16.

16.

Врешь, врешь, штаны горят

Она надеется, что я счастлив?

Я в ярости. Я ничего не слышу из того, что говорит мне Бенсон, но могу сказать, что с каждой минутой он становится все злее.

Моргаю, и громкость наконец-то возвращается.

— Что?

— Ты, блять, издеваешься? — Хрипит он, зарываясь пальцами в волосы. — Да что с тобой такое, Томпсон? Ты вообще слышал, что я сказал?

— Нет. — Я оглядываюсь через его плечо и понимаю, что его сестры здесь больше нет. Неужели она ушла за своей подругой? — Чего ты хочешь?

— Оставь ее в покое, мать твою. — Он делает шаг ближе и пристально смотрит на меня. — По какой-то глупой причине ты выбрал Аву в качестве своей цели, и я говорю тебе остановиться. Я серьезно.

— Моей цели?

Я хмурюсь, оглядывая комнату.

Судя по всему, не только Лейла отсутствует. Только Клэй все еще в комнате, он стоит возле двери, скрестив руки. Неужели он всех отослал? Честно говоря, я чувствую себя потерянным и не понимаю, что происходит вокруг меня. Время замерло в тот момент, когда она решила применить мою смелость.

— Колтон, перестань вести себя как имбецил. — Бенсон вздохнул. — Ты догадался, что у нас был секс...

— Догадался? Я, черт возьми, видел, как вы уходили вместе. — Я громко рявкаю, а он хмурится. — Я, блять, знал об этом с первой вечеринки, когда ты всем нам впаривал эту херню про то, что она запрещена.

— Как, черт возьми, это тебя касается? Это касается только меня и Авы. Никого больше. — Он тычет в меня пальцем, прямо в грудь. — Почему тебя волнует, что она делает?

— Я ее терпеть не могу. — Я сжимаю кулаки. — Она лжет, а потом рассказывает о своей преданности твоей сестре. Это лицемерие на высшем уровне, потому что если ты верна, то не будешь хранить секреты от лучшей подруги.

— Это был просто секс, ничего больше. Лейла бы взбесилась. Она бы планировала нашу свадьбу и предлагала имена для наших детей. Вот почему никто из нас не хотел делиться с ней новостями. — Голос Бенсона опускается на октаву ниже. — И ты самый большой лицемер из всех, Томпсон.

— Так это я лицемерю? Не перекладывай на меня свои проблемы, Бенсон. Ты трахался со своей подругой, с лучшей подругой своей сестры, называя ее семьей. Просто смирись и признай это.

Внезапно на его губах появляется ухмылка. Он делает шаг назад, как будто хочет получше меня рассмотреть.

— Почему я не заметил этого раньше? — Дрейк хихикает, проводя ладонью по лицу. — Ты знаешь, что я трахнул Аву? Ну, гений, я видел, как ты с ней танцевал. Устраиваешь истерику только потому, что девушка, которую ты хочешь, выбрала другого парня?

Я начинаю смеяться, потому что его слова смешны.

— Я не хочу эту девушку. Она мне даже не нравится. Она просто раздражает меня до усрачки с того самого дня, как я ее встретил. Больше ничего.

— Продолжай говорить себе это, может, ты начнешь в это верить! — Восклицает он, разворачиваясь и направляясь к двери. Он останавливается рядом с Клэем, и они кивают друг другу. Затем Бенсон смотрит на меня через плечо. — Надеюсь, я ясно выразился. Оставь ее в покое, Колтон.

Я закатываю глаза, находя всю эту ситуацию отвратительной. Эта вечеринка превратилась в полное дерьмо. Где, черт возьми, все? Почему они ушли? Неужели я распугал их, раскрыв правду о Бенсоне и его цыпочке?

— Кольт?

Встречаюсь взглядом со своим лучшим другом, и он опускает голову в направлении выхода.

— Мы уходим? — Спрашиваю я, хватая свой телефон с дивана, запихивая его в карман.

— Пойдем прогуляемся. Тебе нужен свежий воздух. — Я приподнимаю бровь. — Кольт, просто... давай пойдем. Я уверен, что ты не хочешь оставаться здесь больше, чем я.

Ну, вот в чем дело. Я хочу остаться.

Я не сделал ничего плохого. Здесь мои товарищи по команде, и я честно наслаждался своим временем, пока не увидел... Мысль закрадывается в сознание, и мои плечи опускаются.

Рычу от досады и направляюсь к двери, проходя мимо своего лучшего друга. Мне нужно проветрить голову и найти способ избавиться от всего, что пробудила во мне эта девушка. Я не могу продолжать вести себя так, как я обычно веду себя.

Я никогда не был дружелюбным человеком, всегда держался на расстоянии. Ненавидел почти всех, кроме самых близких мне людей и ребят, с которыми играл в хоккей в старших классах.

Моя семейная драма усугубила ситуацию. Клэй, мои товарищи по команде и несколько человек из класса — единственные, с кем я лажу. Время от времени. Теперь, похоже, присутствие этой девушки делает невозможным дружеское общение с кем бы то ни было. Даже с моими товарищами по команде.

— Как давно ты знаешь? — Клэй присоединяется ко мне на крыльце, но я продолжаю молчать. Прячу руки в карманы и спускаюсь по лестнице. — Колтон.

— Ты сказал, что мне нужен свежий воздух. — Отвечаю я, не оглядываясь, чтобы понять, идет он или нет.

— Какого черта я дружу с таким эгоцентричным придурком? — Я слышу его шаги. Мгновение спустя он оказывается рядом со мной, и мы идем плечом к плечу по улице. — Как давно ты знаешь, Кольт?

— С первой вечеринки.

