Глава 15

Индия

18 лет

— Ты уверена, что не хочешь пойти в поход? — спросил папа.

— Уверена на сто процентов. — Я кивнула. — Веселитесь, ребята.

Позади него, стоя у двери с сумкой на плече, мама одними губами прошептала:

— Спаси меня.

Я поджала губы, чтобы не рассмеяться.

Походы были в самом конце маминого списка дел на отпуск. Но папа хотел пойти в поход, и она согласилась, потому что это делало папу счастливым.

Мы оба были готовы на все, чтобы сделать папу счастливым.

Например, поехать в эту поездку. Она стала моей поездкой в честь выпускного. Он спросил меня, куда бы я хотела поехать отпраздновать, и я выбрала Монтану.

Ради папы.

Он был очень занят на работе, и если это был его летний отпуск, то я хотела, чтобы он ему понравился.

Не то чтобы я не хотела быть здесь. Эта поездка была победой для всех. Ну, кроме мамы, которой придется отправиться в поход.

— Пожелай нам удачи, — сказал папа.

— Удачи. — Я хихикнула, когда мама поморщилась.

— О, Эллен. — Он усмехнулся. — Будет весело. Это настоящее приключение.

— Если меня съест медведь, клянусь Богом, Грант, я буду преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.

— У меня есть спрей от медведей. — Он поцеловал ее в лоб. — А если он не поможет, я смогу пережить несколько лет преследований.

Моя улыбка угасла.

Несколько лет.

Он говорил так же, как и мама. Они оставляли эти незаметные напоминания о том, что он не будет рядом вечно. Думали ли они, что станет легче, когда его не станет?

Легче от этого не станет. Ничто не могло облегчить это.

Кроме того, он не был на пороге смерти. Лекарство действовало, и врачи были полны надежд. Новых опухолей не было. Рак не распространился на другие органы. Почему он был так уверен, что его время почти истекло?

У него было больше, чем несколько лет. Я чувствовала это всем своим существом.

— Спокойной ночи, тыковка. — Папа открыл маме дверь. — Запри ее.

— Сейчас.

— Люблю тебя, — сказала мама.

— Я тоже тебя люблю. — Я вышла вслед за ними на крыльцо и помахала, когда они направились к домику.

Этот поход был новым занятием на курорте. Они брали палатки на стойке регистрации, а затем отправлялись в одно из мест, уже подготовленных для ночлега.

Маме и папе придется самим устанавливать палатку и разводить костер. Но там уже были заготовлены дрова и спички. И они не заберутся так далеко в горы, что у них не будет телефонной связи.

Я вошла в Шале, закрыла дверь и щелкнула замком. Затем плюхнулась на диван и взяла телефон, чтобы просмотреть серию пропущенных сообщений от моих друзей.

Концерт был потрясающим!

Мы так по тебе скучали!

Лучшая. Ночь. В мире! Как там Монтана?

Мои пальцы порхали по экрану, когда я отправляла свой ответ.

Фу. Жаль, что я не могу быть там! Монтана хорошо.

Вчера вечером четверо моих друзей получили VIP-билеты на концерт «Флориды Джорджии Лэйн» (прим. ред.: Флорида Джорджия Лэйн — американская кантри-группа. Основана в 2010 году во Флориде). Я ненавидела пропускать время с ними, особенно потому, что мы все будем учиться в разных колледжах. Мы, конечно, останемся друзьями, но будет странно не видеть их каждый день в школе.

Казалось, что все меняется.

Вы видели Илая?

Я подождала, ожидая быстрого ответа на свое сообщение. Но десять минут спустя никто в нашем групповом чате так и не ответил. Это означало, что они видели Илая. И он, вероятно, был с другой девушкой.

Это была Мия? Он уже спал с ней? Мы расстались неделю назад, но Мия ему всегда нравилась. Они собирались вместе в «Техасский университет А&М».

С каждой минутой, когда мой телефон молчал, а мои друзья, вероятно, переписывались на стороне, мое сердце сжималось.

Мы с Илаем встречались год. Мои родители дружили с его родителями, и прошлым летом мы все вместе отправились в Мексику на двухнедельные каникулы. Именно поэтому мы не приехали в Монтану. После той поездки мы начали встречаться.

Но никто из нас не хотел заводить отношения на расстоянии. Наши колледжи находились всего в паре часов езды друг от друга, но он будет играть в футбольной команде «A&M», а я буду занята учебой.

Разрыв был идеей Илая, но мы оба знали, что проще расстаться сейчас, чем тянуть с этим. Или же он просто использовал это как предлог, чтобы встречаться с Мией все лето.

Слава богу, у нас с ним не было секса. Пару раз мы были близки, но я всегда останавливалась, прежде чем довести дело до конца.

— Неважно. — Я положила телефон на диван и вышла из коттеджа. Может быть, прогулка до наступления темноты поможет мне почувствовать себя лучше.

Я прошла мимо лоджа, улыбнувшись паре, которой, должно быть, пришла в голову та же мысль. Они рука об руку шли по дороге на вечернюю прогулку.

Черт возьми. Либо мне придется оббежать их, чтобы идти впереди, что было бы странно, либо я буду следовать за ними сзади, что тоже будет странно.

Мой взгляд скользнул к роще, где Уэст построил свою крепость. Она все еще там? Был ли он здесь этим летом, вернулся ли домой после колледжа и работал ли на ранчо? Я его еще не видела, но мы пробыли здесь всего один день.

