Глава 18

Индия

19 лет

Окна грузовика Уэста были запотевшими. Я прижалась губами к его губам, когда оседлала его бедра, а его член глубоко проник в мое тело.

— Вот так, детка.

Мне нравилось, когда он называл меня деткой. Как будто я была чем-то большим, чем просто женщиной, которая трахалась с ним в его старом пикапе.

Его руки обхватили мою задницу, его бицепсы напряглись, когда он помогал мне двигаться вверх и вниз.

У меня дрожали ноги. Сердце бешено колотилось. Каждый раз, когда я опускалась к нему на колени, он задевал ту точку внутри, от которой у меня перехватывало дыхание.

Я закрыла глаза и позволила ощущению заслонить все остальное. В прошлом году все было не так. Наша ночь вместе была сладкой и нежнейшей. Это?

Мы трахались.

И мне это нравилось.

— Уэст. — Кончики моих пальцев впились в его плечи. Контроль, который я имела над своим телом, пропал, и я двигалась инстинктивно, прижимаясь к нему сильнее. Быстрее. Я была близка к разрядке. Так близка.

— О, черт, да. Седлай меня, Инди. Вот так. — Он просунул руку между нами, найдя пальцем мой клитор.

В тот момент, когда он начал кружить, я сорвалась на крик. Мурашки. Электричество. Огонь. Они текли по моим венам, смешиваясь и сливаясь воедино, ощущение было настолько ошеломляющим, что из моего горла вырвался ряд бессвязных звуков. Волны наслаждения накатывали на меня снова и снова. Кровь застучала у меня в ушах так громко, что я едва расслышала стон Уэста, когда он сам кончил.

Вау. Это было… вау.

Когда размытые очертания начали исчезать, когда реальность вернулась ко мне, я оказалась прижатой к телу Уэста.

Его голова откинулась на спинку сиденья, глаза были закрыты, он тяжело дышал. Его кадык дернулся, и это движение было таким сексуальным, что я поцеловала его в шею.

Уголки его рта приподнялись, когда он запустил руку в мои волосы.

— Ты уверена, что тебе обязательно уезжать завтра?

Я вздохнула.

— К сожалению.

Его член дернулся во мне, и мои внутренние стенки сжались в ответ. Уэст зашипел и выпрямился. После быстрого поцелуя он поднял меня со своих колен, затем развернул, чтобы я села, прежде чем открыть дверь и выскочить наружу, чтобы разобраться с презервативом.

Я подняла с пола свои трусики, натянула их и поправила юбку сарафана. Оказалось, что платья не так уж и плохи. Затем я расслабилась на сиденье грузовика, наблюдая, как он застегивает ремень.

— Это новая пряжка.

Вчера на нем была такая же, но с изображением брыкающейся лошади. На этой было серебряное и золотое тиснение с логотипом ранчо СККМ. Металл блестел в лучах послеполуденного солнца.

— Ее доставили только вчера вечером. Я заказал ее несколько месяцев назад.

— Она такая блестящая. Может, мне тоже стоит купить пряжку для ремня.

Уэст усмехнулся.

— Потому что ты такая ковбойша.

— Я могла бы стать ковбойшей.

Он приподнял бровь и указал на мои шлепанцы.

Я хихикнула.

— Ладно, никакой пряжки.

— Между прочим, мне нравится, что ты не ковбойша.

— Тебе не нравятся ковбойши?

— Не совсем. Мне нравишься ты.

Румянец залил мои щеки, когда мы уставились друг на друга.

Он выглядел великолепно, стоя посреди зеленого луга, трава была примята его ботинками. На многие мили вокруг не было ни души. Сегодня Уэст увез меня далеко в горы, подальше от любопытных глаз.

Здесь, наверху, было легко позволить себе забыть, что это наш последний день. Притвориться, что завтра я не уезжаю в Техас с родителями. Притворится, что завтра Уэст не продолжит свою жизнь без меня.

Завтра меня уже не будет.

Он всю свою жизнь будет ездить на этом старом пыльном грузовике по гравийной дороге.

А я на своем «Мерседесе» буду мчаться по своему собственному шоссе.

Несправедливо, что наши дороги пересекаются только раз в год.

— Я бы хотела… — я остановилась, не дав себе закончить фразу.

— Чего бы ты хотела? — Уэст подошел, положил руки на сиденье и наклонился, чтобы коснуться губами моей щеки.

