Глава 5

Холли

— Ты не можешь оставаться одна, — говорит он, нарушая тишину, когда мы направляемся в темноте к моему крузеру. — Посмотри на себя. Ты едва можешь ходить.

Для этого есть причина, и она не имеет ничего общего с укусами змей.

Это довольно мило, что он здесь, со мной. Единственный парень, который у меня когда-либо был, в тренировочной академии, никогда бы не пошел со мной, чтобы защитить меня. Думаю, это должно было стать тревожным сигналом, но я была молода и принимала меньше, чем заслуживала. В какой-то момент, на мимолетную секунду, я подумала, была ли это любовь.

Оказывается, я не знала, что означает это слово.

— Я не вернусь к тебе, — говорю я ему, прислоняясь к нему и чувствуя, как его рука обнимает меня. — Если ты хочешь быть со мной, тебе придется вернуться ко мне.

Низкое рычание с его губ, кажется, вибрирует в моем теле.

— К тебе? Ты имеешь в виду участок?

Я смеюсь.

— Думаешь, я живу в участке?

— У тебя есть дом, — бормочет он разочарованно.

— У меня есть дом. Я думала, что это дом, но теперь… не уверена, — я поворачиваюсь к нему, резко останавливаясь, и его пальцы мгновенно оказываются на моем лице, в его глазах читается беспокойство. — Я в порядке, хочу тебя кое о чем спросить.

Он смотрит мне в глаза в поисках обмана. Он не увидит ни одного.

— Спрашивай.

— Ты действительно приехал сюда с Роарком в 1800-х годах?

— Да. Я, Роарк, мой брат Хорса, Донован — это отец Каллэна — и другие. Остальные пошли своим путем, а мы подобрали бродяг.

— Так тебе больше двух сотен лет?

Варгр пожимает плечами.

— Старше. В Оферланде нет записи года, когда я родился. Старый указ моего отца.

У меня есть минутка, чтобы подумать об этом. На вид ему немного за сорок, но я знаю, что это мало что значит, когда речь идет о волвене.

— Подожди, указ твоего отца? Он был…

— Король. Да, - Варгр кивает.

— Он жив?

Он рычит и, кажется, становится выше, когда ярость наполняет его глаза, мускулы на его руках напрягаются, вены на шее надувают его племенную татуировку.

— Надеюсь нет. Такие, как он, не заслуживают жизни. Последний раз, когда я его видел, его тащили в цепях. Он… убил мою мать и сестру. Ублюдок получил меньше, чем заслуживал. Мне это снилось в ночь перед встречей с тобой. Я думал, что это предупреждение, что со мной вот-вот случится что-то плохое, но… — он качает головой. — Это не было предупреждением. Это была судьба.

Я кладу руку ему на плечо, мое тело напрягается. Ему больно, и я хочу избавиться от этого. Это то, что значит быть с волвеном? Быть настолько синхронизированным с другим существом, что ты можешь ощущать его эмоции и приносить утешение, просто находясь рядом?

— Но если он не жив, разве это не делает тебя королем? Поэтому Торгейр назвал тебя сиром?

— Я не король, — говорит он и снова обнимает меня, ведя к моему крузеру. — Нет короля Оферланда. Король Швеции Густав объявил ее частью своего королевства после того, как подчинил себе моего отца. Он запер меня и моего брата, пока не убедился, что мы не опасны, а затем сослал нас. Я не виню его. Хорса пришел к выводу, что мы больше похожи на нашего отца, чем мы думали, что мы, как и он, на самом деле не волвены. Но я…

— Не совсем волвены? Твой отец не был волвеном? — я просто предположила, что все они одинаковы. — Эй. Что ты делаешь? — я пытаюсь оттолкнуть его, пока он опускает меня на пассажирское сиденье. — Мне нужно быть с другой стороны, тупица.

— Нет, — просто произносит он, упираясь моими ногами в пространство для ног и закрывая дверь.

Когда мгновение спустя он садится за руль, моя челюсть сжимается, и я сужаю взгляд в его сторону.

— Ты не можете управлять этим. Это полицейская машина, я могу потерять работу.

— Ты не можете управлять этим, — говорит он. — Я поведу. Ты направляешь меня. Если кто-то попытается тебя уволить, я оторву ему руки.

Его властность напоминает мне о моментах в его хижине.

Мне это нравится? Мое сексуально удовлетворенное тело провозглашает громкое «да».

— Нет, Варгр. Я серьезно. Это не шутка… — он вставляет ключ в замок зажигания, включает двигатель и выезжает на дорогу. — Где ты взял ключ?

— Карман твоих штанов,— мои брюки. Штаны, которые он стянул, чтобы довести меня до сногсшибательного оргазма.

— Карман моих… — я задыхаюсь. — Нельзя рыться в чужих вещах. Это вторжение в личную жизнь, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться тем, что я в агонии, — я не оспаривала конфиденциальность, когда он касался моего тела своими талантливыми пальцами.

— Ты не использовала его.

— Это не… — хмыкаю я, зажимая пальцами глазницы. — Расскажи мне о своем отце, прежде чем я ударю тебя. Почему Хорса решил, что ты не волвен?

— Не имеет значения. Он ошибался, — говорит он, качая головой. — Я задавался вопросом, может быть, то, что он сказал, было правдой, особенно после его смерти. Но я не такой, как мой отец. Он был монстром, о котором рассказывают детям, чтобы они не уходили в лес. Но я волвен. Теперь я это точно знаю.

