— Ого, ты начала спрашивать?

Она пожимает плечами.

— Я думала, ты позовешь меня после отъезда Брэма и Джулии, но ты так и не позвонил. Судя по их поздравлениям, предполагаю, что ты им рассказал.

Я завожу руки за шею, потягиваюсь и говорю:

— Да. Я им сказал. Они считают, что все слишком быстро, но они в восторге. — Замолчав на пару секунд, чтобы рассмотреть Чарли, я сдерживаю вожделение, заставляющее мой пульс учащаться. — Джулия беременна.

— Что? Боже, это так волнительно. Они планируют перенести дату свадьбы?

Я киваю.

— Будешь моей парой?

Она поджимает губы и упирает руки в бока.

— Рэт Уэстин, ты меня вот так решил спросить?

— Я не собираюсь нанимать оркестр, чтобы спросить, если ты на это намекаешь.

— Нет, но полное предложение не повредило бы.

Вздохнув, я говорю:

— Чарли, ты будешь моей спутницей на свадьбе Брэма и Джулии... пожалуйста?

— Ну, раз уж ты так любезно попросил.

Она садится напротив меня, и я понимаю, что она делает — пытается соблюдать границы офиса, и, несмотря на желание посадить ее к себе на колени, я думаю, это мило.

Вместо того, чтобы заговорить, мы неловко улыбаемся друг другу.

— Почему ты улыбаешься?

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Просто улыбаюсь. А ты?

— Улыбаюсь в ответ на твою улыбку.

Ещё несколько секунд мы продолжаем улыбаться друг другу, прежде чем Чарли отводит взгляд и говорит:

— У тебя есть список дел для меня?

— Ага. — Я покачиваюсь на стуле, поднимаю со стола список, над которым работал, и протягиваю ей. — Было бы здорово если бы ты закончила к полудню, но я пойму, если у тебя не получится сделать все. Сегодня много работы.

Она забирает у меня лист.

— Я обожаю выз... — Она приподнимает одну бровь, глядя на меня. — Рэт, это не список дел.

— Конечно, это он.

— Ага. Итак, пункт номер два: сосать член босса, пока он не кончит. Это входит в рабочий договор?

— Папка в разделе «Разное».

— А в какой папке искать пункт: щеголять в лифчике и трусиках, вытирая пыль в кабинете босса?

— Уборка в униформе, разумеется.

Она фыркает.

— И обязательный десерт после обеда, киска Чарли?

— Да, я сегодня проголодался.

Она сминает лист бумаги и бросает его обратно мне.

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что я это сделаю.

— Мы одни на своём личном этаже. Никто не узнает.

Она скрещивает руки на груди.

— Когда мы на работе, мы работаем. Сегодня утром мы немного отвлеклись...

— Это не было отвлечением. Это был поцелуй. Если ты хочешь отвлечься, я могу прямо сейчас снять с тебя это белоснежное платье и показать, что такое отвлечение.

— Значит это в порядке вещей? — Она проводит пальцем вверх-вниз по моему телу. — Я знаю таких, как ты. Ваши офисные фантазии на грани эротики, но я заявляю прямо сейчас, Рэт Уэстин, им не суждено сбыться. Я пришла сюда работать, и буду работать. Ты меня слышишь?

Чётко и ясно.

 

* * *

 

— Пожалуйста, Рэт, перестань дразнить меня, — стонет Чарли, прижимаясь к одному из окон моего кабинета, совершенно голая и извивающаяся на холодном стекле.

Мои штаны спущены, член трется о ее задницу, а рубашка расстегнута, и я могу чувствовать ее горячую кожу на своей.

— Скажи, что ты этого тоже хочешь, — рычу я ей на ухо, держа ее за подбородок, чтобы она не могла пошевелиться. — Скажи, что лгала сегодня утром, что ты приходишь сюда не просто работать, а чтобы увидеть меня.

— Ты же знаешь, что так и есть, — говорит она, двигая попкой назад.

