75

СОФИЯ

Я почувствовала себя легче на миллион фунтов, когда Ромео вынес меня из самолета, а ворчливый Маттео следовал за нами с помощью Энцо.

Потребуется время, чтобы залечить боль, возникшую между нами, но я ощущаю надежду, что мы снова будем неразлучны.

Маттео любит меня.

Он любит меня.

Его любовь бесценна, особенно теперь, когда я полностью поняла, чего она ему стоила.

Мы спустились по ступенькам, и я вскрикнула от радости, когда увидела Сиенну с Нудлом с одной стороны от нее и моей инвалидной коляской с другой. Слезы наполнили мои глаза, когда Нудл начал исполнять счастливый танец. Все его тельце яростно извивалось, он скулил от волнения.

Ромео усадил меня в инвалидную коляску, и я протянула руки Нудлу.

— Привет, малыш. Я сильно скучала по тебе.

Он облизал меня, и я уткнулась лицом в его шерсть.

— Мне так жаль, что я ушла, — пробормотала тихим голосом, предназначенным только для него. — Ты в этом не виноват. Ты самый лучший мальчик.

Я отстранилась, и он снова облизал мое лицо. Я надеялась, что это означает, что меня простили. Нудл положил голову мне на колени, виляя хвостом, и я посмотрела на Сиенну. В ее глазах были слезы, когда она обняла меня.

— Блять, ты в порядке?

— Ага. — Я крепко обняла ее. — Я…

— Хочешь, чтобы я убила его? Потому что я это сделаю. Я принесла пистолет.

— Я тебя слышу, — сухо сказал Маттео.

Она отстранилась настолько, что кинула на брата грозный взгляд.

— Не убивай. По крайней мере, пока. — Я похлопала Сиенну по руке. Она все еще хмурилась. — Если ты убьешь его, я не смогу получить удовольствия, от того как он унижается. И… у моего ребенка не будет отца.

Ее челюсть отвисла, и она издала крик, подпрыгивая вверх и вниз.

— Ты беременна? О Боже!

Она обняла меня еще раз, а затем обняла своего брата, на мгновение забыв о своем гневе.

— Не могу в это поверить. Я стану тетей.

Слезы текли по ее лицу.

Ее волнение согрело мое сердце, но я также испытала вспышку дискомфорта – то знакомое чувство, которое говорило, что мне не следует слишком радоваться, не следует заглядывать в будущее, потому что оно принесет только разочарование.

— Еще очень рано, так что нет никакой реальной гарантии, что малыш…

Я замолчала, не желая произносить вслух эти слова.

— Этот ребенок будет абсолютно идеальным.

Ее голос был таким яростным, что я почти поверила ей.

Маттео схватил меня за плечо, опираясь на Энцо, ища поддержки, и поцеловал меня в макушку.

— Пойдем домой, tesoro.

Я улыбнулась и положила свою руку поверх его.

— Да. Домой.