Что-то острое впивается мне в спину, и я вздрагиваю от знакомого ощущения лезвия, уколовшего мой позвоночник. Я становлюсь беспечной. У меня нет ни малейшего представления о том, откуда взялось оружие и когда он его достал, и моя несобранность пугает.

Прости, отец.

— Неужели ты думала, что я буду недооценивать тебя после всего, что ты сделала? — Его глаза впились в мои, обжигая, словно невысказанные слова пытались прорваться сквозь его горло.

— Продолжай! — Крик удивляет меня, слова звучат гораздо резче, чем я планировала. — Скажи это. Скажи, что я сделала.

Его грудь вздымается подо мной. — Ты убила короля.

Я качаю головой, не отрывая глаз от предательства в его взгляде. — Да. Я убила короля. Но что еще важнее, я убила злобного тирана. Я убила человека, который перебил бесчисленное множество людей. Я убила человека, который пытался убить меня только потому, что в моих жилах не течет сила. — Я тяжело вздыхаю, оскалив зубы. — Но я забыла еще кое-что. Кого еще я убила, Принц?

У него перехватывает дыхание. — Ты убила... моего отца.

— Еще одна вещь, которая нас объединяет, — выдыхаю я. Он хмурится, когда я подношу нож к его животу. — Может, мне воткнуть его тебе в грудь, как ты сделал это с моим отцом? Это кажется вполне уместным, не находишь?

Он качает головой, на его лице отражается недоверие. — Твой отец...? Я не... — Его глаза слегка расширяются от осознания. — Сколько лет? Сколько лет назад он был убит?

Я отказываюсь верить, что он не знал, чью жизнь забрал той ночью. Отказываюсь верить, что он не обманывал меня все эти месяцы, заставляя доверять ему после всего, что он у меня отнял. Отказываюсь верить, что он не знал, что именно мое сердце он разбил в ту ночь, когда пронзил мечом сердце моего отца.

— Пять, — хриплю я. — В моем доме. — Мои слова — не более чем шепот. — Я видела, как ты его убил.

Он качает головой, ужас просачивается сквозь трещины его маски, сквозь щели его разрушающихся стен. — Пэйдин, я...

Он впервые произносит мое имя, и какая-то жалкая часть меня хотела бы услышать его снова. Но я даже не успеваю услышать, что он скажет потом.

— Он здесь!

Крик, который может принадлежать только Имперцу, эхом отражается от стен, а вслед за ним раздается стук дюжины пар ботинок. Я поднимаю глаза на звук и вижу, как тени приближаются. Потом я снова смотрю на него. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого из него вырывается придушенный хрип.

Чистый порез на его плече дает мне несколько секунд, и я не смею потратить их впустую.

Я снова бегу, как, кажется, всегда.

И не оглядываюсь.