Глава 11

Линди

— Ты все еще прячешься от своей семьи? — спрашивает Эверли, отрываясь от эскиза, над которым работает в нашей гостиной, а затем смеется, когда я не отвечаю. — Хорошо, значит, мы просто собираемся избегать разговора о Кингстонах? Потому что я видела Скарлет сегодня на тренировке группы поддержки, и она спросила, знаю ли я, встречалась ли ты уже с адвокатом.

— Конечно, она это сделала. Потому что это имеет больше смысла, чем взять телефон и позвонить мне, — они сводят меня с ума. — Я не избегаю их активно. Просто не старалась изо всех сил увидеть кого-либо из них.

Брови Эверли взлетают вверх ко лбу, и да, я понимаю, как плохо это прозвучало.

— Мама тоже спрашивала о тебе, когда видела ее в пекарне раньше, — Мэддокс выходит из кухни и хватает с каминной полки пульт от телевизора. — Хотела узнать, понимаешь ли ты, что делаешь.

— У тебя нет своего жилья? — Эверли пинает его ногой, когда он садится рядом с ней.

— Да, но Каллен там с какой-то чирлидершей. Мне не хотелось слушать подражателя порнозвезде, и я захотел посмотреть игру. Посмотрим, выбьет ли Джейс дерьмо из Истона сегодня вечером на льду.

— Ой… какая чирлидерша? — глаза Эверли сверкают от волнения. — Мы подписываем контракт, согласно которому не будем спать с игроками.

— Откуда мне знать? Хочешь, чтобы я прервал их и попросил удостоверение личности?

Эверли крадет пиво из рук Мэддокса и делает глоток.

— Упс. Это теперь мое. Думаю, тебе пора взять свое, приятель.

— Это было мое, отродье демона, — он обнаруживает, что игра «Революции» вот-вот начнется, ставит телевизор на паузу и возвращается на кухню. — Тебе нужно одно, пока я здесь, беда?

— Нет, — кричу и сажусь на другой стороне возле Эверли. Я смотрю через ее плечо на потрясающий эскиз бального платья с розовыми вкраплениями. — Это великолепно.

Она нервно улыбается. Определенно не ее норма. Эта девочка родилась уверенной в себе.

— Я рада, что тебе понравилось, потому что у меня есть к тебе просьба.

— Конечно. Какая?

— Позвольте мне сшить тебе платье для новогоднего торжества.

— Хорошо.

— И все? — спрашивает она, потрясенная. — Линди, ты хоть представляешь, сколько людей будут фотографировать тебя? Серьезно, кажется, в прошлом году ты была на обложке журнала «People».

— Хорошо. Тогда я обязательно скажу всем, что ношу оригинал от Эверли Синклер, — поднимаю ноги на диван, а она обнимает меня.

— Боже мой. Я тебя люблю.

— Народ, девушка с девушкой — это круто, но не тогда, когда это вы, — ворчит Мэддокс и нажимает кнопку воспроизведения на телевизоре.

— Мне все равно, — Эверли отпускает меня и поправляет волосы. — Как будто у тебя когда-нибудь будет шанс с нами.

— Эм… привет…? Здесь есть родственники, — я прерываю их спор, и они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

— У тебя на футболке новый номер, беда, — Мэддокс кивает и протягивает мне бутылку воды.

— Да, — вздыхает Эверли, чрезмерно взволнованная.

— Успокойтесь. Это ничего не значит, — говорю им обоим, и ладно, возможно, я пытаюсь убедить в этом и себя.

— Она слишком сильно это отрицает, — Эви улыбается.

— Что, черт возьми, ты только что сказала? — спрашивает Мэддокс, и я хихикаю.

Эверли закатывает глаза.

— Как ты закончил колледж?

— Я переспал со многими ассистентками, — говорит он ей как ни в чем не бывало.

Они не останавливаются, но я отключаюсь от них, потому что на экране Истон Хейс в форме моей команды катится по льду. И, о боже, как же он хорошо выглядит…

— О, милая, я надеюсь, что ты заберешься на этого человека, как на дерево, как только он вернется домой. Только взгляни на него, — я краснею от слов Эверли, потому что да, мне бы очень хотелось залезть на это дерево.

— Ты сейчас лазишь по деревьям, беда?

Я протягиваю руку через Эверли с подушкой и шлепаю Мэддокса по затылку. Пиво проливается на рубашку, ну да ладно.

— Не твое дело, лазаю ли я по деревьям, сумасшедший.

Он выхватывает подушку из моей руки и вытирает ею свою рубашку.

— Ты права. Я не хочу знать. Но убедись, что Хейс знает: если он причинит тебе боль, я его убью, — в голосе Мэддокса больше нет шуток, и я почти уверена, что он совершенно серьезен.

— Оууу, — поет Эверли. — Ты любишь нас.

Он шлепает ее подушкой.

— Неа. Не тебя. Только ее.

Линди: Ты выиграл!

Истон: Ты наблюдала за мной, принцесса?

Линди: Я владею командой, хоккеист. Я наблюдала за всеми.

Истон: Признай это. Ты следила только за мной.

Линди: Может быть.

Истон: Мы сейчас подъезжаем к отелю. Я буду в своей комнате через несколько минут. Ты все еще в моей футболке?

Линди: Может быть.

Истон: Оставайся в ней.

Линди: Разве ты не живешь с кем-то в комнате?

Истон: Бун идет в бар. Он уже спрашивал, хочу ли я пойти.

Линди: Тебе следует пойти и сблизиться со всеми.

Истон: Я лучше поговорю со своей женой. Которая в моей футболке. И принцесса…

Запри дверь.

Как горячо… хорошо.

Бросаю телефон на тумбочку и решаю запереть дверь на всякий случай. Я имею в виду, что мы же не можем ничего сделать по телефону, верно?

