Глава 40

Аврора

Зеленые иголки торчат на соснах, вечнозеленые растения кажутся бесконечными, пока я осматриваю окрестности. Кристально голубое озеро передо мной выглядит чище, чем обычно, совсем как мое сердце и разум с тех пор, как я была здесь в последний раз.

С того дня прошло два месяца, и жизнь никогда не была лучше.

Я помню, когда впервые поняла, что Кэмерон пробивается через мои стены, и как я боялась, что он не найдет ничего, кроме моего образа спортсменки. Но он помог мне понять, кто я такая и чего стою помимо моих физических возможностей.

Главным образом, я узнала, что могу быть нежной с самой собой. Это нормально – делать перерывы. Нормально – хотеть большего для себя и исследовать эти возможности. Не все так просто, если не прикладывать усилия.

Оглядываясь назад на свое пребывание здесь, в РЛУ, я вижу, насколько ограничено я проводила свое время. Если я не была на занятиях, не работала, не тренировалась или не играла, я училась или оставалась дома отдохнуть, общаясь только с Жасмин или Тео.

Все это было здорово, но часть меня хотела бы больше общаться с девушками из команды и проводить поздние вечера с друзьями – типичный опыт студента университета.

Но я также поняла, что все происходит по какой-то причине, приближая нас к тому, где мы действительно должны быть. Поэтому я не жалею о том, как проводила свое время, потому что это привело меня к величайшему событию в моей жизни.

Кэмерону.

Этот чрезмерно заботливый человек дал мне два беспроводных аккумулятора для зарядки на случай, если что-нибудь случится. Кроме того, теперь у меня в рюкзаке есть аптечка первой помощи, которая, по правде говоря, должна была быть там с самого начала, потому что никогда не знаешь наверняка.

Мое внимание привлекает движение возле озера. Олень, вытянув шею, опускает голову к воде, чтобы попить. Этот жест напоминает мне о грациозных и тихих движениях моей мамы.

Сделав глубокий вдох, я делаю то, зачем пришла сюда сегодня.

— Эм, привет, мам? Я знаю, это, наверное, странно, и нет, я не теряю самообладание. Мне просто не нравится концепция кладбищ, и здесь я чувствую большую связь с тобой. Вот почему я говорю с тобой сейчас, надеясь, что ты меня слышишь, — я запинаюсь на словах, поначалу чувствуя себя неловко. Я никогда раньше не разговаривала с ней вслух подобным образом.

— Я так сильно скучаю по тебе, — мой голос срывается, слеза скатывается по моей щеке. Я вытираю ее тыльной стороной ладони и продолжаю: — Папа продолжает говорить мне, как ты гордилась бы мной, и я, наконец, начинаю в это верить. Этим я обязана своему парню, Кэмерону, — улыбка тронула уголки моих губ. — Он бы тебе понравился, мам. Он – все, чего ты хотела для меня, и даже больше. Но мы можем поговорить о мальчиках в другой раз. Что я действительно хотела тебе сказать, так это то, что я сделала это.

Еще одна слеза скатывается по моей щеке, но на этот раз я не стираю ее.

— Я согласилась на место в сборной США. Контракт рассчитан на следующие два года с возможностью продления, в зависимости от моих результатов на протяжении этого времени и на Олимпийских играх. Я добьюсь твоей цели, мам. Но если по какой-то причине не смогу, надеюсь, ты знаешь, что я пыталась. Боже, я старалась изо всех сил. Я наконец-то нашла другие вещи, которые делают меня счастливой и которые я хочу изучать помимо спорта. Я надеюсь, ты все еще будешь гордиться мной. Я знаю, что наконец-то горжусь сама собой.

Теперь слезы текут свободно, не от грусти, а скорее от облегчения. Мне так чертовски хорошо находиться на этом этапе своей жизни. Наконец-то мне разрешили играть последние две недели сезона, и они были самыми веселыми за долгое время, потому что тяжести, которая давила мне на грудь, больше нет.

Золотые лучи пробиваются сквозь сумрачный день, солнечный свет плывет надо мной.

