СТЕФАН

Она все еще выздоравливает.

Правильнее всего было бы уложить ее в постель и дать ей отдохнуть.

Но когда она стоит на коленях, мой член у нее во рту, и смотрит на меня такими глазами…

Ее запах меняется в тот же момент, когда мой Альфа рычит, отчаянно пытаясь вырваться на поверхность.

Мы стимулировали друг друга.

Я несу ее на руках в спальню, которую мечтал показать ей неделями. Я быстро раздеваюсь, ухмыляясь, когда ее глаза расширяются от восхищения моими формами.

И все же я все еще чувствую ее беспокойство.

Она вся в царапинах.

Возможно, ты и не ее пара.

Забрать ее будет противоречить всему, за что я выступал как Коллекционер.

Но, когда я включаю душ и помогаю ей войти, мне уже все равно.

Ее сердце, ее душа и тело принадлежат мне.

Будь я проклят, если позволю кому-либо отобрать это у меня.

Я снимаю с нее остальную одежду, отбрасывая ее в сторону.

Она смотрит на меня сквозь падающую воду, вокруг нас клубится пар.

— Заставь меня кончить, — шепчет она. — Пожалуйста, Альфа.

Она могла попросить меня о чем угодно, и я, блядь, дал бы ей это.

Я более чем счастлив выполнить эту просьбу.

Осторожно, чтобы не поранить ее, я целую ее в шею, опускаясь губами к ее брачной железе. Я провожу языком по участку кожи, и она дрожит, продолжая обнимать меня. Я прижимаю ее спиной к стене душа и просовываю руку ей между ног, поглаживая пальцами ее клитор.

Она промокшая, из нее вытекает что-то скользкое, действующее как идеальная смазка для моих прикосновений.

— Такая хорошая Омега для меня, — выдыхаю я, покусывая ее железу. — Теперь кончай на мои пальцы.

Я использую малейшее Влияние, обращаясь к ее внутренней Омеге.

Она кричит, извиваясь на моих пальцах, ее слизь смешивается с водой, которая льется над нами.

— Хорошая девочка, — шепчу я, и она хнычет от похвалы. — А теперь повернись, детка, позволь мне тебя вымыть. Руки к стене.

Она повинуется, поворачиваясь ко мне спиной, и я упиваюсь видом ее зада. Мои пальцы пробегают вниз по ее позвоночнику, затем к выпуклостям ее задницы, нежно массируя каждую из них. Ее спина выгибается, и она стонет, когда я прикасаюсь к ней, массируя и разминая ее идеальную попку.

— Черт, я не могу насытиться этой задницей, — шиплю я, шлепая по ней. — Я мог бы шлепать тебя до тех пор, пока ты не покроешься синяками и кровью, и этого все равно было бы недостаточно.

Она выгибается сильнее, прижимаясь своими шариками к моему члену, и мой Альфа рычит от желания.

— Давай приведем тебя в порядок, — рычу я, втираясь в нее. — Прежде чем я потеряю контроль и возьму тебя здесь.

Она скулит, ее аромат усиливается, от сладости у меня текут слюнки.

Я намыливаю ее, деликатно намыливая синяки на ее теле. Это требует от меня всего самообладания, но, в конце концов, я помогаю ей вытереться и укладываю на свою кровать.

Она смотрит на меня, ее губы приоткрыты.

— Стефан, — шепчет она. — Пожалуйста.

— Я представлял тебя здесь, — говорю я, нависая над ней, осторожно, чтобы не раздавить ее. Я целую ее в лоб, прежде чем подношу губы к ее железе и вдыхаю ее аромат. — Я представлял, как ты будешь выглядеть, разложившись вот так для меня. Устраивая беспорядок на моих простынях.

— Да, — шипит она, запуская руки в мои волосы и притягивая мое лицо к своей железе. — Еще, пожалуйста… еще…

Я дразню ее, покрывая поцелуями ее грудь, соски и горло, пока она, наконец, не останавливает меня.

Ее глаза остекленели, и на мгновение я забеспокоился, что причинил ей боль.

Но она говорит самые приятные слова, которые я когда-либо слышал.

— Стефан, — бормочет она. — Я хочу, чтобы ты меня укусил.