Глава 35

Аврора

Это была адская неделя.

Я усердно тренировалась, выкладывалась на тренировках и готовила правильную еду как сумасшедшая, отдыхая, когда это было возможно.

Всякий раз, когда я отдыхаю, я думаю о Кэме и о том, что мы почти не разговаривали на прошлой неделе. Мы переписывались несколько раз, в основном он проверял, как я, но не более того.

Я знала, что к этому нужно было адаптироваться, поскольку я привыкла проводить с ним каждый день, но я не предполагала, насколько это будет больно. Я чувствую, будто какой-то части меня не хватает, как фантомная боль, которая не проходит.

Но сегодня я отложила все эти мысли на потом, потому что сегодня двадцать второе января. День, когда я потеряла маму.

Горе всегда накрывает меня в этот день, несмотря ни на что. Неделя выдалась на удивление теплой, весь снег растаял. Идеальный день для небольшой прогулки к Изумрудному озеру, чтобы почувствовать себя ближе к ней, как я всегда делаю, когда есть возможность.

Я решила пропустить пятничные занятия и вот так оказалась здесь, сидя на холодном бревне и глядя на наполовину замерзшее кристально-голубое озеро.

Я делаю глубокий вдох, прохладный воздух наполняет мои легкие, когда я вспоминаю последний раз, когда была здесь с ней.

Мне было девять, и летом мы ходили сюда в поход. Я помню, что было невыносимо жарко, пот прилипал к моей коже, как и одежда, но у моей мамы это выглядело так легко, даже грациозно. Мы сидели на этом же бревне, пили воду и ели яблоки, пока отдыхали. Моя мама смотрела на озеро.

— Знаешь, чему я научилась, Рори? — сказала она, ее улыбка была такой величественной, что ее невозможно было точно описать.

— Чему, мам? — спросила я, ожидая, что она скажет, как будто у нее были ответы на все вопросы во Вселенной.

— Иногда мечты, за которыми мы гонимся, – не наш путь.

— А? — спросила я, моя девятилетняя сущность не совсем понимала, что она имела в виду.

Она улыбнулась мне.

— Это значит, Рори, что если ты идешь по одной дороге, и она сбивает тебя с пути истинного, это не значит, что тебе нужно возвращаться к нему. Может быть, мы сможем пойти по пути, который приведет нас к достижению большего, чем просто одна мечта.

Я просто поморщила нос в ответ, и она рассмеялась. Я обняла ее, не до конца понимая ее слова. И не уверена, что все еще понимаю.

Когда я продолжаю смотреть на озеро, мне вспоминается случай, когда мы с мамой плавали там. Мой разум наполняется звуками ее причудливого смеха, когда она бросала меня в озеро, и сердце сжимается, когда я понимаю, что эта мелодия не затихает.

Я никогда не забуду ее смех, ее любовь и то, как она привносила солнечный свет во все, что делала.

Капля дождя падает мне на щеку, и я вглядываюсь в нависающие над головой серые облака. Достав телефон, я проверяю приложение прогноза погоды, потому что не помню, что сегодня должен быть дождь.

Эта ситуация совсем не безопасная, особенно когда у меня через восемь часов игра, для которой нужно не переломать себе руки и ноги от скольжения и падений.

Почему я решила, что это хорошая идея? Я знала, что это традиция, и скучала по маме, но мне следовало отложить эту идею на потом. Боже, какая же я идиотка.

Беспокойство захлестывает меня, как дождь, промокающий мое пальто и заставляющий мои губы дрожать. Мой мозг снова и снова выкрикивает одно и тоже слово, пока я пытаюсь найти подобие утешения.

Кэмерон.

Я разблокирую телефон и вижу, как на меня смотрят два процента заряда батареи. В животе у меня покалывает от беспокойства, потому что вдруг что-то случится, а я никому не смогу позвонить?

Зная, что его рейс только сегодня вечером, я быстро набираю его номер, надеясь, что сигнал еще никуда не пропал.

— Рори? — голос Кэмерона хрипит, сигнал слабый.

— Кэм, я на Изумрудном озере, и идет дождь. Я… я боюсь спускаться с горы, — мой голос дрожит.

— Блять, — выругался он себе под нос. — Оставайся там и жди меня. Я иду за тобой. Никуда не ходи и старайся нигде не пораниться.

— Я…

Сигнал пропадает, обрывая разговор прежде, чем я успеваю сказать ему, что сожалею о том, что оттолкнула его. Что я люблю его и не могу спать без него рядом. Черт возьми, я едва могу функционировать без него в своей жизни. Я не осознавала, насколько он стал центром моей Вселенной, тем, что заземляло меня и позволяло чувствовать себя непринужденно, пока его не стало рядом.

Я делаю все возможное, чтобы усидеть на месте, но начинаю беспокоиться и бояться, а мое тело требует, чтобы я спряталась в более безопасное место. Я также беспокоюсь о Кэме, потому что он рискует пострадать, поднимаясь сюда за мной. Я знаю, что он заядлый турист, но, тем не менее, все равно беспокоюсь.

Я встаю, закидываю рюкзак за плечи и начинаю пробираться обратно по тропинке, по которой пришла. Дождь усиливается. Грунтовая тропинка становится скользкой, что затрудняет спуск.

