11

Я решила, что соблазню Влада.

К черту все, секс с коллегой. Может, это и неважно. Это рабочая поездка, за ее пределами это не продлится. В качестве десерта соверши какой-нибудь профессиональный проступок.

Это будет не соблазнение сирены, чтобы я могла получить хорошую дозу витаминной спермы, а развлечение, потому что я заслуживаю небольшой близости без всяких условий. В любом случае, все остальное, что произошло между нами, — вполне обыденное.

Если Кэти из отдела маркетинга может оторваться с кем-то с работы, почему я не могу?

Я устала смотреть, как другие люди спят со своими коллегами, не думая о последствиях. Хотела бы я придерживаться стандартов, немного отличных от идеальных, не беспокоясь о том, что кто-то будет думать обо мне хуже из-за этого.

Что ж, решение принимается не столько из-за поведения Кэти, сколько на основе событий сегодняшнего утра.

Я не пошла на завтрак с остальной компанией, как в предыдущие дни — я намеревалась пойти, но утром увидела Влада в вестибюле, и он, черт возьми, улыбнулся мне. Я немедленно вернулась в свой номер, разделась и разрядила всю батарейку в своем вибраторе, чтобы пережить сегодняшний день. Нет, я не в порядке. Я никогда не испытывала такого оцепенения и острой потребности одновременно.

Этого недостаточно. Мне кажется, что каждый раз, когда я позволяю своим мыслям блуждать, я думаю о Владе, о том, как я прижимаюсь к нему. Я не могу вспомнить, когда в последний раз испытывала подобное. Я не знаю, как это пройдет, если я не пересплю с ним. Меня бы никогда так не возбудил Костюм-из-Пик-Дистрикт, но он очарователен в самом обезоруживающем смысле.

Соблазнить его — вот как я собираюсь избавиться от этого. Все будет в порядке, если это будет только один раз. Рабочие поездки и все такое. Всего один раз, и готово.

Я действительно не знаю, как собираюсь это сделать. Не думаю, что знаю, как кто-то вообще это делает.

Я потратила несколько минут, размышляя, не написать ли маме. Она сирена, она должна знать такие вещи. Но это может быть настоящей пыткой.

Итак, я поискала в Интернете. Потратила около десяти минут на чтение. Приступила к составлению половины плана, потому что, имея больше одного, я бы струсила.

Заходя в конференц-зал, пропустив завтрак, я не уверена, что смогу справиться со всей этой затеей с соблазнением. Я провела много времени, склонившись над слишком широкой раковиной в ванной моего номера, пытаясь нарисовать симметричные стрелки, и они все равно получились немного неровными.

— Малышка, твой хайлайтер такой классный! — Деанна воркует, когда я останавливаюсь у журнального столика в конференц-зале, и это мило с ее стороны, если бы я пользовалась хайлайтером. Думаю, у меня просто всегда жирное лицо.

Уверенность в этом начинании с соблазнением падает на один пункт.

— Э—э-э… спасибо, малышка, — я улыбаюсь ей так широко, как только могу, потому что это менее эмоциональный труд, чем дать ей понять, что это был не комплимент, как она думала. Я ненавижу, что «малышка» начинает входить в мой лексикон из-за того, сколько времени я провела рядом с ней. — Твои волосы сегодня выглядят великолепно.

Она сияет и поворачивается к своей следующей жертве около безкофеинового кофейного автомата, и я пользуюсь возможностью направиться в другой конец конференц-зала, убегая со своим кофе и своей жизнью.

Даже приближаясь к нему, теперь, когда я приняла решение, я не знаю, как себя вести. Вздох, почти похожий на стон, срывается с моих губ, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Я оглядываюсь по сторонам и надеюсь, что никто больше этого не слышал, хотя я ничего не могу поделать. Мы обмениваемся тихими пожеланиями доброго утра, которые кажутся до боли интимными, и все же этого недостаточно. Немного странно, что мы вот так играем, когда наши коллеги вокруг.

— Я видела, что у тебя сегодня в расписании презентации, — говорю я ему полушепотом, потому что сегодня утром поступило обновление; электронное письмо, отправленное Лили, в котором говорилось, что были внесены некоторые изменения. На самом деле я не могу сжать колени стоя так, чтобы это не было заметно, но за неважной папкой, которую я взяла, я ущипнула свой сосок в надежде, что это немного облегчит потребность между ног.

— Мигелю пришлось уехать домой пораньше, похоже, его ребенок заболел, — кивает он, бормоча ответ вполголоса, отчего у меня текут слюнки.

Темный лорд, спаси меня.

Я сильно прикусываю нижнюю губу, чтобы держать себя в руках, пока не понимаю, что мне нужно ответить.

— И у тебя уже было подготовлено выступление?

Потому что, конечно, он был бы готов. У него своя жизнь; он в корпоративном мире намного дольше, чем я.

— Мы работали над его презентацией на прошлой неделе, но вчера вечером я добавил еще несколько слайдов. Вырвал страницу из твоих заметок, — добавляет он, подмигивая.

Я думаю, это должно быть скорее непринужденное подшучивание, чем флирт, но все равно мое сердце замирает.