— Привет, мам, — шепчу я, мое сердце разбивается и восстанавливается одновременно. Не все верят в подобные совпадения, но я верю. И знаю, что моя мама смотрит на меня сверху прямо сейчас, озаряя все вокруг, даже когда ее нет.

Я наслаждаюсь его теплом, чувствуя, как оно освещает меня изнутри. Оно исцеляет и успокаивает.

Я достаю из рюкзака свой розовый блокнот и сразу же принимаюсь за наброски, как солнечные лучи пробиваются сквозь облачное небо и как переливаются на поверхности озера цвета морской волны. Это один из тех моментов, которые я хочу сохранить, потому что в этот момент я наконец чувствую себя цельной.

Два часа спустя я направляюсь к дому Кэмерона с сюрпризом.

Я остановилась у продуктового магазина с одной идеей в голове и немного нервничала, перед тем как отдать это ему. Меня всегда удивляет, почему я все еще иногда нервничаю рядом с ним.

Раньше я все контролировала, но теперь? Кэмерон выбросил эту сучку из окна, полностью завладев мной всеми возможными способами. Он заставляет каждый наш момент вместе снова казаться новым, с этими чертовыми бабочками в животе и мурашками по всему телу, которые все еще присутствуют каждый раз.

Я стучу в дверь с сюрпризом за спиной, подпрыгивая на кончиках пальцев ног, пока жду. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я ушла этим утром, но я уже соскучилась по нему.

Кэмерон открывает дверь, прислоняясь к косяку с закатанными рукавами на предплечьях. Он улыбается мне, и на щеках появляются те ямочки, которые я так люблю. Мой клитор пульсирует от открывшегося передо мной зрелища, потому что прямо сейчас он выглядит таким чертовски сексуальным, особенно с учетом того, как его серые спортивные штаны свисают с бедер.

— Рори, — поддразнивающе напевает он. — У тебя есть ключ. Почему ты стучишь?

Потому что, очевидно, я идиотка.

— Точно, — съеживаюсь я. — Я забыла, но у меня для тебя кое-что есть.

Прежде чем он успевает возразить, я сую букет ему в руки. Кэмерон смотрит на это, сначала озадаченный, но затем его красивое лицо расплывается в широкой улыбке, глаза цвета корицы сверкают, когда он поднимает взгляд на меня.

— Я никогда не смогу пережить эту историю, не так ли? — он смеется, качая головой.

Букет сделан из «Орео» на шпажках, перевязанных и скрепленных вместе, как букет, и выглядит потрясающе, позвольте сказать.

— Нет, — отвечаю я. — Будь рядом, и я подарю тебе столько «Орео», сколько ты захочешь, — я улыбаюсь ему и делаю шаг вперед, ведя его за собой, пока мы не оказываемся внутри.

— Хм, а что еще? Не уверен, что «Орео» будет достаточно, — он притворяется, что послушно размышляет, пока я запираю за собой дверь и снимаю куртку.

— И минеты? И поцелуи? И объятия? — добавляю я, приподнимая бровь, когда вхожу в его распростертые объятия, букет лежит на кухонном столе.

Его большая рука поднимается, чтобы накрутить прядь моих волос, пальцы скользят по обнаженной коже моей руки.

— Лучше, но это то, чего я хочу. Но хочешь знать, что мне нужно?

Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть в свои любимые глаза.

— Что?

— Твоя любовь, — он целует меня в лоб. — Твоя улыбка, — еще один поцелуй в кончик моего носа. — Твой смех, — поцелуй в щеку. — Твое тело в моих объятиях, — его губы касаются другой моей щеки. —Ты просто нужна мне, всегда, — мягко говорит он, его голос подобен гравию, который скользит по моей коже, согревая меня изнутри.

— У тебя есть я. Вся я, навсегда, — шепчу я, вставая на цыпочки, так что наши губы почти соприкасаются. Кэмерон поднимает меня, и мои ноги мгновенно обвиваются вокруг его талии, где им слишком удобно находиться.

— Обещаешь мне? — выдыхает он, проводя своим носом по моему.

— Обещаю, малыш.

А потом он целует меня, озаряя мой мир точно так же, как в ту первую ночь, когда наши губы встретились. И точно так же, как, я знаю, он будет делать всю оставшуюся нашу совместную жизнь.