— Ничего. — Я поцеловала его в нижнюю часть подбородка. — Нам лучше вернуться. Пока мои родители не закончили свою прогулку.

— Да. — Он прижался своим лбом к моему, но больше не двигался.

Что, если это был не конец? Что, если один из нас изменит свой путь?

Ему оставался один год до окончания колледжа. Чем он собирался заниматься после окончания? Хотел ли он когда-нибудь уехать из Монтаны?

У меня оставалось еще три года, но мне не обязательно было оставаться в «Бэйлоре». Что, если я тоже поступлю в Университет штата Монтана?

Что, если.

Не было никаких «что, если».

Уэст не собирался уезжать из Монтаны. Он не собирался уезжать слишком далеко от этого ранчо.

Точно так же, как я не собиралась уезжать из Техаса. Я бы не стала разделять себя и своих родителей тысячами миль.

У папы все было хорошо. Лекарство помогало, и жизнь была почти нормальной. Но рак никуда не делся. Над нашими головами постоянно висело серое облако, и, как бы сильно я ни хотела быть с Уэстом, я хотела быть как можно ближе к отцу.

Поэтому я обхватила лицо Уэста ладонями и поцеловала его в последний раз.

Затем позволила ему увезти меня с горы.

Каким-то образом нам удавалось ускользать хотя бы раз в день, чтобы побыть вместе. Семь дней Уэста.

Это были лучшие каникулы в моей жизни.

— Мне было весело на этой неделе, — сказала я ему.

— Мне тоже. — Он взял меня за руку и переплел наши пальцы.

— Не забывай обо мне.

— Никогда.

Может, он и не стал бы, но я не была настолько наивна, чтобы думать, что он оставался один, тоскуя по моему возвращению каждое лето.

Но от одной мысли о том, что я его оставлю, потеряю, у меня внутри все переворачивалось.

Он мог и не дожидаться меня. Но я ждала его.

Никто, кроме нас, не знал, что в прошлом году у нас был секс. Я не рассказывала об этом никому из своих друзей. Уэст просто был моим.

И, возможно, это было из-за того, что я прижимала его к себе так близко, что ни для кого другого не оставалось места. Никто из мальчиков в школе не мог сравниться с Уэстом.

Так что весь прошлый год я сосредоточилась на учебе и закончила оба семестра с отличными оценками. Иногда по выходным я отправлялась на вечеринку, но в основном возвращалась домой на машине. Выходные я проводила с родителями.

Я сомневалась, что в этом году все будет по-другому.

Возможно, это было жалко. На самом деле мне было все равно. Все девчонки в моем общежитии были зациклены на парнях, а я просто… не была.

Потому что с каждым годом, казалось, все больше и больше моего сердца оставалось в Монтане, даже после того, как заканчивались наши каникулы.

Когда показался лодж, я боролась с желанием заплакать.

— У нас было мало времени, — прошептала я.

Уэст поднес костяшки моих пальцев к губам для поцелуя, затем отпустил меня, пока нас никто не увидел. Он припарковался возле лоджа, затем повернулся ко мне лицом.

— Пока, Инди.

— Пока, Уэст. — Я мысленно представила, как он стоит, прислонившись к рулю, и добавила снимок к коллекции, которую собрала на этой неделе.

Уэст внимательно смотрящий на меня, когда я вошла в амбар в наш первый день здесь. Уэст ждущий меня той ночью под окном моей спальни с охапкой полевых цветов. Улыбка на его лице, когда я пришла на прогулку, которую он возглавлял. То, как он выглядел на лугу ранее.

Боже, я буду скучать по нему. Это было глупо? Мы виделись максимум раз в год. Он не знал, что мой любимый цвет — желтый. Я не знала, с чем он ест картошку фри: с кетчупом, с соусом ранч или вообще без всего.

Но он был моим Уэстом. Может, он и не жил в Техасе, но все равно был там со мной.

Он жил в моем сердце.

Комок в горле начал душить меня, поэтому я распахнула дверцу и выбралась наружу, прежде чем он успел заметить слезы в моих глазах. Затем, помахав рукой, я выскочила из грузовика и направилась к лоджу.

Носок моего шлепанца зацепился за камень, и я споткнулась, удержавшись в последнюю секунду.

Когда я оглянулась на грузовик, Уэст, смеясь, качал головой.

Я тоже засмеялась.

Я смеялась, пока не зашла в коттедж.

Потом я заплакала.