, стал чуть более охотно помогать мне. Он пообещал просмотреть свои переписки с Джордан и поискать зацепки, куда она могла отправиться.

Единственное, что он еще посоветовал, – позвонить бывшей лучшей подруге Джордана Пие.

Это был хороший совет.

У Максвеллов тянулась давняя вражда с семьей Пии, которая недавно закончилась после того, как ее дочь, Поппи, сошлась с моим кузеном Дэймоном. Новость об их союзе сломала барьер, и я знал, что, по крайней мере, она будет готова меня выслушать.

Дэймон неохотно передал мне номер Пии, но в остальном не захотел вмешиваться. Не зли семью Поппи, – таковы были его точные инструкции.

Я сразу же набрал номер.

— Алло.

— Пия Трималхио?

— Да? Кто это?

— Это Ксандер. Ксандер Максвелл.

На линии стало так тихо, что я подумал, не прервался ли звонок.

— Алло?

— Да, я здесь, – сказала она. — Чем могу помочь?

Холод в ее голосе подтвердил это. Пия поддерживала связь с Джордан, но получила указание не сообщать никому из Максвеллов о ее местонахождении.

Я не хотел принуждать Джордан через Пию. Это было то, что сделал бы Генри. Если Джаспер был прав, повторение истории только заставило бы Джордан ненавидеть меня еще больше.

Вместо этого я поговорил с ней. Я рассказал Пие суть нашей истории – Джордан ушла от моего отца, мы полюбили друг друга, я повторил те же ошибки, что и Генри, и Джордан сбежала от меня. Я опустил некоторые моменты, которые, как мне казалось, предали бы Джордан, если бы я раскрыл их без ее разрешения. В основном, я признавался в своих ошибках.

После всех этих дней без Джордан я понял, насколько по-другому я мог бы решить все. Она сбежала из-за меня, и если она никогда не вернется, то это будет моя вина.

Я был шокирован, когда моя честность была встречена пониманием, а не язвительностью, которой я заслуживал. Похоже, что она и сама сталкивалась с морально серым поведением. Или, возможно, она сочувствовала страданию в моем голосе.

После первого телефонного звонка я разговаривал с ней почти ежедневно, отчаянно пытаясь почувствовать себя ближе к Джордан через ее лучшую подругу. Пия также была моей последней надеждой. Без Джордан моя жизнь свелась к тому, чтобы скучать по ней, думать о ней и искать ее. А я знал, что Пия – ключ к поиску Джордан.

— Могу я спросить тебя кое о чем? – однажды спросил я ее.

— Мой ответ тот же, что и вчера, Ксандер, – возмутилась Пия. — Я не разговаривала с Джордан и не знаю, где она.

Я ожидал, что она скажет именно это. Конечно, она лгала. Я попросил своего частного детектива просмотреть записи телефонных разговоров Пии, и там были сообщения с номера Генри, хотя ни одно из них не принесло пользы. С тех пор я был уверен, что Пия использовала для связи с Джордан одноразовый телефон.

— Тогда, может, ты расскажешь мне о ней что-нибудь еще?

Я хватался за соломинку в поисках хоть какого-то контакта с Джордан, и общение с ее лучшей подругой дало мне ощущение, что я получил доступ к ней. Каждый день я просил Пию рассказать мне что-нибудь новое о моей девочке, все, за что я мог бы ухватиться, чтобы почувствовать себя немного ближе к ней.

Пия вздохнула.

— Что ты хочешь узнать сегодня?

— Откуда у Джордан шрам над губой?

За все время, что я ее знал, я ни разу не спросил ее о чем-то настолько простом. Почему я этого не сделал?

Пия рассмеялась над моим вопросом.

— Ах, это. В колледже у меня был дерьмовый бывший парень, Майкл, который взял мою машину покататься, а потом разбил ее. Джордан разозлилась и назвала его дингусом¹⁹, а он швырнул в нее ключами от машины. Ключи попали ей по губам, и в итоге ей пришлось накладывать швы. Но первое, что сделала Джордан после того, как мы вышли из больницы, это заспамила его аккаунты в социальных сетях комментарием «дингус», а затем заставила всех наших друзей сделать то же самое и даже заплатила студентам в кампусе, чтобы они называли его «дингус» в лицо. К концу года даже преподаватели думали, что его зовут Дингус. Боже, она была такой крутой, – с гордостью произнесла она, погружаясь в приятные ностальгические воспоминания.