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь?

Он переводит взгляд в мою сторону, перехватывая дыхание интенсивностью своих голубых глаз.

— Ты, — говорит он. — Потому что я нашел тебя.

Я? Он нашел меня. В лесу с укусом змеи, который он исцелил перед тем, как отправить меня на оргазмическую орбиту.

Оставшуюся часть пути я думаю обо всем, что услышала. Отец Варгра не был волвеном, а кем-то другим, что бы это ни значило. Его брат, Хорса, считал, что они не волвены, но Варгр уверен, что да, и из-за меня.

Я даю ему указания почти в оцепенении, задаваясь вопросом, что я могу сделать с этим, удерживая меня, пока мы не подъедем к моему дому.

Он смотрит на белый фасад и хмыкает.

— В будущем мы будем жить в моей хижине, а не здесь.

— Твоя хижина крошечная. Кроме высоких потолков. И кто сказал, что мы будем жить где-либо? — я чувствую, как мои чувствительные соски трутся о лифчик при мысли о том, что я останусь с ним наедине. Мое тело и разум расходятся во мнениях, когда дело доходит до этого волвена.

— Ты моя пара, мы будем жить вместе. Я могу расширить хижину. А это нельзя.

— Пара? Извини, ты ударился головой? — я машу рукой между нами, вдыхаю, а затем облизываю губы, пытаясь не дать покалывающему напоминанию о том, что было раньше, не отвлекать меня. — Я не буду спорить с тобой, — бормочу я, ненавидя то, как мне нравится его вайб «я, Тарзан, ты, Джейн». И что это за ерунда, связанная с парой? Мой разум и мой рот не синхронизированы, потому что, прежде чем я подумаю об этом, я спрашиваю: — Ты зайдёшь внутрь?

— Куда ты, туда и я.

Нет, если ты не приглашен, ты не войдешь.

Но я как бы пригласила его. У меня кружится голова от раздвоения личности, которое у меня внезапно развилось.

— Я приготовлю нам ужин. Ты любишь суши?

Я тянусь к двери, но он рычит, и я быстро отдергиваю руку.

— Подожди там, — говорит он, затем неуклюже вылезает из машины, прежде чем обойти меня и открыть мою дверь.

— Я не инвалид.

— Ты под моей ответственностью. Что такое суши?

— Что такое суши? — спрашиваю я, прищурив один глаз, позволяя ему взять меня за руку, пока мы направляемся к входной двери. — Рыба, яйца и овощи в рисовых рулетах, завернутые в водоросли, а затем макающие в соевый соус. Ты также можете приправить его небольшим количеством васссаби. Ты любишь острое, не так ли?

— А как насчет мяса? — спрашивает он, нахмурив брови, игнорируя мою шутку.

— Я не ем его, — говорю я. — Я пескетарианец. Это нарушение условий сделки?

— Пескат?.. — он морщит лицо, качая головой.

Я смеюсь, открывая входную дверь, включая свет, и понимаю, что он не смеялся над моей шуткой. Повернувшись, я вижу, как его губы плотно прижаты к зубам, а брови все еще сведены вместе.

Затем он качает головой.

— Не нарушит сделку. Я буду с рыбой и яйцом, а ты рисом и... овощами и водорослями. Я мясоед, на будущее. Овощи необходимы, как можно реже.

— Ты немного странный. Я не должна была впускать тебя в мой дом.

— Спичечный коробок, а не дом, и ты не можешь этого не делать, потому что мы пара.

Я качаю головой, когда он следует за мной на кухню. Я открываю шкафы, хватаю суши-роллер и обертки из морских водорослей, ставлю их на прилавок, чтобы взять поднос, чтобы они могли помокнуть.

— Нет, мы не пара. У людей нет пар. У нас даже нет отношений, однажды ты навязал себя мне, и я позволила это. Я приготовлю тебе суши в благодарность… — я замолкаю, чувствуя, как румянец заливает мое лицо. — Чтобы поблагодарить тебя за заботу обо мне. Имею в виду за лекарство, — добавляю я, и теплая влага между моими ногами напоминает мне о том, что этот странный звероподобный человек сделал со мной ранее.

— Я тоже не думал, что мы можем быть парой. Но я был неправ. И я не человек.

— Нет, ты не человек, ты… — я поворачиваюсь и визжу, когда его тело прижимается ко мне сзади. Эти голубые глаза оживляют мою кожу, когда он смотрит на меня сверху вниз. Быстрый взгляд вниз — ошибка. Он… готов для меня. Тепло разливается по моему телу, дрожь в моем центре говорит мне, что я тоже готова к нему. Я сглатываю. Стоять рядом с ним пугает.

— Мы пара, — говорит он. — Твой рис и овощи могут подождать, пока я тебе это не докажу. Я бы заявил на тебя права прямо сейчас, но закон Пакта запрещает это. Тебе придется довольствоваться чем-то другим.

— Заявить права на меня? — спрашиваю я, отчаянно желая, чтобы логика восторжествовала. Его губы, целующие горячую дорожку на моей шее, не помогают. — Ч-чем-то… еще? — я запинаюсь и мычу, но чувствуя, как его массивный член давит на мое бедро, как стальная труба, я шатаюсь, и мой мозг отключается от любой логической связи, которая у меня есть.