Он, наверное, рассердился бы на меня за то, что я сую нос не в свое дело, но я все равно сменила маршрут и прошла мимо амбара. Но прежде чем я свернула к деревьям, меня остановили громкие голоса.

— Нет ничего плохого в том, где я поставил эти ворота, папа.

Уэст. У меня екнуло сердце. Он был здесь.

— Они не там, где я просил тебя их поставить, — рявкнул Кёртис.

— Имеет смысл поставить их в тот угол.

— Когда ты станешь владельцем этого ранчо, ты сможешь ставить ворота там, где захочешь. Но оно тебе не принадлежит. Оно мое, и я не говорил тебе ставить ворота там. Так что завтра ты пойдешь и уберешь их.

— Не уберу, черт возьми, — заорал Уэст. — Убери их сам. Если хочешь, чтобы все было по-твоему, тогда делай это сам.

— Ты исправишь это. Или можешь забыть о зарплате этим летом.

Уэст молчал.

Его молчание, должно быть, разозлило отца, потому что Кёртис фыркнул и выбежал из амбара.

Я прижалась спиной к стене и прокралась за угол, пока он не сел в свой грузовик и не уехал. Затем я выдохнула и вышла из укрытия, подойдя к открытой двери амбара.

Уэст седлал лошадь в стойле, его движения были сердитыми и торопливыми.

— Привет.

Его взгляд метнулся в мою сторону, но в тот момент, когда он понял, что это я, его великолепное лицо смягчилось.

— Привет.

Его плечи казались шире. Он был крепче сложен. Линия подбородка была более четкой и покрытой темной щетиной. Ему было двадцать. Он был больше похож на мужчину, чем тот парень, который поцеловал меня в своем грузовике два года назад.

Я уже и забыла, как сильно трепетал мой живот, когда он был рядом. Определенно, сильнее, чем когда-либо с Илаем.

— И что из этого ты слышала? — спросил он, возвращаясь в седло.

— Достаточно.

Он глубоко вздохнул и опустил подбородок. Затем повернулся и уставился на меня. Он смотрел так долго, что мне стоило больших усилий не переминаться с ноги на ногу.

— Что? — прошептала я, когда больше не смогла этого выносить.

— Ничего. — Он покачал головой. — Я собираюсь прокатиться.

— Хорошо.

— Хочешь со мной?

— Да.

Он провел лошадь через амбар и вывел в широкий дверной проем с другой стороны. Я последовала за ним, держась позади, пока он описывал несколько кругов, прежде чем остановиться, чтобы подтянуть подпругу седла.

Когда Уэст был готов, он дернул подбородком, подзывая меня. Затем подставил стремя, чтобы я могла взобраться на спину лошади.

Я подалась в седле как можно дальше вперед, но мне показалось, что места позади меня недостаточно. А сможет ли эта лошадь нести нас обоих?

— Как мне…

— Ты поедешь верхом. Я пойду пешком.

— О. — Я не хотела забирать его лошадь. — Мне не нужно…

— Просто держись, Инди.

— Хорошо. — Я кивнула. Затем он провел нас через ворота в поле.

Уэст не проронил ни слова, пока мы шли. Единственными звуками были дыхание лошади и цоканье копыт по грязи.

Я подстроилась под ритм движения лошади, каждые несколько минут украдкой поглядывая на Уэста.

Он подстриг волосы. Кончики его волос на затылке уже не касались воротника рубашки, как два года назад. Но он по-прежнему закатывал рукава своей рубашки на пуговицах. На нем были все те же выцветшие кроссовки и ковбойские сапоги.

— Как дела в колледже? — спросила я, нарушая молчание.

— Хорошо. Мне там нравится.

— Я начинаю в августе.

— «Бэйлор»?

— Да.

— Ты попала в футбольную команду?

— Нет, я даже не пыталась.

Он взглянул на меня.

— Почему нет?

— Это уже не кажется таким важным, как раньше. — Я хотела ходить в университет и веселиться. Я хотела, чтобы у меня были свободные выходные, чтобы общаться с друзьями или съездить домой навестить маму и папу. — Это, и я недостаточно хороша.

— Откуда ты знаешь?

— Мой тренер сказал мне.

— Какого черта? — Его красивое лицо нахмурилось, и я рассмеялась.

— Это правда. Не волнуйся, это не задело моих чувств. Это было своего рода облегчением.

Хмурое выражение не сходило с его лица.

— Уэст?

— Да?

— Мне жаль по поводу твоего отца.

Он провел рукой по волосам.

— Он заноза в моей заднице. Хочет, чтобы все делалось по его, и ему нравится постоянно напоминать мне, что это его ранчо, а не мое. У меня нет права голоса.

— Тогда зачем ты вернулся? — Неужели он не мог найти работу где-нибудь в другом месте на лето?

Он указал рукой на луг перед нами. На горы, деревья и стада вдалеке.

Это было все, что мне было нужно для объяснения.

Солнце садилось, опускаясь все ближе и ближе к горам. Небо было окрашено в желтый, оранжевый и голубой цвета. Позади нас в окнах коттеджа отражался золотистый свет.

Я не могла представить, что Уэст живет где-то еще. Это был его дом.

Вот почему он вернулся.

Мы шли еще какое-то время, пока, наконец, он не повел нас по кругу, направляясь к курорту.

— Папа не всегда плохой, — сказал он. — Мы просто иногда сталкиваемся лбами.

— Мы с мамой часто так делаем.

— Твои родители сильно разозлятся, что тебя сегодня не будет дома?

— Они отправились в поход.