— Уильям, ты пьян? — по тому, как он споткнулся, я была уверена, что он был пьян.

Он ухмыльнулся той мальчишеской улыбкой, которая обычно давала ему свободу действий. — Совсем чуть-чуть.

— Чуть-чуть? - возразила я раздраженно. Близнецы болели, вперемешку с тревогой за мужа, а недостаток сна делал меня чрезвычайно рассерженной. — От тебя пахнет чертовым баром.

Он споткнулся ко мне, его шаг был нетвердым. — Не навязывайся на меня.

Мои брови взлетели вверх. Что. . ЧЁРТ?

— Я только что выпил немного.

Именно тогда я это заметила. Прищурив глаза, я наклонилась к нему ближе. — Это помада на твоей рубашке?

Я указала на его воротник, и он посмотрел вниз, как будто действительно что-то видел.

— Где?

— На твоем воротнике.

Подняв его голову, я увидела, как он ищет ответ, но он был слишком пьян, чтобы быстро думать.

— Уильям?

— Я встретился с женщиной, — у меня вырвался вздох. — Прежде чем делать поспешные выводы, это была подработка. Что-то, что принесет нам дополнительные деньги.

— Какое это имеет отношение к помаде на твоей рубашке?

— Она европейка или что-то в этом роде, — пробормотал он. — Она поцеловала меня на прощание и, должно быть, оставила там пятно.

—Кто она? — я расспрашивала его, не зная, стоит ли ему верить.

— Дженна Палермо.

Палермо! Именно здесь я раньше слышала это имя. Дженна Палермо связала Уильяма с подработкой у Моррелли. Через несколько недель я узнала, что он действительно спал с ней.

В моих ушах гудело, ярость и прилив адреналина смешивались в моих венах. Мне хотелось протянуть руку и дать пощёчину этой женщине. Или хотя бы поцарапать. Мой гнев ярко пылал от опасной потребности отомстить и заставить ее страдать. Что-то темное вцепилось в мою грудь, желая вонзить нож в ее грудь, чтобы она почувствовала физическую боль. Точно так же, как я почувствовала это в своем сердце, когда узнала о его измене.

Такие женщины, как она, просто приняли это, независимо от того, какие последствия это может означать для других.

И теперь она была здесь, пытаясь обернуться вокруг Нико. Не то чтобы у меня были какие-то претензии к этому человеку. Но меня задело то, что она флиртовала с ним при мне, независимо от того, была наша договоренность фальшивой или нет.

Нико наконец прервал пару.

— Нам с Бьянкой пора идти.

Обняв меня, он увёл нас от них. Сделав глубокий вдох, пытаясь совладать с гневом внутри себя, я медленно выдохнула. Затем сделала еще один глубокий вдох. Мой характер всегда был моим недостатком.

— В чем дело? — голос Нико был тихим, поэтому его могла слышать только я.

Сейчас было не время и не место расспрашивать его о Дженне или о том, почему она устроила моего мужа к нему на подработку. Я подняла на него глаза, всматриваясь в его лицо. Мне хотелось получить ответы, просто взглянув на него. Он был для меня загадкой, поскольку его глаза изучали меня.

Он оттащил меня в сторону, подальше от всех. Когда мы оказались на противоположной стороне комнаты, вдали от толпы, он наконец заговорил.

— Поговори со мной, — приказал он.

Я сдавленно вздохнула, а затем медленно выдохнула.

— Дженна и Уильям были… — я даже не смогла закончить предложение, боль предательства все еще оставалась незаживающей раной. — Она устроила его вместе с тобой на лодку, — по выражению его лица я не могла понять, удивлен он или нет. — У них с Уильямом было что-то общее. Ты и эта женщина…

В его глазах мелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки.

— Нет, — ответ его был твёрдый, краткий, в глазах не было и следа лукавства, и я вздохнула с облегчением. — У нас с Дженной Палермо никогда не было никаких физических отношений. Почему?

Я не хотела быть частью какого-либо треугольника. Мой брак с Нико будет лишь временным соглашением, но я буду верна ему до тех пор, пока мы женаты. Я любила свою мать, она пожертвовала своей жизнью ради меня. Так что у меня мог быть лучший выбор. Было бы разочарованием, если бы я попала в любовный треугольник. Я больше никогда не смогу смотреть на себя в зеркало. Для меня быть другой женщиной было особым видом падения. Я знала, что осознание того, что она превратилась в другую женщину, разбило мою мать.