Я снова вытаскиваю телефон, пытаясь прикрыть экран от дождя другой рукой, пока смотрю, не появился ли сигнал. Отвлекшись, я спотыкаюсь о корень дерева на тропинке, падаю в грязь и ударяюсь головой о пень слева.

Мое зрение затуманивается, в глазах темнеет, когда моя голова начинает пульсировать от жгучей боли. Я чувствую, как теплая жидкость стекает по моему уху, и подношу к ней дрожащую руку, смахивая ее с лица.

Я открываю глаза и вижу кровь на своих пальцах. Быстро схватившись за телефон, вижу на экране последний процент заряда. Я открываю приложение камеры и переключаю его в режим селфи. Наклоняю его к виску, чтобы увидеть небольшой порез в волосах, прямо над ухом. Ничего особенного, но у меня чертовски болит голова и меня подташнивает.

Я пытаюсь встать, но падаю обратно, потому что у меня слишком сильно кружится голова, чтобы устоять на месте. Я пинаю грязь ногой, чувствуя разочарование от того, что я такая беспомощная. У меня игра, на которой мне нужно быть сегодня вечером, а это значит, что я должна остановить все мысли, крутящиеся у меня в голове прямо сейчас. Я уже знаю, что они значат, но боюсь, что если произнесу их вслух, это сделает их более реальными, чем я хочу.

У меня нет выбора, кроме как сидеть в грязи под проливным дождем, ожидая, когда остановится круговорот мыслей или появится Кэмерон. Примерно через десять минут начинает накатывать грусть, а за ней и страх. Я не хочу быть сейчас одна и, возможно, раненной. Я хочу, чтобы мой малыш, мой мужчина-скала, заключил меня в свои объятия, где я буду чувствовать себя в безопасности и любимой.

Вместо этого все, что я могу делать, это сидеть здесь в грязи под проливным дождем и думать о том, как я буду играть в самую важную игру в своей жизни с сотрясением мозга. Я знаю, что это небезопасно, но какой, к черту, у меня есть выбор? Ради этой игры я так усердно работала, все годы тренировок, дополнительных разминок и многого другого, ради чего? Коту под хвост? К черту это.

Из-за моего разочарования начинают литься слезы, как раз в тот момент, когда я слышу шлепанье сапог по грязным лужам вдалеке. Я прищуриваю глаза, которые больше не затуманены от моего падения, и вижу, что Кэмерон движется быстрее, чем я когда-либо раньше видела.

— Кэм! — зову я, мой голос слаб и пропитан печалью.

Кэмерон замирает, как только видит меня вдалеке, но затем бросается ко мне еще быстрее. Когда в поле зрения появляется его лицо, я вижу на нем смесь разных эмоций – беспокойство, гнев и боль.

Я ненавижу, что заставила его чувствовать себя так, но прямо сейчас я могу сосредоточиться только на том, чтобы быть в его объятиях.

Он опускается передо мной на колени, его челюсть сжата от напряжения, глаза остекленели от паники, когда его руки нежно обхватывают мои щеки, наклоняя мою голову из стороны в сторону. Как только он видит небольшой порез, его глаза вспыхивают беспокойством, губы приоткрываются в прерывистом дыхании.

— Рори, — взволнованно хрипит он. — Что случилось?

— Могу я рассказать тебе по дороге вниз? Мне просто нужно быть в твоих объятиях, пожалуйста, — мой голос срывается, рыдания прорываются сквозь меня.

Он немедленно слушается, бережно подхватывая меня на руки и сажая спереди. Я утыкаюсь носом в его шею, мои слезы пропитывают его куртку. Безопасность его объятий успокаивает что-то глубоко внутри меня. Прошло слишком много времени.

Крепко держа меня одной рукой под ягодицами, другой рукой он успокаивающе проводит круговыми движениями по моей спине, пытаясь унять мои эмоции. Его губы прижимаются к моим волосам, когда он медленно идет обратно по тропинке, прижимая меня к своему телу, как будто я самое ценное, что у него когда-либо было.

Мы молчим, по ощущениям, минут тридцать, хватка Кэма на мне не ослабевает, пока мы спускаемся по тропе. Единственное, что можно услышать, – это мое хлюпанье носом, когда я плачу, и хлюпанье грязи под его ботинками.

— Черт, это убивает меня, — его хриплый голос пробивается сквозь единственный шум дождя, ударяющегося о землю.

— Прости меня, — шмыгаю я носом, пытаясь успокоиться, глубоко вдыхая его запах, позволяя ему успокоить меня.

— Не надо, — говорит он, легко целуя меня в макушку. — Я не сержусь на тебя. Я просто хочу знать, что произошло. Видеть твою боль и печаль съедает меня заживо прямо сейчас.

Я делаю еще один глубокий вдох, наклоняю голову, чтобы посмотреть на него, а затем рассказываю, как я ударилась головой о пенек. Его руки сжимают меня крепче, а тело напрягается.

— Я в порядке. Просто сначала испытала небольшое чувство шока, вот и все, — говорю я, чтобы облегчить его беспокойство и свое собственное.

Я не понимаю, что мы на парковке, пока он не сажает меня на багажник своей машины, его глаза цвета корицы разоблачают мою ложь.

— Любимая, у тебя порез на лбу. Скажи мне, ты чувствуешь тошноту, слабость или головную боль? — спрашивает он, подозревая то, что я уже знаю.

Я спортсменка, и это было не так уж и сложно.