Глава 22

Сомнения Норы в отношении этой женщины превратились в страх. Она крепче сжала в руке бокал с вином, прижимая его к груди так, чтобы Мерседес не видела, как он дрожит.

- О чем ты говоришь? - Спросила Нора.

Мерседес сложила руки вместе и положила их на колени на страницы открытой книги.

- У нас есть правило, — сказала Мерседес. — Если это никому не причинит вреда, делай, что хочешь. Это наша единственная заповедь. Она сопровождается предупреждением: какой бы вред мы ни причинили, нам будет нанесен тройной ущерб. Поэтому у меня нет желания причинять тебе вред, госпожа.

- Хорошо. Это касается нас обоих.

Мерседес скромно улыбнулась.

- Если бы я думала, что ты поверишь моему слову, — продолжила Мерседес, — я бы объяснила, что я имею в виду. Но ты католичка. Для вас наши старые обычаи — это игры для вечеринок и шарлатанство. Ты пришла ко мне на гадание, потому что туристы в Квартале так делают, когда пить еще рано, а ты уже съел все бенье, которые смог съесть за день.

- Я стараюсь сохранять непредвзятость.

- Тебе стоит. Но будешь ли, если я скажу тебе мою правду? Или назовешь это ложью, фальшивкой или шарлатанством?

- Ты осудишь меня, если я так и сделаю?

- Ты бы осудила меня, если бы я назвала твою веру обманом? Если бы я назвала католицизм притворством? Если бы я сказала, что вы способствуете патриархальному угнетению женщин каждый раз, когда проходите через двери католической церкви? Ты бы обвинила меня, если бы я напомнила, что только мужчинам разрешено становиться священниками вашей веры, потому что они не считают женщин достойными занимать священный сан?

Нора на мгновение задумалась.

- Нет, - ответила Нора. - Мне может не понравиться настроение, но я не стала бы осуждать.

- Тогда мы можем продолжить этот разговор. Как женщина с женщиной. Не враги. Не соперники. Если не друзья, то союзники.

- Можем, - ответила Нора. - Думаю мы на одной стороне. У тебя свои заповеди, у меня свои. Больно, но не причинять вреда.

- Хорошее правило. - ответила она, кивая. - Если ты выслушаешь меня, я расскажу.

Нора не могла вспомнить ни одного случая, когда она находилась в присутствии женщины, присутствие которой могло ее запугать. Но когда Мерседес сидела в кресле, положив руки на книги и глядя в глаза Норы, она почувствовала, как по ней пробежал холодок, мало чем отличающийся от прикосновения к проводу под напряжением, как от прикосновения к чистой энергии.

Мерседес снова взяла свой бокал с вином и допила его одним глотком. Она отложила его и снова сосредоточила свое внимание на книге.

- Девятое ноября, — прочитала Мерседес вслух. - Трудно гадать сегодня. Ко мне пришла женщина на получасовое гадание. Мне следовало придумать предлог, чтобы сказать «нет». Как только я увидела ее, я поняла, что она опасна. Столько мужской энергии, столько насилия в ее крови. Я все равно это сделала. Всегда была слаба к красивым женщинам.

Нора уставилась на Мерседес, глаза прищурены. Мерседес, однако, не смотрела ей в глаза. Она продолжила:

- Она сказала мне, что переезжает в Новый Орлеан, чтобы купить дом. Я использовала колоду Old Path, которую использую редко. Я не была уверена почему, пока не перевернула карту Верховного Жреца для настоящего и ее зеленые глаза не расширились, как две нефритовые луны. В других колодах его называют Иерофантом. Карта была для настоящего, в перевернутом виде. Прямое положение означает соответствие статусу-кво. Перевернутое положение означает отход от статуса-кво, традиций и инсинуаций, с которыми она была связана в своей жизни. И следующей картой была Тройка Жезлов. Впереди путешествие.

Мерседес положила руку на страницу над написанным абзацем. Нора хотела было спросить ее, что еще она написала, когда Мерседес перевернула страницу и снова начала читать вслух.

- Я рассказала ей о безопасных вещах, которые увидела. Что она получит свой дом. Что она добьется успеха в обеих карьерах. О других вещах, о которых я ей не сказала. Приближается смерть, которую невозможно предотвратить. Думаю, ближайшие родственники. И новый любовник. Рыцарь Кубков — тихий и нежный любовник, несущий в руке с мечом чашу вина. Хотя были противники. Я подытожила и то, и другое, сказав, что впереди ждут испытания, неизбежные, одно хорошее, другое болезненное. Затем я увидел огонь. Горящую Башню. Я знала, что это город. Я знала, что эта женщина устроила пожар. Если она сделает правильный выбор, огонь станет очищающим. Если она сделает неправильный выбор, невиновный сгорит. Я сказала ей, что впереди ее ждет трудный выбор. Она спросила меня, что это такое.

Я не смогла ответить. Это слишком далеков будущем. Это как пытаться прочитать слова, написанные дымом. Не думаю, что она мне поверила. Знание – сила, говорили древние философы. Они были не правы. Знание – это ответственность. Мне придется присматривать за этой женщиной и применять защитные заклинания. Гематит для защиты. Четки для переплета: фиолетовые для мудрости, серебряные для женской силы.

Мерседес закрыла книгу, подняла глаза и молча ждала.

- Я все пытаюсь понять, как ты пытаешься меня обмануть, — сказала Нора.

