Глава 9

Я веду Элли в кабинет менеджера. Как только официант ставит наши тарелки на стол, я запираю дверь.

— Хорошо, теперь ешь. Никто не увидит, какой беспорядок ты боишься устроить, — говорю я ей.

— Ты это несерьезно. — Она изумленно смотрит на меня.

— Похоже, что я шучу?

— Нет, что только делает эту ситуацию еще более безумной, — говорит Элли.

— Безумие в том, что ты заказываешь еду, которую не хочешь есть, чтобы не устроить беспорядок. Давай, здесь только ты и я. Устраивай такой беспорядок, какой тебе хочется, — говорю я ей.

— Я... — Она с тоской смотрит на тарелку с крылышками. — Хорошо, но отвернись. Не смотри на меня.

Я смеюсь.

— Серьезно? Мой язык был глубоко в твоей киске. Не можешь же ты всерьез стесняться есть крылышки в моем присутствии.

— Ты хочешь, чтобы я их съела или нет?

— Да, я хочу, чтобы ты поела, — признаю я.

— Тогда отвернись, — говорит она, жестом предлагая мне сделать именно это.

Я подхожу к столу, беру наши тарелки и ставлю их на пол.

— Сядь ко мне спиной. — Я показываю, жестом приглашая ее последовать моему примеру, и беру свой уже остывший бургер. Это срабатывает, потому что она делает, как ей говорят. Я откусываю кусочек и слушаю, как она наконец-то жует. — Это самое странное свидание, на котором я когда-либо был, — говорю я, нарушая тишину.

— Это не свидание, — говорит она мне.

— Конечно, да. Ты здесь. Я здесь. Мы ужинаем вместе. Это свидание.

— Нет, свидание – это когда ты приглашаешь меня на ужин, и я принимаю приглашение. Ты появляешься в моей квартире и забираешь меня с охапкой розовых роз, потому что это мои любимые цветы, а потом ведешь меня куда-нибудь. Куда-нибудь в веселое, не слишком вычурное и тихое место, — говорит она.

— Ну, черт, Элли, похоже, мне нужно усилить свою игру. — Смеюсь я.

— Это точно.

— Итак, как насчет пятницы?

— Что насчет пятницы?

Мне казалось, что вопрос очевиден, но я все равно объясняю.

— Свидание.

— Извини, не могу. Я занята.

— И чем же?

— Стиркой, — говорит она мне.

Неужели она всерьез решила остаться дома и заняться стиркой, а не пойти со мной на свидание? Это впервые.

— Расскажешь мне о своем детстве? — Спрашиваю я ее вместо того, чтобы спорить.

— Рассказывать особо нечего. Я выросла с сестрой и матерью-одиночкой, которая работала на двух работах.

— Что случилось с твоим отцом?

— Хороший вопрос. Если ты когда-нибудь встретишь его, обязательно спроси его обо мне. Он ушел от нас, когда Дженни был месяц от роду. Я его толком не помню.

— Сколько тебе было лет?

— Шесть.

— Моя мама умерла, когда мне было восемь.

— Мне жаль. Что с ней случилось? — спрашивает она меня.

— Я не уверен, — говорю я, потому что не планирую рассказывать ей, что, по моему мнению, произошло на самом деле.

— Ты ладил со своим отцом? — Элли продолжает расспрашивать меня.

— Нет.

— О, прости. А как же твои братья? Ты упоминал, что вы близки. Должно быть. Раз вы живете все вместе.

— Мы очень близки. Я готов на все ради них.

— Это мило. А как насчет подруг?

— А что насчет них?

— У тебя есть девушка?

— Это зависит от обстоятельств. — Хихикаю я.

— От каких? — спрашивает она, и я чувствую, как ее голова поворачивается в мою сторону. Я же не оборачиваюсь.

— От тебя. Хочешь быть моей девушкой, Элли? — Говорю я, внезапно почувствовав себя чертовски неуверенно. Элли начинает давиться едой. Я поворачиваюсь и хлопаю ее по спине. — Черт, ты в порядке? — Спрашиваю я, когда она наконец перестает кашлять.

— Нормально, — говорит она, после чего я беру салфетку и вытираю ей рот. Она быстро выхватывает салфетку у меня из рук. — Ты не должен был разворачиваться.

— Ну, может, тебе не стоило давиться едой, — говорю я ей, забирая салфетку обратно.

— О Боже, может, хватит?

— Перестать заботиться о тебе? Нет.

— У меня действительно так много соуса на лице? — спрашивает она меня.

— Больше нет. — Я роняю салфетку на пол, и Элли закрывает голову руками.

— О боже мой.

— Знаешь, тот факт, что тебя это смущает, говорит мне о том, что тебе небезразлично, что я думаю. А это очень похоже на поведение девушки... кстати, я принимаю твой отказ как согласие.

— Согласие? — повторяет она как попугай.

— Да, ты хочешь быть моей девушкой.

— Откуда ты знаешь, что у меня нет парня?

— У тебя его нет. Даже если бы и был, мне было бы все равно, потому что я бы не стал долго с этим мириться. Я бы нашел способ избавиться от него.

— Ты сумасшедший.

— Меня называли и похуже. — Я пожимаю плечами. Она не сказала "нет", так что я воспринимаю это как маленькую победу. — Знаешь, ты самая сексуальная девушка, которая у меня когда-либо была, — говорю я ей.

— Очень сомневаюсь в этом, и я не твоя девушка.

— Ты первая. Так что, да, ты еще и самая горячая.

— У тебя никогда не было отношений?

— Никогда не хотел их... до сих пор, — признаю я.

— Что изменилось?

— Ты мне нравишься, и когда я думаю о том, что ты можешь быть с кем-то еще, мне хочется отрывать головы. Я не хочу делить тебя, а это значит, что мы с тобой -–исключение. — Вот так просто.