Рукой, которая не сжимает ее челюсть, дразню киску, едва скользя по щели, сводя ее с ума от потребности.

— Это не то, что ты говорила ранее. Ты сказала, что этот кабинет предназначен для работы, а не для траха.

— Я лгала, — говорит она сквозь стиснутые зубы, я ненадолго проникаю в неё пальцем, но затем вынимаю его. — Рэт, прекрати, — умоляет она. — Ты поступаешь жестоко.

Я замираю и отстраняюсь от неё. Она быстро поворачивается, и я снова прижимаю её к окну, но делаю это нежно, бережно беру ее руки в свои и поднимаю их над ее головой. Прижимаюсь своим лбом к ее и тихо говорю:

— Чарли, я никогда не был груб в спальне. Не говори так.

— Ты не позволяешь мне кончить, — говорит она, закрывая глаза.

— Потому что не хочу, чтобы ты просто кончила. Я хочу, чтобы ты прочувствовала оргазм от кончиков пальцев ног до макушки головы. Когда ты со мной, ты всегда получишь удовольствие. Это касается не только секса. Я говорю о большем, и поэтому я не собираюсь торопиться, а это значит, что я не буду торопиться. Я не жестокий. Я вытягиваю из тебя все до последней капли удовольствия.

Я легонько целую ее в губы и отпускаю одну руку, переплетая наши пальцы другой. Обхватываю ладонью ее щеку и прижимаюсь губами к ее губам, медленно вжимая член в ее центр. Она стонет мне в рот, и ее пальцы снимают мои.

Не в силах больше терпеть, обвиваю ее ногу вокруг своей талии и приставляю свой член к ее входу, и глубоко погружаюсь в нее. Держа за руку, трахаю ее мощными толчками, прижав к окну, и наслаждаюсь ощущениями, которые она дарит мне, и тем, как легко она отдает свое тело под мой контроль.

Это очень сексуально.

То, что мне нужно.

Никогда еще я не испытывал ничего подобного. Никогда не чувствовал, что трах — это возвращение домой, что это то место, где я должен был быть всю свою жизнь. Это пугает и возбуждает одновременно, и с каждым новым толчком хочу все больше и больше.

Наши губы соединяются, тела усиливают наслаждение, а дыхание становится рваным и затрудненным. Оргазм начинает нарастать. Ее киска сжимается вокруг моего члена, я набухаю внутри нее, а по позвоночнику прокатывается волна наслаждения.

— Да, — шепчет она, затаив дыхание. — Боже, да, Рэт. Вот... здесь. — Она напрягается, и ее киска сжимается еще сильнее, делая почти невозможным толчок. — Продолжай. Пожалуйста. Рэт... черт... Я кончаю.

Я тоже вот-вот кончу, двигаю бедрами все быстрее и быстрее, яйца напрягаются, и прежде чем успеваю вытащить член, кончаю в нее. Блядь, как же мне нравится ощущать ее вокруг своего члена. Без барьера. Только мы. Я чертовски рад, что она принимает таблетки.

Я прижимаю ее к окну, пока мы переводим дыхание, мои губы скользят по ее шее, а затем снова вниз. Долгий поцелуй позволяют мне почувствовать вкус ее восхитительной кожи. Сладкая, с нотками соли от наших усилий. Нежная и гладкая, моя щетина портит ее прекрасный цвет лица, обозначая ее как мою. Ее руки обвивают мою талию, и она наклоняет голову в сторону, предоставляя мне лучший доступ к ее шее.

— Ладно... нам на самом деле нужно поработать, — смеясь, говорит она, когда я скольжу губами по ее ключице, направляясь вниз.

— Думаю, я смогу заниматься этим весь день, — пробормотал я, обхватывая ладонью ее грудь.

— Рэт, я серьезно.

Вздохнув, я прекращаю лапать ее и опускаю голову ей на плечо.

— Да, знаю. — Ее рука все еще в моей, и я подношу ее ко рту. — Ты ведь придешь ко мне сегодня вечером?