— Что? Но почему ты... — Клэй замолкает, обдумывая свои следующие слова. — Как ты узнал?

— Я наблюдательный.

— Нет, чувак, ты скрывал от меня это дерьмо почти два месяца. Мне нужны ответы. — Он ударяет меня в плечо, и я вздрагиваю, но все равно улыбаюсь. — Как?

— Не знаю. Поведение Бенсон на той первой вечеринке было подозрительным. Почему, блять, она вне зоны доступа? Она просто подруга, соседский ребенок, как он сказал. Я наблюдал за ними вместе, за тем, как они ведут себя друг с другом. Я подумал, может, он просто слишком заботливый друг. Но потом увидел, как он смотрит на нее, когда она танцует одна, и все стало более логичным.

Эти воспоминания становятся яркими в моем сознании. Звуки и запахи возвращаются ко мне, и я сжимаю челюсти, желая выкинуть их из головы.

— Но это были всего лишь подозрения. — Бормочет Клэй. — Верно?

— И да, и нет. Когда он выбежал с вечеринки после того, как я ее выгнал, я спросил его, знает ли Лейла о них.

Затем я рассказываю ему обо всем, что произошло с тех пор.

Оглядываясь по сторонам, думаю, как далеко отсюда находится моя квартира. Я бы не отказался пойти спать. Голова раскалывается.

— Кольт? — Хлопок по плечу возвращает меня к реальности. Я бросаю взгляд на своего лучшего друга, но он только ухмыляется. — Мы в середине очень интригующей истории, а ты все время отвлекаешься. С тобой неинтересно, брат.

— Я просто думаю, что готов закончить ночь.

— Пойдем к тебе. — Он даже не предлагает и не спрашивает; он считает, что ему рады в любое время. — Я переночую на твоем диване.

— Как хочешь. — Ворчу я, пока мы идем по улице.

— Томпсон, клянусь, ты очень усложняешь мне жизнь. — Громко хнычет Клэй, и улыбка появляется на моих губах. — Не заставляй меня чувствовать себя так, будто я вырываю зубы, в то время как все, чего я хочу, — это чтобы ты мне все рассказал.

— Рассказывать особо нечего. Они оба подавали мне неоднозначные сигналы: в одну секунду я им верил, а в другую был уверен, что они оба лжецы. Последняя вечеринка стала переломным моментом. — Я сглатываю комок в горле, так как в груди поселяется тревожное чувство. — Я не ожидал такого от Дрейка. Он капитан нашей команды. Все его любят, потому что он хороший парень.

— Он и есть хороший. Если он трахается с лучшей подругой своей сестры, это не делает его вдруг плохим парнем. — Клэй бросает на меня взгляд. — Чувак, согласие — это вещь. Он не принуждал ее к сексу, не манипулировал ею. Она сама этого хотела.

— Почему ты так уверен?

Мой лучший друг гримасничает, как будто у него болит зуб.

— Ты видел, как она его поцеловала? Если уж на то пошло, эти двое доверяют друг другу. Я думаю, она ему нравится. — Хмыкает он. Затем он прищуривается на меня. — А ты думаешь, он ей нравится?

Думаю ли я, что он ей нравится? Черт, я надеюсь, что нет, но кто я такой, чтобы говорить это вслух? Я — тот мудак, которого она ненавидит.

— Я не знаю. Ее нелегко прочесть.

— Да ладно, чувак. Дай мне что-нибудь. — Клэй кладет руку мне на плечо.

— Я...я не думаю, что он ей нравится в этом смысле.

— Ага. А тебе она нравится в этом смысле? — Спрашивает он, и я замираю на месте.

— Нет. Единственная причина, по которой я сделал то, что сделал, — это то, что я ненавижу лжецов.

— И все же ты лжешь. — Говорит Клэй, не сводя с меня взгляда. — Я никогда не видел, чтобы ты так бушевал из-за девчонки.

— Именно. Я никогда не встречал человека, которому наплевать на меня и который не боится сказать мне, чтобы я отвалил, или ударить меня по лицу. Она первая, и я не слишком хорошо переношу такое неуважение.

Клэй оглядывает меня, а потом ухмыляется.

— Ава уверена в себе, знает себе цену и почти всегда держит себя в руках. Думаю, то, что она росла с Бенсоном, научило ее не накладывать в штаны, когда в ее жизнь врываются хоккеисты. Она смотрит на нас так, как на совершенно обычных людей.

— Ты говоришь как настоящий сноб. — Говорю я, чувствуя, как исчезает напряжение. Он ничего не подозревает. — Мы и есть обычные люди...

Клэй обрывает меня, скорчив гримасу.

— Спортсмены — это элита: хоккей, футбол, баскетбол, бейсбол, американский футбол, да что там говорить. Особенно спортсмены колледжей. Как ты этого не замечаешь, ума не приложу.

— Просто в большинстве случаев мне все равно, что люди обо мне думают. — Зеваю я.

— Как никогда. — Фыркнул он, шлепая меня по спине. — Даже если ты придурок, я все равно люблю тебя, чувак. Ты мне как брат, которого у меня никогда не было.

— То же самое. — Я улыбаюсь ему. Мы уже около моего здания. — Я понятия не имею, что ты хочешь делать, когда мы поднимемся наверх, но я иду спать.

— Интересно, куда делись Ава и Лейла. — Вдруг говорит Клэй. — Благодаря тому трюку, который ты провернул, Аве придется многое объяснить. Ты, черт возьми, ее самый нелюбимый человек в кампусе.

— Мне, блять, все равно.

Я смеюсь, скрывая за этим свое беспокойство.

Врешь, врешь, штаны горят, Колтон. Тебе определенно не все равно, и это огромная проблема.