Я нервно улыбнулась. — Я не хочу… — как ему объяснить, что я не верю в измену, ненавижу ложь и обман, потому что мой биологический отец так использовал мою мать, и она страдала! Ужасно! — Энджи сказала мне, что встречается с Габито. А потом увидела его с женой, и она… флиртовала с тобой. А потом вспомнила имя и признание Уильяма, что он спал с этой женщиной, — слова лились с моих губ, мое сердце колотилось от нервозности. — Я не верю в обман. Это не правильно.

Наверное, это заставило меня звучать глупо. Быть по сему. Он мог бы подождать до нашего развода, чтобы продолжить свои дела.

— У меня нет любовницы, — тихо сказал он, прижав рот к моему уху. — И я уже говорил тебе, Бьянка. Я хочу только, чтобы ты была в моей постели.

Облегчение разлилось по моему телу, и я, не раздумывая, обняла его. Он ответил на объятия, и ему было так приятно снова оказаться в его объятиях. Защищеной. Я жаждала его близости. Мое долгое воздержание сделало из меня идиоткой.

— Это глупо, — пробормотала я ему в грудь. — Но если ты хочешь обмануть, подожди, пока наш брачный контракт истечет.

Если бы кто-то сказал мне, что мне предстоит этот разговор с мужчиной, за которого я собиралась выйти замуж, я бы рассмеялась. И при этом голова мафии.

— А как насчет тебя и Джона Мартина? — его вопрос удивил меня, и я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Нет, — сказала я ему. — Джон — друг. Я бы не смогла заключить этот брачный контракт, если бы мы были больше, чем просто друзьями.

— Хорошо, — сказал он с удовлетворенной улыбкой на лице. — Поскольку я уже говорил тебе, я не делюсь. Итак, давай оставим это в том же духе. Пока мы женаты, мы не будем видеть других людей вне друг друга.

Должно быть, я схожу с ума, потому что я охотно кивнула головой в знак согласия. — Начнём обратный отсчёт, — пошутила я, хотя это было не очень смешно.

Оставшуюся часть вечеринки мы общались и вели светские беседы с другими людьми. В отличие от Уильяма, который имел обыкновение исчезать и оставлять меня наедине с собой на общественных мероприятиях, Нико был очень внимателен и представлял меня всем как свою невесту. Каждый человек старался изо всех сил быть особенно милым, за исключением женщин. Но я улыбнулась и сыграла свою роль.

Нико не потребовалось много времени, чтобы увлечься своим бизнесом. Я не могла не задаться вопросом, был ли это его законный или незаконный бизнес. Но на самом деле это было не мое дело, и лучше бы я не знала.

Я осталась в окружении незнакомцев и трофейных жен, чувствуя себя слегка растерянной. Было едва десять утра, но женщины были одеты так, словно собирались выйти на вечер. Несомненно, на мне было самое простое платье.

Темы разговоров были неуместны. Отдых в Ницце, яхты пришвартованы в Венеции и на Ибице, азартные игры в казино Монте-Карло. И была маленькая старая я. Последние четыре года я провела как мать и жена. Ничего больше.

О, и недавний вор, напомнила я себе. В конце концов, именно так я оказалась в этом затруднительном положении.

Я вышла из круга женщин и мужчин и направилась на большой балкон на противоположной стороне комнаты.

Большие французские стеклянные двери были широко открыты, и через них хлестал свежий воздух. Я не могла поверить пустому балкону; это было лучшее место на этом этаже. Вместо этого все люди забились внутрь, как будто хотели быть уверены, что их увидят.

Выйдя на большой мраморный балкон, я глубоко вздохнула и позволила свежему воздуху войти в мои легкие, и звуки оживленной улицы внизу нахлынули на меня. Вид передо мной был невероятный. Национальная аллея простиралась настолько далеко, насколько хватало глаз, с Капитолием США на восточном конце и памятником Вашингтону на западной стороне. Я перегнулась через балкон, надеясь увидеть Мемориал Линкольна.

Это был любимый памятник моего отца. Он научил меня всему, и многие из его уроков вращались вокруг цитат Линкольна.

Всегда помни, Бьянка, Я даже сейчас слышала его голос. Кем бы ты ни была, будь хорошей. И уничтожь своих врагов, сделав их своими друзьями.

Он был абсолютно прав.