— Бабушка не позволит, чтобы было иначе.

Я быстро целую ее в нос.

— А ты? Ты хочешь этого?

Она улыбается, и это похоже на застенчивую улыбку.

— Да, Рэт. Я тоже этого хочу.

Я шлепаю ее по заднице и говорю:

— Хорошо. Возвращайся к работе.

Явно обидевшись, она тычет пальцем мне в грудь и говорит:

— Советую тебе больше так не делать.

Усмехаясь, я поднял руки.

— Никаких шлепков по заднице и отправления на работу. Понял.

 

* * *

 

Сидя у меня на коленях, одетая только в одну из моих рубашек на пуговицах... расстегнутую... Чарли играет с моей рукой, пока на заднем плане играет музыка, а камин отбрасывает на нее светло-оранжевый отблеск. Сытые и измученные нашим праздником траха, мы расслабляемся в объятиях друг друга, просто наслаждаясь обществом друг друга.

Честно говоря, не припомню случая, когда бы чувствовал себя настолько расслабленным и спокойным. Похоже на то, что Чарли — мой наркотик, и может помочь мне избавиться от всех тревог и стрессов, сидя у меня на коленях.

— Ну же, у тебя должна быть постыдная история, которую ты можешь мне рассказать. — Она теребит волосы на моем затылке. — Ты все время такой собранный, но я вижу, как ты относишься к Брэму и Роарку. Расскажи еще истории о том, как ты учился в колледже, что-нибудь помимо того, как ты мочился в корзины.

Смеясь, я качаю головой.

— Ты не захочешь слушать это дерьмо. Это братское дерьмо, глупое и на самом деле портит мой имидж.

— Что ж, думаю, тебе неплохо бы сбавить обороты, потому что сейчас ты слишком идеален. Это нехорошо.

— Нехорошо? Я бы сказал, что это довольно почетно. Почему я должен хотеть это изменить?

— Потому что. — Я провожу рукой по ее бедру и стараюсь не возбудиться, когда опускаю взгляд и вижу, что одна из ее грудей полностью обнажена. Она продолжает с придыханием: — Если расскажешь постыдную историю, то предстанешь более человечным, что, в свою очередь, хорошо сложится для тебя, потому что тогда сможешь понравиться мне еще больше.

— Не знаю, я не хочу, чтобы ты стала слишком навязчивой. — Она дергает меня за волосы, заставляя вскрикнуть. — Осторожно. Ты же не хочешь лысого жениха?

Она пожимает плечами.

— Еще есть время отменить свадьбу. Если ты не раскроешь свои секреты, как я узнаю, тот ли ты, кто мне нужен? Я не могу допустить, чтобы после наших клятв всплыли порочащие тебя истории.

Я крепко сжимаю ее бедро и говорю:

— Во-первых, отмена свадьбы — это не тема для шуток, ты меня поняла? Ты либо хочешь выйти замуж, либо нет.

Мой голос звучит резко, и я ничего не могу с этим поделать. Я многое поставил на кон, в том числе и свое сердце, и не хочу, чтобы оно подвергалось опасности...

Ее лицо смягчается, и она поднимает руку к моему подбородку, осторожно поглаживая густую щетину.

— Извини.

Я целую ее ладонь, а затем говорю:

— Во-вторых, единственная непристойность, которую ты сможешь раскопать обо мне, находится в спальне.

— Хочешь сказать, что ты извращенец?

Я перемещаю руку на ее живот и поднимаюсь к груди, слегка массирую ее, а затем перекатываю сосок между пальцами. Ее дыхание сбивается, и это единственный признак того, что она чувствует, что я делаю с ней. Я рисую круги вокруг ее сосков, превращая их в маленькие идеальные пики. Мне нравится ощущать, как они упираются в мои пальцы, возбужденные, готовые к моим последующим действиям. Это заставляет меня чувствовать себя чертовски сильным, как бы глупо это ни звучало.