— Ты ведь понимаешь, что в подобных вещах обычно имеют право голоса обе стороны, верно?

— У тебя есть право голоса. Ты согласилась.

— Нет, не соглашалась, — фыркает она.

— Ты не сказала "нет". А для меня это согласие. — Я пожимаю плечами. Элли моргает. Думаю, она пытается понять, серьезно я говорю или нет. Это так. Никогда еще я не был так серьезен в том, чтобы сделать женщину своей. — Пойдем, я отвезу тебя домой, — говорю я ей.

— Я живу всего в нескольких кварталах отсюда. Я могу дойти пешком.

— Я пойду с тобой. — Я беру ее за руку и не отпускаю, пока мы не останавливаемся перед ее многоквартирным домом. Затем наклоняюсь и запечатлеваю на ее губах быстрый поцелуй. — Увидимся позже, Элли, и не забудь запереть дверь.

На ее лице появляется выражение шока. Уверен, она думала, что я захочу подняться с ней. И я хочу. Черт, как же я хочу пойти с ней. Но также хочу, чтобы она знала, что я здесь не только ради секса. Мне правда хочется узнать ее получше.

— Хорошо.

Я жду, пока она войдет в здание, и только после этого разворачиваюсь и иду обратно к бару, где оставил свою машину.

Не так я себе представлял этот день.

Это первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я стою в жестяном сарае и наблюдаю, как Санто вымещает свою ярость на куске дерьма, которого парни поймали, ошивающемся возле седьмого склада.

Я проснулся на гребаном седьмом небе от счастья и отправил Элли сообщение с добрым утром, на которое она, блять, опять не ответила. Затем пошел и позавтракал со своими братьями, после чего лично отвез Вина в школу, пока он стонал и жаловался всю чертову дорогу. По его словам, ему не нужна школа, когда у него есть житейская хватка.

Я знаю, что наш отец испортил этого парня до неузнаваемости, но это не значит, что я не буду стараться. И начнется это с того, что он получит хорошее образование.

Но сейчас я беспокоюсь о благополучии другого брата. Санто. Я не стану останавливать или прерывать его. Ему нужно дать выход своему гневу, и если он получит его именно таким образом, то так тому и быть.

— Я не... — Ублюдок, привязанный к деревянному стулу, кричит сквозь окровавленные губы.

— Ты этого не делал? Ты просто прогуливался утром по складу, который принадлежит нам?

— Я не знал, что он принадлежит вам. Клянусь, я не знал, — говорит он.

Мой брат заносит кулак и бьет им в челюсть ублюдка, и голова парня дергается в сторону.

— Дерьмо собачье. Знаешь, что я делаю с лживыми пиздюками? — Спрашивает Санто. — Я вырезаю их языки изо рта. Хочешь, чтобы я вырвал твой язык?

Парень качает головой.

— Нет, ну, я предлагаю тебе рассказать мне, какого хрена ты делал и на кого, блять, ты работаешь, — орет Санто.

— Я… Я не могу ...

— Не хочешь. Есть разница. — Санто поворачивается, подходит к скамейке и берет маленький разделочный нож.

Черт возьми, это будет ужасно больно.

— Нет, они убьют меня, — говорит ублюдок. Как будто у него больше шансов выжить после этого.

— Думаешь, я не убью? — спрашивает его Санто, после чего поворачивается ко мне. — Джи, ты слышишь это? Этот гребаный хуесос думает, что я шучу.

— Тогда, думаю, тебе лучше показать ему, насколько ты серьезен. — Я пожимаю плечами и наблюдаю, как Санто с помощью плоскогубцев вытаскивает язык парня из его головы. Это не первый раз, когда мой брат делает что-то подобное.

Крики парня эхом отражаются от жестяных стен, и он начинает захлебываться кровью, которая стекает по его горлу. Я чувствую, как вибрирует мой телефон в кармане. Поэтому вытаскиваю его и вижу, как на экране мелькает имя Элли. Она никогда раньше мне не звонила.

Почему же она звонит мне сейчас?

— Санто, заткни его нахуй. Я должен ответить, — говорю я. Санто засовывает парню в рот тряпку, заглушая его звуки, пока я нажимаю кнопку ответа на телефоне. — Ты в порядке?

— А, да, почему я не должна быть в порядке? — У нее милый, невинный голос. Ему и близко не место в этой чертовой комнате пыток.

— Ты никогда раньше мне не звонила.

— Уверена, что именно так поступают девушки, Джио. Тебе следовало подумать об этом, прежде чем навешивать на меня ярлык, — говорит она.

— Значит, ты признаешь это? Приятно слышать, — говорю я ей, пытаясь подавить усмешку.

— Нет, не признаю. Я просто говорю, что если тебе нужен подобный статус, то ожидай случайных телефонных звонков.

— Я не против случайных звонков, — говорю я и поворачиваюсь спиной к Санто, который бросает на меня свирепые взгляды.

— Ну, это не совсем случайный звонок. Я нашла тебе дом.

— Хорошо, когда я смогу его посмотреть?

— Встретимся там через час. Я сейчас отправляю тебе адрес и детали.

Я смотрю на часы.

— Хорошо, увидимся там.

— Отлично, — говорит Элли, вешая трубку.

Я поворачиваюсь к Санто.

— Кто, блять, это был? — Он хмуро смотрит на меня.

— Никто. Поторопись. Мне нужно идти.

— Никто заставляет тебя так улыбаться? — Он поднимает бровь, а затем смотрит на Дэна и Джеймса, которые оба стоят в дверях. Ни один из них не произносит ни слова. Прежде всего, они преданы мне. Так устроен наш мир. — Ладно, — говорит Санто. — Ты иди. Я закончу здесь.