Мерседес подняла руки ладонями вверх, пустые.

- Ты видишь как я прошу о деньгах? Я ничего не пытаюсь продать тебе.

- Через месяц после этого гадания, я встретила своего парня. Француза, который ведет себя как рыцарь-защитник. Он спокойный и нежный, и производит вино. Моя мать умерла от прогрессирующего рака легких через три месяца после этого гадания. Не притворяйся, что ты знала все это за несколько месяцев до того, как это произошло.

- Я не знала. Карты знали.

- Если ты на самом деле знала, что моя мама умирала, почему не сказала?

- Ты бы не поверила мне, - ответила она - И твоя мать так или начае бы умерла, и в добавок к твоему горю, тебя бы обременяла вина за то, что ты проигнорировала то, что я тебе сказала.

- Я могла поверить тебе.

- Ты и сейчас мне не веришь. Почему тогда бы поверила?

- Ладно, забудь, - ответила Нора. - Что насчет огня? Сжигании невинных людей? Что это должно значить?

- Чем ближе события, тем прощей их увидеть. Чем дальше, тем сложнее. Я вижу названия книг на полке возле меня. Я не вижу названия на полках на другой стороне комнаты. С будущим так же. Но думаю, оно приближается.

- Не могла бы ты выразиться более расплывчато?

- Ты не знаешь. Почему я должна? Это твой выбор, не мой.

- Я бы никогда не причинила боли невинным.

- Не думаю, что ты можешь... не намеренно. Но даже непреднамеренная боль, все равно болит, не так ли?

У Норы не нашлось ответа. Это правда. Не могла спорить с правдой.

Мерседес сунула книгу в сумку и встала.

- Ты уходишь? - Спросила Нора.

- Мне нужно быть в магазине в десять, принять доставки. Спасибо за вино.

Мерседес поднялась на ноги, и Норе ничего не оставалось, как проводить ее до двери, как обычного гостя.

Нора открыла дверь, Мерседес посмотрела на нее и не ушла. Судя по всему, Мерседес еще было что ей сказать.

- Это между женщинами, - сказала Мерседес. - О женщинах. Для женщин. Мужчины только делают сложнее, чем есть на самом деле. Мужчины сделают только хуже.

- Мужчинам в своей жизни я доверяю.

- Тебе нужно научиться доверять и женщинам. Ты должна. Даже молчание женщины мудрее слов мужчины.

- Тогда давай будем мудрыми, договорились?

При этих словах обе элегантные брови Мерседес поползли вверх. Но она игриво провела пальцами по губам, изображая застегивание молнии. Она кивнула, и Нора снова открыла дверь.

Мерседес обулась и повернулась, чтобы уйти. Она вышла на крыльцо, но прежде чем Нора закрыла дверь, ей пришлось задать еще один вопрос.

- Я видела, что ты прикрыла один абзац, когда читала. Что там было?

- Ты спрашиваешь меня об этом так, будто веришь, что это реально.

- Пари Паскаля, — сказала Нора. - Слышала когда-нибудь о нем?

Мерседес кивнула.

- Мы ставим на кон наши души, когда решаем верить или не верить в Бога. Умные души верят в Бога, потому что, если Бог существует, Бог наградит их вечным счастьем. Если Бога нет, человек ничего не потерял. Но если Бог существует, а человек не верит, он потерял вечность.

- Значит могу поверить, - сказала Нора. - На всякий случай.

- То есть ты ничего не потеряешь, спросив меня? Но и можешь что-то преобрести?

- Разумная ставка. - Нора остановилась. - Знаешь? Ты что-то видела обо мне?

- Иерофант, - сказала она. - Верховный жрец. Он был в настоящем, но не в будущем.

- Что это значит? Знакомый мне священник умрет?

Священник умер.

- Нет, - ответила Мерседес. - Далее шла Тройка Жезлов. Я увидела твое путешествие. Это путешествие уведет тебя от Верховного Жреца.

- Я была в этом путешествии. Я вернулась.

Мерседес покачала головой.

- Нет. Из этого путешествия ты не вернешься. Ты уходишь и продолжаешь идти.

Нора выпрямилась. Она стиснула челюсти.

- Поэтому мы не говорим людям то, чего они не хотят слышать. - Мерседес с извинением улыбнулась.

- Теперь я знаю, что ты мошенница, - сказала Нора.

- Что он для тебя? Верховный Жрец?

- Не твоего ума дело.

- Что бы то ни было, он не хорош для тебя.

Нора почувствовала толчок при этих словах. Ее гнев, сдерживаемый любопытством, наконец прорвался. С нее хватит.

- Почему бы тебе просто не пойти и не произнести заклинание, чтобы убедиться, что я делаю то, что ты хочешь? – спросила Нора насмешливым тоном.

- Ты предлагаешь мне пойти ночью в священный храм, зажечь свечу и произнести магические слова?

- Должно сработать.

- Как ты ходишь в церковь Святой Марии по ночам, ставишь свечу и молишься?

Нора сузила глаза.

- Ты меня преследовала.

- Я каждую ночь гуляю в Районе Гарден, как и ты. Я видела тебя только с собакой, позже чем обычно. Было интересно.

- Прекрати следить за мной.

Мерседес одарила ее улыбкой Моны Лизы.

- Да, Госпожа.

Нора закрыла дверь за Мерседес, заперла ее и прислонилась лбом к прохладной поверхности. Она вдохнула, вдохнула еще раз.