Изменить стиль страницы

Я отгоняю эту мысль, как только она приходит мне в голову. Каким бы красивым он ни был и каким бы другим он ни был, он не захочет меня, если узнает, что я просыпаюсь по ночам от кошмаров или что у меня случаются приступы паники каждый раз, когда я думаю о том, что меня трогают. Что бы он ни думал о сегодняшнем вечере, напоминаю я себе, для меня это всего лишь ужин. И в конце я вежливо скажу ему "нет, спасибо".

Он поворачивается и смотрит на меня, когда я спускаюсь по лестнице. На короткую секунду его глаза окидывают меня, и я вижу в его взгляде откровенную признательность. Не похоть, не желание, а что-то более мягкое, менее пугающее, если честно. Он не напоминает мне о тех развратных взглядах, которые я так часто получала от мужчин в прошлом, и это помогает мне чувствовать себя немного спокойнее. Этого достаточно, чтобы почти заставить меня думать, что я смогу наслаждаться вечером, как он есть, - ужином в достаточно приятной компании.

— Надеюсь, я не заставила вас ждать. — Я слабо улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

— Вовсе нет. Ты пришла вовремя. Машина ждет снаружи, так что...— Он жестом показывает на дверь, и я киваю. — Тогда пойдем. Мистер Д'Амелио. — Он кивает моему отцу и начинает идти к входной двери.

Он не протягивает мне руку, что меня удивляет, но я рада, что он этого не делает. Это избавляет меня от неловкости, когда я вздрогну от его прикосновения, и от необходимости быть вынужденной прикасаться к нему. Вместо этого он придерживает дверь, чтобы я могла выйти, а затем следует за мной к ступенькам.

Я останавливаюсь почти сразу после того, как выхожу на улицу, пораженная тем, что вижу.

Я ожидала, что он появится на обычном транспорте богатого мафиози - презентабельной машине или внедорожнике с водителем, всегда черном, с сильно тонированными стеклами. Не думаю, что мне доводилось сталкиваться с теми, кто сам водит машину. Но вместо этого на нашей подъездной дорожке стоит яркий, вишнево-красный Феррари, в котором никого нет. Он сверкает в лучах раннего вечера, гладкий и великолепный, символ чистой роскоши и явный намек на то, какими деньгами располагает мужчина, с которым я проведу вечер. Но в нем есть классическая элегантность, которую я могу оценить, что-то, что говорит мне о том, что этот человек предпочитает стиль, а не чрезмерную демонстрацию богатства ради него самого. Это заставляет меня любить его немного больше, видя его вкус к предметам роскоши и тот факт, что он сам водит машину.

— На нее стоит посмотреть, не так ли? — Мужской голос доносится слева от меня, и мне приходит в голову, что я до сих пор не знаю его имени.

— Нас еще не представили друг другу. — Я поворачиваюсь к нему, чуть плотнее натягивая на себя шаль. — Мой отец не сказал мне твоего имени. Ты должен знать мое - Белла.

Он улыбается.

— Прости, Белла. Это было грубо с моей стороны. Габриэль Эспозито. — Он протягивает руку. — К твоим услугам.

Я вздрогнула и потянулась, чтобы быстро пожать его руку, прежде чем отнять свою. Его рука кажется гладкой и прохладной, его длинные пальцы касаются моих, и мой живот скручивается, когда я быстро отступаю назад. От этого прикосновения меня пробирает дрожь, и я изо всех сил стараюсь ее скрыть. Если он и замечает, то достаточно вежлив, чтобы не говорить об этом.

— Приятно познакомиться с тобой. Снова.

Габриэль смеется.

— Это лучше, чем в первый раз, — соглашается он. — Во-первых, в конце будет ужин. — Он машет рукой в сторону машины. — Поехали?

Я киваю, понимая, что мы уже несколько минут неловко стоим на ступеньках. Я спускаюсь к ожидающему нас автомобилю, и чем ближе мы подходим, тем больше он меня впечатляет. Он великолепен, начиная с вишнево-красного блеска и заканчивая мягкой, маслянистой кожей салона. Я чувствую слабый трепет при мысли о том, что мне предстоит прокатиться в нем, и это само по себе заставляет меня испытывать смесь нервозности и небольшого прилива счастья. Давно уже ничто не вызывало у меня чувства восторга. Даже эта малость вселяет в меня надежду, что, возможно, все начинает становиться хотя бы немножечко лучше.

Но это чувство исчезает, как только я вспоминаю, что, хотя я и не собираюсь никуда идти на этом свидании, в конце концов отец заставит меня сказать кому-то "да". И это заставляет меня рухнуть обратно вниз, в глубины того безнадежного ужаса, который тяготит меня каждую минуту каждого дня.

Габриэль открывает передо мной дверь.

— Ты выглядишь так, будто никогда не видела Феррари, — говорит он со смехом, и я бросаю на него овечий взгляд.

— Не видела. Во всяком случае, не вживую. Автомобили не очень-то нравятся моему отцу. — Я провожу рукой по краю сиденья под собой. Он такой мягкий. — Не то, на что он предпочитает тратить свои деньги.

Габриэль усмехается, перебирается на водительское сиденье и заводит машину. Двигатель урчит, и он смотрит на меня.

— Может быть, позже я покажу тебе, на что она способна.

