МИА

К тому времени, как внедорожник останавливается, у меня раскалывается голова и горит щека. Я, спотыкаясь, выбираюсь с заднего сиденья, оба Альфы держат меня за руки, мои ноги волочатся, пока они тащат меня по подъездной дорожке.

— О Боже мой, — ахаю я, осматриваясь по сторонам.

Подъездная дорожка ведет к захватывающему дух дому. Он прост и современен, с большими тонированными окнами и отделкой из темного дерева, окружен идеально ухоженной живой изгородью. Он одноэтажный, но массивный.

Здесь могли бы поместиться десять квартир моей матери.

Какой бы прекрасной ни была архитектура, я продолжаю сопротивляться, пока они тащат меня к входной двери из темного дерева. Прежде чем они успевают постучать, вход распахивается, и меня встречает красивое лицо, от которого у меня перехватывает дыхание.

Этот новый Альфа смотрит на меня с холодным безразличием, его светло-голубые глаза перебегают с моего лица обратно на моих тюремщиков. Его иссиня-черные волосы падают чуть выше ушей, стильные и слегка взъерошенные.

Он невероятно красив, и я заставляю себя закрыть рот, понимая, что он так и остался открытым.

— Это новенькая? — Спрашивает он низким и вкрадчивым тоном. От баса в его голосе у меня мурашки бегут по спине, но апатия в его глазах пугает меня.

— Ага. Миа Далтон, — ворчит Альфа слева от меня.

Новый Альфа пристально смотрит на меня, изучая мое лицо. — Есть причина, по которой у нее синяки?

В его вопросе нет беспокойства, только простое безразличие.

Но другие Альфы неловко переминаются с ноги на ногу. — Она оказала сопротивление, — признается один из них, все еще сжимая мою руку.

— Хм. Я это вижу. — Он такой смехотворно высокий, что мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него. Его линия подбородка точеная, с высокими скулами, которые придают молодости его опасному выражению лица. Его кожа без пор светлая, но не болезненная.

Он выглядит как гребаный ангел.

— Но ты больше не будешь драться, не так ли? — Он понижает голос, когда его глаза впиваются в мои, в них мелькает намек на злобу. — Ты будешь вести себя хорошо, не так ли?

Я ловлю себя на том, что хочу согласиться со всем, что говорит этот человек, прежде чем выйду из ступора.

Как он посмел.

— Мне нужно вернуться в больницу, — выпаливаю я. — У меня еще нет чипа.

Это глупый ответ на нелепый вопрос.

— В этом весь смысл, — медленно произносит красивый Альфа, уголок его губы подергивается. — Вот почему ты здесь.

О, Боже.

Это намного хуже, чем я думала.

Я ошеломленно молчу, пока он оглядывается на других Альф. — Отпустите ее, — говорит он, и они немедленно отпускают меня. Я спотыкаюсь, действие успокоительного все еще действует на мой организм, но он легко подхватывает меня, быстро поправляет, прежде чем отпустить.

К моему ужасу, мое тело реагирует на его прикосновения. Я улавливаю его запах, мощный аромат кожи и дуба, и у меня кружится голова. У него нет того гнилостного химического запаха, который есть у других. Вместо этого он опьяняет.

И это неправильно по очень, очень многим причинам.

Моя пара где-то там. Я ждала его.

И эти люди все портят.

Особенно тому, кто стоит прямо передо мной и ведет себя так, как будто все это не имеет большого значения.

— На какой склад ты хочешь ее отправить, Нокс? — Спрашивает его один из Альф.

Конечно. Это тот самый Нокс, о котором они говорили в машине.

Он смотрит на меня довольно неловко, его ледяные глаза изучают мои. — Она остается здесь, — говорит он, не отрывая от меня взгляда. — Вы можете уйти сейчас.

Я ахаю.

— Здесь? С тобой? — Спрашивает Альфа, который меня ударил. — Ты оставляешь ее? Она нам не нужна для конференции?

Я понятия не имею, о чем они говорят, но ничего хорошего из этого быть не может.

Мои глаза умоляют его, шепот «пожалуйста» срывается с моих губ. Я качаю головой, слезы наполняют мои глаза, каждой клеточкой своего существа умоляя его отпустить меня.

Вместо этого он улыбается, показывая ослепительно белые зубы.

— Нет, не нужна. Теперь вы можете уйти, джентльмены.