Я выбрала свободное место впереди, немного в стороне от центра. Есть некоторый смысл в том, что на третий день похмелья энтузиазм людей угас, и многие утыкаются в свои заметки, чтобы скрыть свою невнимательность.

— Ну, я не могу дождаться, когда увижу это. Держу пари, ты добавил только лучшее, — предлагаю я, затем встряхиваюсь. Слишком офисный стиль, мне нужны более кокетливые шутки. Более соблазнительные. Мне следовало провести больше исследований.

— Хорошо. Я буду впереди. Дай мне что-нибудь, что стоит записать, — подмигиваю я в ответ и сразу чувствую себя глупо, но он улыбается, и внутри меня взлетает стайка бабочек. — Научи меня чему-нибудь, чего я не знаю.

— Ерунда. Держу пари, твоя презентация поразит нас, — говорит он, наблюдая, как я расставляю свои вещи на первом ряду столов в конференц-зале, а мой блокнот и ноутбук занимают самое центральное место. Не думаю, что я когда-либо раньше сидела в первом ряду на таких собраниях. Намного проще провести день на задних рядах зала, рисуя и не обращая внимания на выступления.

— На сегодня меня нет в списке, — пожимаю я плечами, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы буквально не прыгнуть на него, как профессиональный скалолаз. — Но так и будет.

У него нет времени спрашивать, что я имею в виду, поскольку все начинают занимать свои места, и кто-то включает проектор.

На самом деле, сидеть впереди и сосредоточиться не так страшно, как я думала. Опять же, мой разум все еще не совсем внимателен к текущим темам. Каждая презентация проходит незаметно, и я делаю все возможное, чтобы выглядеть нормально, не забывая о своем плане.

Обычно я бы мучилась, что под этой юбкой заметно мое нижнее белье; сейчас я провела большую часть собрания, задаваясь вопросом, не слишком ли очевидно, что его там нет.

Это своего рода скачок, своего рода предположение. Да, мы флиртовали. Я продолжаю объяснять это себе. Не думаю, что я на самом деле ошибаюсь. Может быть, если поцелуя было недостаточно, чтобы разрушить нашу дружбу, то мы могли бы переспать вместе один раз, и все было бы в порядке.

Это в равной степени пугающе и захватывающе, и мое сердце учащенно бьется даже от того, что я нахожусь на краю пропасти моего плана.

Я почти весь день сижу, плотно скрестив ноги, немного сильнее сжимая колени, когда чувствую, что не могу смотреть на Влада с другого конца комнаты. Я не знаю, из-за моего решения добиваться того, чего я хочу, или просто из-за необузданной привлекательности, которую он излучает, но движение его крыльев и массивных плеч, то, как каждые полчаса он перекатывает и расправляет их, заставляет меня бороться с нервами, чтобы не сгрызть ручку.

Его презентация — последняя, и я жду, пока, кажется, он прочитал примерно половину слайдов. Я могла бы наблюдать за ним весь день. Звук его голоса обволакивает меня, как жаркий летний день, погружая в гипнотическое затишье, когда он говорит о цифрах, которые на самом деле ничего для меня не значат. Хотя в его устах они звучат убедительно.

Единственное, что не дает мне забыть о моем плане, — это мое тело, дрожащее от желания взобраться на него, как на скалу.

Я собираю юбку, мои руки лежат на коленях, я приподнимаю ткань, пока она не становится непрофессионально короткой на моем сиденье.

— Темная Власть идут на двадцать процентов лучше, чем прогнозировалось в этом квартале, но возникает вопрос, как мы можем сделать этот рост устойчивым для компании? — говорит он, и то, как он смотрит мне в глаза и решительно переходит к следующему слайду, заставляет меня вздрогнуть.

Я сдерживаю стон рукой и прикусываю костяшки пальцев. Если он продолжит говорить об экологичности, я могу кончить прямо на своем месте.

Его взгляд задерживается на мне, и я распрямляю ноги и снова скрещиваю их — короткая вспышка того факта, что на мне нет нижнего белья.

Его ноздри раздуваются, и мне приходится крепко сжать колени от ощущения жидкого тепла, которое разливается по моему телу. Я пытаюсь просто не слететь со своего места на пол. Почему-то сейчас становиться перед ним на колени кажется удивительной и ужасной идеей.

У меня такое чувство, что мое лицо горит, даже когда я держу себя в руках, ожидая, когда это закончится. Мои коллеги разрозненно хлопают, когда мелькает слайд «Конец» и проектор гаснет. Все это регистрируется моим разумом где-то на расстоянии.

Я встаю немного слишком рано и ухожу из конференц-зала до того, как Лили начинает рассказывать всем, что дальше в бесконечном списке занятий дружного коллектива.

Я подхожу к лифту и нажимаю кнопку, прежде чем слышу, как позади меня открывается дверь конференц-зала.

Это он, только он, следит за мной с жаром в глазах.

О нет, малышка. Что ты наделала?

Он следует за мной в лифт с горящими глазами, и я прислоняюсь к задней стене, наполовину надеясь, что он прижмет меня к ней. Его взгляд прикован к моему рту, и я не уверена, что у меня хватит терпения на поцелуи, ведь все остальное мое тело просит, чтобы к нему прикасались, целовали, лизали, все.