После завершения осеннего советского наступления воздушная обстановка вернулась к нормальному состоянию и оставалась неизменной до января 1945 г., когда началось продвижение Красной Армии в глубь Восточной Пруссии. Это сражение продолжалось до самого конца войны. Активность советской авиации постоянно возрастала и характеризовалась массированным применением больших групп самолетов в составе полков и дивизий, что позволяло в буквальном смысле изолировать районы атаки. При этом непрерывным атакам подвергались позиции немецких войск на линии фронта и в прифронтовой полосе. В то же время под постоянным контролем, как в дневное, так и в ночное время суток, находились и транспортные коммуникации. Действия немецкой авиации были настолько затруднены, что, в конце концов, к весне 1945 г. советские ВВС добились полного превосходства в воздухе над Восточной Пруссией".
По мнению Решке, успех русских был обусловлен постоянным увеличением сил, а также исключительным взаимодействием между различными родами авиации, умелым выбором направления главного удара, возможностью неограниченного пополнения материальной части и персонала, улучшением качества техники, поставками союзников и снижением оборонительных возможностей немецкой армии. Преимущества в обучении и индивидуальном мастерстве немецких летчиков, как считает Решке, уже не имели решающего значения. Он приходит к выводу, что хотя советская авиация действовала исключительно в интересах наземных войск, русские добились устойчивого превосходства в воздухе, что привело в совокупности к тем же результатам, которых добились своими стратегическими бомбардировками западные союзники.
Майор Яхне возвратился на Восточный фронт в январе 1945 г. после продолжительного периода службы на Западе. Это позволило ему со знанием дела провести сравнение между советскими и западными военно-воздушными силами. Он считает, что в это время советские ВВС добились превосходства в воздухе над Восточной Пруссией, но ощущалась разница между характером действия советской авиации на Востоке и союзной на Западе.
Например, на Западе транспортные перевозки были практически невозможны в дневное время суток, в то время как в Восточной Пруссии снабжение проходило практически без противодействия.
На Западе немецкие истребители, как правило, оказывались втянутыми в воздушные бои уже сразу после взлета и, естественно, выполнить поставленные задачи были уже не в состоянии. На Востоке они в большинстве случаев находили такую возможность, хотя и существовали определенные ограничения во времени и в выборе района действий.
Авиационные подразделения западных союзников действовали в течение всего дня как в районах боевых действий, так и над Германией. Русские же только пытались добиться и сохранить превосходство в воздухе над линией фронта и в прифронтовой полосе и уничтожали укрепления и войска.
Несмотря на усиление боевой мощи, улучшение летной и боевой подготовки летного состава, повышение летно-технических характеристик самолетов и более совершенную тактику, советские летчики были излишне осторожны в бою. Это, бесспорно, можно объяснить эффективными действиями немецкой истребительной авиации и зенитной артиллерии. Даже в ходе битвы на подступах к Берлину и в Мекленбурге в апреле 1945 г. советские ВВС ограничили свою деятельность прифронтовой областью, но Яхне признает, что их действия были весьма эффективны и достигли своих целей.
Несмотря на свое огромное численное превосходство, заключает майор Яхне, советские ВВС все-таки не смогли добиться абсолютного господства в воздухе до тех пор, пока там находился хоть один немецкий самолет.
Соображения Яхне по применению и эффективности советских ВВС подтверждают и армейские полевые командиры, в частности те из них, кто обладал подобным боевым опытом. Согласно их отчетам, соотношение авиационных сил стало склоняться в советскую сторону в 1944 г., и особенно в 1945 г. С каждым очередным большим наступлением на земле, мощь, частота и концентрация авиации в районах нанесения главного удара становились все более явными. Авиация сосредотачивалась в тех районах, где советское наземное командование готовилось к нанесению решающего удара.
В районе Черкасс{4}, например, крупные соединения советских истребителей использовались против немецких транспортных самолетов, в то время как бомбардировщики активно применялись для уничтожения двух окруженных немецких корпусов. Также во время горьких сражений за Севастополь весной 1944 г. авиационная поддержка наступающих советских дивизий была очень внушительна.
Еще одним примером может служить большое летнее наступление против группы армий "Центр". Четыре советских армии последовательно атаковали немецкие позиции с 20 по 23 июня 1944 г. Эти наземные атаки были поддержаны большим количеством советских самолетов, которые успешно подавляли огонь немецкой артиллерии. Немецкий 6-й Воздушный флот мог противопоставить неисчислимому множеству русских самолетов лишь 40 исправных истребителей. И в дальнейшем, вплоть до 1945 г., советские ВВС имели достаточный количественный перевес в самолетах, чтобы сохранить господство в воздухе.
На тех участках фронта, где русские не планировали крупных наступательных операций, активность советских ВВС была значительно ниже, как, например, в феврале 1945 г. во время последнего немецкого наступления в Венгрии, когда сопротивление советской авиации фактически отсутствовало. Это резко контрастировало с ее поведением на других участках фронта, где весной 1945 г. советские самолеты наносили непрерывные удары как днем, так и ночью. В это время на направлении главного удара советские истребители-бомбардировщики своими атаками зачастую практически парализовывали всякое движение в немецком тылу на глубине до 12 км от передовой.
Несмотря на изменение воздушной обстановки на Восточном фронте в пользу СССР, полевые командиры немецкой армии единодушны в своем мнении о том, что англо-американская авиация действовала более эффективно: "...советские воздушные удары были всего лишь булавочными уколами по сравнению с аналогичными действиями англичан и американцев...".
В целом потери, понесенные немецкой армией от ударов советской авиации, оставались в пределах допустимого. Войска находили возможности выполнять необходимые передвижения даже в дневное время в достаточно крупных соединениях. Потери при этом были не столь уж большими. Число немецких истребителей было невелико, но в тех случаях, когда они появлялись над полем боя, то доказывали свое превосходство и могли очистить небо от советских самолетов. Люфтваффе не только смогли противостоять численно превосходящим их советским ВВС, но даже наносить мощные ответные удары. Правда, такая возможность представлялась довольно редко.
Приведенное мнение немецких военных относится, в основном, к 1944 г., но оно также вполне применимо и к 1945 г.
Активность авиации советского военно-морского флота в течение двух последних лет войны также возросла, но сравнивать ее с действиями авиации по поддержке наступательных операций Красной Армии нельзя. Не тот масштаб. Несмотря на возросшее количество самолетов, итоги действий флотской авиации можно оценить как довольно скромные.
Немецкие морские командиры соглашаются, что действия советской авиации над морем постепенно усиливались. Стало очевидным более продуманное планирование и более тесное взаимодействие между ВВС и военно-морским флотом. Но все-таки, когда в конце войны немецкие морские транспортные перевозки на Балтике и Черном море, порты погрузки и выгрузки были практически беззащитны перед советской авиацией, надлежащего взаимодействия между ВВС и ВМФ не наблюдалось. Авиация ограничивала свою деятельность разведкой, прикрытием собственных транспортных перевозок и организацией достаточно редких и случайных атак на немецкие транспортные суда. При этом не наблюдалось каких-либо признаков взаимодействия между авиацией и флотом.
Особняком в этом ряду стоит совместная операция авиации и флота в Крыму в 1944 г. Здесь прекрасное взаимодействие советских ВВС, армии и флота во многом содействовало успеху десантных операций. Советская морская авиация действовала исключительно агрессивно в течение всей операции. Это мнение особенно применимо к бомбардировочной и торпедоносной авиации, которые умело и хладнокровно оперировали даже в критических ситуациях.