— Это была не твоя вина. Ты должен простить себя, — ее рука сжимает мою. — Простить трудно, но знаешь, что еще труднее?

— Что? — спрашиваю я, мой голос звучит грубее, чем мне хотелось бы.

— Вера в то, что мы можем контролировать все в нашей жизни.

Ее слова ударяют меня прямо в грудь и застревают в сердце. Я отвожу взгляд от ее глаз в сторону озера, потому что эмоции, бушующие во мне, грозят вырваться наружу, и я не уверен, как это будет выглядеть.

Может быть, я вздохну с облегчением, которое принесут ее слова, или расцелую ее до смерти. Последнее пугает меня больше, чем что-либо другое с тех пор, как мой отец попал в тюрьму.

— Расскажи мне о Лексе, если хочешь, конечно, — говорит она, поднимая свою руку с моей, похоже, понимая, что мне нужно сменить тему разговора.

Я улыбаюсь, когда в моем воображении возникают большие голубые глаза Лексы и ее каштановые вьющиеся волосы. Ей бы понравилась Аврора; их яркие характеры просто созданы друг для друга.

— Она учится в выпускном классе, президент студенческого совета, у нее куча друзей, она ходит на свидания, как типичный подросток, и у нее есть парень. Среди ее хобби – доставать меня, печь и планировать развлечения.

Аврора подмигивает, на ее лице появляется игривая ухмылка.

— Звучит как мой любимый тип девушек.

Я качаю головой. Несмотря на то, что состояние моей сестры не определяет ее, я чувствую, что хочу поделиться с Авророй большим.

— Она удивительная. У Лексы расщепление позвоночника – невралгия, которая поразила ее позвоночник при рождении. Сейчас ей нужны только ходунки, что само по себе очень важно для ее состояния. Она живет полной жизнью каждый день и не позволяет ничему ограничивать ее.

— А, понимаю, превосходные брат и сестра Филдс, — поддразнивает она, и я разражаюсь бурным смехом.

Лицо Авроры при этом загорается, а ее взгляд устремляется на меня.

— Ты права, — размышляю я, глядя на медленно темнеющее небо с розовыми и оранжевыми цветами, низко висящими на фоне голубого озера.

Нам, наверное, уже пора уходить, но мне хочется продлить время, проведенное с ней. Здесь мы вдвоем чувствуем друг друга иначе, в окружении природы и вдали от шума нашей жизни.

Мне это нравится, и мне нравится эта версия Авроры, которую я все лучше узнаю.

Некоторое время мы сидим в тишине, слышны только журчание воды, шепот сосен на ветру и изредка лай Огурчика. Впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему умиротворенным, беспокойство за маму и сестру исчезло. И все это рядом с Авророй Веллакорт.

Я знаю, что дело не только в пейзаже, ведь я провел здесь бесчисленное количество часов. Дело в ней. И я хочу – нет, жажду большего. Того чувства, которое приносит мне ее присутствие.

Именно поэтому я спрашиваю ее о том, о чем не спросил бы еще две недели назад.

— Что ты будешь делать дальше, именинница?

Аврора наклоняет голову, изучая меня так, словно у меня две головы.

— Мы становимся друзьями, Филдс?

Я смотрю на нее с выражением, не допускающим возражений.

— Ну, думаю, да. Так что насчет твоих планов?

— Кто бы мог подумать, что ты такой настырный? — поддразнивает она, ее голос легкий и радостный. — Честно говоря, ничего. Наверное, посмотрю рождественский фильм и поиграю с Огурчиком.

— Твой день рождения выпадает на Рождество? — я прищурился, глядя на нее вопросительным взглядом.

— Почти. Мой день рождения буквально за месяц до Рождества. А я люблю этот праздник, поэтому начинаю праздновать его в свой день рождения.

Мои губы растягиваются в полуулыбке.

— Интересно. Ты уже ела торт?

Настала ее очередь смотреть на меня в замешательстве, ее темно-каштановые брови взлетели на лоб.

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Лекса всегда говорит, что ты не постареешь, пока не съешь кусочек торта.

Большинство семей едят торт на дни рождения, но Лекса считает, что важно, чтобы у нас дома всегда был торт.

— О, правда? Ну, я никогда не хочу стареть, так что, возможно, мне следует избегать тортов, — на ее пухлых губах появляется улыбка, и я задаюсь вопросом, каковы они на вкус.

Я отгоняю эту мысль и встаю, ожидая, что она последует моему примеру.

— Ни за что, пойдем.

— Куда? — спрашивает она со своего места на бревне.

— Купим тебе торт, — заявляю я, нагибаясь, чтобы поднять ее розово-серый рюкзак и накинуть его на плечи.

Аврора стоит на месте, сжимая в одной руке поводок Огурчика.

— Почему ты несешь мой рюкзак? — она идет рядом со мной, и мы начинаем спускаться, пока я думаю, что сказать.

— Ты держишь поводок собаки, и сейчас темно. Не хочу, чтобы твоя тяжелая сумка тормозила тебя, — я немного лгу, потому что, хотя это отчасти и правда, я также хочу сделать что-то для нее. Я хочу позаботиться об Авроре Веллакорт, и если начну, то уже не смогу остановиться.