Вроде бы безобидное заявление, но я чувствую, как сразу же напрягаюсь от того, что может быть воспринято как флирт. Я не хочу вести его за собой, не тогда, когда знаю, что в конце вечера откажусь от его предложения. Он кажется достаточно милым, более милым, чем большинство мужчин, которых я встречала, и мне кажется неправильным высказывать ему какие-то идеи, которые я не собираюсь реализовывать.

А что, если так и будет? На мгновение я допускаю мысль Клары, что лучше принять предложение от мужчины, который хотя бы уважает меня настолько, чтобы спросить лично, а не зацикливаться на одном из вариантов моего отца. Я украдкой бросаю взгляд на Габриэля, раздумывая. Он красив, джентльмен и кажется добрым. Судя по его автомобилю, он явно достаточно богат, и мой отец, вероятно, будет очень доволен, если я выберу его в качестве потенциальной пары. Но я вспоминаю, как он пожимал мне руку на крыльце, и как мгновенно я почувствовала, что моя кожа соприкоснулась с его. Чувство паники, мгновенно поднявшееся во мне, чуть не заставило меня бежать обратно в дом. Мне потребовалось все, чтобы продолжать идти к машине, вместо того чтобы сказать ему, что мне жаль и я не могу этого сделать.

Рукопожатие - это миллион миль от всего того, что мне нужно делать с мужчиной, за которого я выйду замуж. Вещи, которые заставляют меня чувствовать себя так, будто я сейчас рассыплюсь на тысячу кусочков, пытаясь представить, как я вообще смогу это сделать. И никто не хочет иметь с этим дело. Ни с этим, ни с кошмарами, ни со всеми остальными мелкими реакциями, которые окрашивают каждый мой день, каждый раз, когда что-то напоминает мне о том ужасном дне и ночи.

Я сжимаю пальцами шаль, натягивая ее на себя. Габриэль смотрит на меня, когда выезжает на дорогу, и выражение его лица становится любопытным.

— Тебе холодно? — Он начинает нащупывать ручку кондиционера. — Я могу сделать потише, если ты...

— Нет. — Я быстро качаю головой. — Нет, я в порядке.

На его лице мелькает растерянность, но он опускает руку и возвращает внимание на дорогу.

— Есть ли продукты, которые ты не ешь? Или не любишь? — Он смотрит на меня. — Я заказал столик в новом азиатском заведении в городе, но я всегда могу попробовать что-нибудь другое.

Я моргаю ему.

— За полчаса до того, как мы приедем?

Габриэль хихикает.

— Ты не хуже меня знаешь, что деньги могут дать тебе практически все, если ты выложишь их достаточно.

Я это знаю. Меня удивляет то, что он настолько заботится о моих предпочтениях, что готов выкинуть деньги на заказ столика в эксклюзивном ресторане в последнюю минуту, лишь бы угодить мне.

— Нет, твой выбор вполне нормальный, — быстро успокаиваю я его. — Давненько я не пробовала ничего нового, так что это звучит прекрасно, на самом деле. Наш повар придерживается довольно регулярной ротации меню, так что что-то необычное звучит неплохо. — Мой голос формальный, жесткий, но я чувствую, что он просто списал это на неловкость при знакомстве с новым человеком. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Хорошо. — Габриэль улыбается. — Я слышал, что он превосходный, так что с нетерпением жду возможности попробовать. Вообще-то я давно никуда не выходил. Иногда хожу на деловые ужины, но чаще сижу дома. Так что этот вечер для меня тоже праздник.

Это меня удивляет. Он выглядит молодо, ему не больше тридцати, и очень красив. Учитывая это и его богатство, я бы ожидала, что он из тех мужчин, которые почти каждую ночь в неделю ходят в разные рестораны, бары или клубы, и с разными девушками в придачу.

Я не совсем понимаю, что с ним делать. Но я напоминаю себе, что это не имеет значения. После сегодняшнего вечера я больше никогда его не увижу.

Спустя некоторое время Габриэль останавливается перед рестораном, и до этого момента в машине царит тишина, кроме гудения радио, настроенного на поп-хиты на низкой громкости. Мне интересно, выбрал ли он эту станцию, потому что она ему нравится, или потому что думал, что понравится мне, но я не спрашиваю. Мне любопытно, но я не знаю, стоит ли это делать, ведь я не намерена, чтобы это зашло дальше сегодняшнего вечера. И я так долго верчу в голове вопрос о том, стоит ли мне спрашивать, что к тому времени, когда я начинаю думать, что, может быть, мне стоит просто спросить, мы уже проезжаем через туннель Линкольна и въезжаем в город, и Габриэль сосредоточен на движении.

Ресторан, перед которым мы останавливаемся, это высокое, узкое здание из черного камня с матовыми стеклянными дверями. Он выскальзывает из машины со стороны водителя, подходит и открывает для меня дверь, передает ключи парковщику, а затем предлагает мне свою руку.

Сердце колотится в груди. Я не хочу быть грубой. Но я не уверена, что мои хрупкие нервы выдержат еще одно прикосновение к нему. Я выхожу из машины сама, не беря его за руку, и жду, что он обидится. Скажет что-нибудь. Бросит на меня взгляд, который скажет, что он заметил и ему не понравился мой отказ взять его за руку. Но он не делает этого. Кажется, его это ничуть не смущает. Вместо этого он просто поворачивается и ведет нас к входной двери ресторана и внутрь, к мраморной стойке хостес, за которой стоит симпатичная худенькая блондинка в черной униформе.