Можем ли?

Конечно можем. Дерьмо.

О чем он думает?

У меня даже никогда не было настоящего секса.

Откуда мне знать, как заниматься сексом по телефону?

Я выключаю верхний свет и вентилятор, а затем решаю снова включить вентилятор. Все годы, проведенные на льду, научили меня чувствовать себя более комфортно в холоде, чем в жаре. Когда снова сажусь на кровать, решаю включить лампу на тумбочке. Она излучает мягкое свечение, и я задаюсь вопросом, стоит ли его выключить, но, прежде чем успеваю принять решение, звонит Истон.

Его великолепное лицо мелькает на экране, я делаю глубокий вдох и отвечаю:

— Привет.

Его песочно-каштановые волосы все еще влажные после душа, и я уверена, он принял его после игры. Темно-синяя толстовка с капюшоном «Революции» натягивается на его груди, а на красивом лице сияет сексуальная улыбка.

— Хей, принцесса. Как прошел день?

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь убедить себя, что смогу это сделать.

Это Истон, и мы просто разговариваем так, как говорили миллион раз.

Только на этот раз я ношу его футболку и кольца и думаю о совсем не дружеских вещах. Думаю, это объясняет, почему вдруг так нервничаю, и у меня трясутся руки.

— Ну, я избегала свою мать. Это было весело, — передвигаю подушки за собой и устраиваюсь поудобнее. — Она звонила дважды, а затем написала сообщение с просьбой встретиться с ней завтра в «Сладком Искушении» за кофе. Так что с нетерпением ожидаю завтрашний день. У меня на уроках плакали только две фигуристки, что на одну меньше, чем вчера, так что это победа. Я официально поздравила бывшего партнера с заменой меня. И сегодня вечером смотрела игру «Революции» с Эверли и Мэддоксом. Да, и еще Эверли попросила меня надеть одно из ее платьев на новогодний гала-концерт. Вот и все.

Он роняет телефон, и я смотрю на него, пока он снимает толстовку. Его серая футболка поднимается вместе с ним, на мгновение обнажая его восхитительный пресс, прежде чем он одергивает ее и садится.

— Много событий. Ты собираешься встретиться со своей мамой завтра?

— Я действительно не хочу.

Истон пожимает плечами.

— Может быть, она тебя удивит. Я сегодня разговаривал с Джул, и она была довольно спокойна, пока не услышала Джейса. Потом она сошла с ума, прежде чем я закончил разговор. Джейсу лучше быть осторожным. Ты знаешь, что может сделать Джул.

— Я знаю, — хихикаю. — Старшему брату лучше быть осторожнее.

— Что это за торжество?

Я рассказываю ему о мероприятии, которое жена моего брата, Макса, которые она проводит на протяжении многих лет в пользу детей в нашем сообществе. Затем слушаю, как он рассказывает все об игре и моем брате-придурке, и мне становится все комфортнее, чем больше мы возвращаемся к нашей старой рутине.

В конце концов я протягиваю руку, выключаю лампу и залезаю под одеяло.

— Ты устала, принцесса?

— Ага, — я зеваю. — Ты тоже?

— Да, детка, — его сексуальный голос становится хриплым и тянет что-то глубоко внутри меня.

— Я бы хотела, чтобы ты был здесь, — шепчу я.

— Я тоже. Иди спать, Линди. Я позвоню тебе завтра.

— Побудешь со мной, пока я не засну? — тихо спрашиваю я.

— Хорошо, — он подвигается, пока тоже не ложится, и я закрываю глаза, как делала это уже сто раз с этим мужчиной. — Спи, — тихо говорит он, и я медленно засыпаю.

Грейси: Я решила, что кофе без кофеина бессмысленный.

Что-то вроде проститутки, которая хочет только обниматься.

Кензи: Ты когда-нибудь обнимала проститутку или просто хотела написать это Каллену?

Эверли: Серьезно. Какой смысл в кофе без кофеина? Дайте мне что-нибудь покрепче или не давайте ничего. Разве это не фраза из фильма?

Бринли: МОЙ БОГ. НЕТ.

Линди: Что ж, я собираюсь пойти в «Сладкое Искушение». Может быть, я посмотрю, будет ли кофе без кофеина столь же эффективным, как с кофеином.

Брин: Линдс, только не выливай кофе на свою маму.

Линди: Посмотрим.

Я останавливаюсь перед «Сладким Искушением», кафе моей сестры Амелии. Выйдя из машины, поправляю пальто и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Чарльза, который, как правило, дает мне немного больше свободы, когда мы находимся в Кройдон-Хиллз.

— Почти уверена, что в кафе Амелии я в безопасности. Почему бы тебе не пойти пообедать через дорогу?

— Вы знаете, что я не собираюсь этого делать, мисс Кингстон. Я буду в дальнем углу. Вы даже не узнаете, что я здесь, — говорит он мне с растущим разочарованием на лице.

Я качаю головой и проталкиваюсь в розовые двери. Сладкий аромат свежеиспеченных булочек смешивается с пряным запахом кофе и разносится по кафе, заставляя мой желудок урчать. Когда была маленькой девочкой, это было мое любимое место. Мама забирала меня с уроков балета в студии мамы близнецов по соседству и приводила сюда, чтобы я выбрала кекс и горячий шоколад. Мне тогда было так хорошо, мама пила кофе, а я — какао. Такое ощущение, что это было так давно.

Кафе сегодня почти пустует. Думаю, утренняя суета уже утихла, потому что Амелия сидит за одним из своих разных столиков в стиле «Друзей» и пьет кофе с Ленни и Скарлет. Прекрасно. Я не знала, что это будет еще один полноценный сестринский совет. По крайней мере, братьев здесь нет.